Игорь Подгурский - Подземный рейд

Василий по очереди показал друзьям клеймо на мече.

– Все ясно. Этот упырь хочет вернуть себе сабельку, а заодно и поквитаться, – заявил Бормотов. Поймав возмущенный взгляд знатока оружия, он быстро поправился: – Я, разумеется, хотел сказать «меч».

– Зябко тут у тебя, – Шаржуков передернул плечами. – Это как-то связано…

– Нет, не связано, – сварливо ответил Василий. Каэсэсовцев не впечатлила его проникновенная речь. Старинный меч был для них всего лишь обычной железкой, мало отличающейся от других, с любовью развешанных по стенам. Дилетантов и профанов за версту видно. Лифтеры, одним словом, что с них взять. Он с плохо скрываемой досадой указал на каминную полку. – Возьми пульт от кондиционера. Щелкни на функцию «комфорт». Через пять минут станет теплее.

В доме стоял терпкий и пряный запах. На стенах и на лестнице, ведущей на второй этаж, висели пучки сушеных трав. Над входной дверью расположилась гирлянда разнокалиберных игл. Среди металлических иголок были и костяные. Пол в каминном зале пестрел непонятными узорами из разноцветного песка. Один завиток плавно перетекал в другой. Песчаные узоры, начавшиеся сплетаться-расплетаться в каминном зале, расползлись по всему дому. Ритуальная атрибутика чудесным образом распространилась по всем комнатам и закуткам.

Рядом с камином был выложен круг из маленьких маслянисто-черных камушков. Везде торчали горящие свечи. Если б не узоры и пучки трав, то можно было подумать, что коллекционер ждал не лифтеров, а приготовился к романтическому свиданию. Еще пара бокалов и бутылка с шампанским в ведерке со льдом – и картина была бы завершена. Но вместо ведерка на столе были разложены непонятные костяные и деревянные фигурки. Похожие на амулеты и обереги. Особняком стояла маленькая фигурка эскимосского божка из обожженной глины. Наверное, Василий вытащил из закромов все, что было припасено за много лет. Под столом высилась стопка старых манускриптов в толстой коже. На верхней книге обложка блестела тисненой золотом пентаграммой и абрисами скалящихся чудовищ. Ни дать ни взять ведьмина избушка, только больше, и комфортабельнее, и без куриных ножек.

Василий с мечом в руках скрылся за ширмой, расписанной цветущими ветками сакуры и зелеными драконами с вислыми усами, будто у гигантских сомов. Из-за нее он вернулся уже без катаны, с пустыми ножнами в руках.

На полу стоял бронзовый треножник. Василий взял его в руки и ласково произнес, будто говорил о любимом ребенке:

– Спарта, пятый век до нашей эры. Жрецы использовали его в храме Ареса для предсказаний о ходе грядущих битв. Сегодня он послужит нам, но для другой цели.

Он аккуратно поставил его обратно на пол, не задев ни одной линии песочных узоров. Василий положил на треножник бинт со ржавыми пятнами засохшей крови лифтера, последствий того, что ему рассадили лоб в «Трясине». Побрызгал на скомканный бинт черной пахучей жидкостью из каменного пузырька и поджег, чиркнув зажигалкой. Вопреки ожиданиям каэсэсовцев, марлевая ткань не загорелась, а начала равномерно тлеть по краям, испуская приятный терпкий запах. Над треножником поднималась прозрачная струйка дыма, тянущаяся к потолку.

Василий спрятал зажигалку в карман.

– Уж не знаю, Многоликий – демон или сверхсущество, но на запах крови того, кого он ищет, обязательно заявится. Тем более что я усилил этот запах настойкой из соцветия вербены и крысиной желчи. Для него это получше маяка или путеводной звезды.

– Раньше за такое сжигали на кострах, – вскользь заметил Леша.

– И сейчас подобное наказание практикуют в некоторых странах, но не всегда официально… – задумчиво произнес Василий. Он взял в руки одну из книг в переплете из телячьей кожи и начал листать страницы старинного фолианта.

Бормотов переключил свое внимание с разговора на развешанное оружие и теперь с интересом разглядывал закрепленный на стене длинный окопный боевой нож с шипастой скобой-кастетом на ручке. Не удержавшись, он втихаря дотронулся до острого конца шипа. Его детская непосредственность, иногда граничащая с идиотизмом, никогда не подводила. Не подвела и в этот раз. Алексей ойкнул и, поморщившись, сунул уколотый палец в рот, слизнув соленую капельку крови. От избытка чувств он проворчал:

– Едрить твою налево! Какой острый! Предупреждать надо!

– У меня на кухне мясорубка есть. Тебя предупреждать не засовывать в нее пальцы или как? – обозлился Василий. – И еще, хотелось бы в мирное время слышать меньше ругательств.

– Ты всегда борешься за чистоту речи? – поинтересовался несостоявшийся лингвист.

– Всегда! – гордо ответил коллекционер. Немного подумал, что-то вспоминая, и добавил: – Когда трезвый. Стоит немного выпить, и весь тонкий слой воспитания мигом слетает.

– Не отравленное? – Олег решил сгладить ситуацию, зная ершистый Лехин характер. Вечно лезет куда не просят.

– Нет. Только стрелы, – колчан с луком по иронии судьбы висел рядом с окопным ножом. – Повезло рукосую, – злорадно ухмыльнулся коллекционер.

– Интересно же, – огрызнулся Бормотов. – Когда еще увидишь столько диковинок в одном месте.

– Пострелять не хочешь, любознательный ты наш? – в голосе коллекционера уже не было злости. Алешин простодушный восторг польстил самолюбию хозяина собрания смертоубийственных экспонатов.

– Злыдни! – покривился Леха, подчеркнуто внимательно разглядывая палец. – Сдохну, плакать будете. Кстати, а если что-то пойдет не так, не по плану? – спросил Бормотов.

– Утешайся тем, что человеческая душа бессмертна, – флегматично пожал плечами Василий.

Такой философский ответ на конкретный вопрос Алексею не понравился. Он отвернулся от доморощенного теолога и незаметно мелко перекрестился. Сначала, как положено справа налево, а после секундной заминки – слева направо. Если бы рядом был физиолог, то он бы сказал, что у лифтера закрепился стойкий условный рефлекс после взрыва браконьерской мины в подземелье.

– Что дальше будем делать? А?! – для Бормотова не было ничего хуже, чем необходимость ждать. На «догонять» он всегда согласен, а «ждать» для него было тоска смертная.

– Подождем, – коллекционер посмотрел на него, как на несмышленого ребенка. – Не знал, что в каэсэсовцы принимают торопыг.

Потянулись томительные минуты. Стрелки на настенных часах замерли, как приклеенные. Время остановило свой бег. Все молчали, боясь спугнуть удачу. Минутная стрелка проползла несколько кругов по циферблату. Первым не вытерпел пытку молчанием Бормотов:

– Василий, ты не сказал, как будем сворачивать демону шею? Что делать дальше?

Коллекционер пожал плечами и сказал:

– Щелкни пальцем только раз, зло случится сей же час.