Артем Обуховский - Кровь Зоны

Остальные искатели стали отстегивать защитные маски от шлемов, но это уже не интересовало Клина. Он думал. Голова, став тяжелой, словно налилась чем-то вязким, мешающим нормальной работе мозга. Неужели он ошибся?

— А мотивы слов пленника ясны, — вкрадчиво продолжал бородач, — он сказал так, чтобы поссорить нас. Я не знаю, что произошло в лагере и куда исчезли наемники, но уверяю вас, мы к этому абсолютно непричастны.

— Не может быть, — прошептал Кипиш, но руки его, сжимавшие автомат, опустились сами собой.

— Может, — уверенно произнес бородач.

Эти слова заставили Клина встрепенуться и поднять глаза. Его словно укололи. Неожиданно и больно.

— Послушай, Клин, — негромко начал Феликс. — Ничего личного, но мы с Кипишем пришли к Фану набить карманы. А тут ты со своими домыслами… Я, конечно, ничего не имею против твоих слов. Наоборот, я разделяю их, но… Ты пойми, что…

— Я уже понял, — перебил его изгой и шумно выдохнул.

— Я повторяю еще раз — ничего личного.

— Может быть, вы расскажете нам о своих домыслах?

Бородач произнес это, но тут же замолчал. Клин сверкнул на него глазами так, что искатель даже малость отстранился от сталкера.

— Никто никому ничего говорить не будет, — рассудительно произнес Феликс, цепляя гранату обратно на подвеску. — Будем считать, что это маленькое недоразумение, которое не может нарушить наш договор.

Сказав это, он поднял голову и посмотрел на искателя.

— Верно, старшой?

Бородач кивнул.

— Вот и славно. А теперь каждый пойдет своей дорогой. И никто не останется в обиде.

Феликс говорил тоном уверенным, не терпящим возражений. Клин закинул винтовку на плечо:

— Надеюсь, если я переночую в этом поселке, мне никто не перережет глотку?

Феликс развел руки в примирительном жесте:

— Это твой выбор, брат сталкер. Можешь остаться на ночлег с нами. Никто тебя не тронет.

— Да нет уж, спасибо. — Клин развернулся.

В этот момент вышел из ступора и поднял голову Кипиш:

— Эй! А с этим что? — Он стволом автомата указал на Внутренность.

— А пусть идет, куда хочет, — подал голос вольник. — Нам до него дела нет.

Клин посмотрел на объект всеобщего внимания:

— Пойдешь со мной?

Попрошайка быстро кивнул.

— Вот и договорились, — удовлетворенно произнес Феликс. — Тогда счастливой дороги, брат сталкер.

— И тебе того же… брат, — произнес Клин, уже повернувшись к Феликсу спиной, направляясь к выходу.

Клин и Внутренность выбрали для ночлега маленькое строение в самом центре поселка. В одном из контейнеров у изгоя нашлась Ночная Звезда: редкий дорогой артефакт, освещающий пространство вокруг себя зеленоватым светом в радиусе двух метров. «Погасить» артефакт, завернув его даже в несколько слоев прорезиненного материала, не представлялось возможным. Свечение прекращалось только тогда, когда артефакт помещали в изолирующий контейнер. Осветив помещение, оба разложили свои пожитки на полу, плотно прикрыв дверь.

— Нужно срочно закрыть окна, — сказал Клин, — чтобы свет не пробивался наружу.

Внутренность послушно стал выполнять приказ сталкера. Когда с этим покончили, оба уселись на полу возле сумок.

— Ты зачем за мной увязался? — копаясь в вещах, спросил Клин.

— Я же тебе говорил, — тихо произнес попрошайка. — Я хочу добывать идот.

— Теперь нас двое, — словно забыв о своем вопросе, говорил изгой, — и я ни грамма идиота не дам за то, что на нас кто-нибудь не нападет ночью.

Его не заботила судьба попрошайки. Он предложил Внутренности идти с ним только из-за того, что знал, куда отправится. Кипиш и Феликс вряд ли возьмут попрошайку с собой, а сам он просто не выживет. Ни тут, ни тем более севернее. Внутренность очень неплохо зарекомендовал себя, когда отправился следом за Клином. Но он являлся всего лишь попрошайкой. Впрочем, сейчас он мог пригодиться. Хотя бы на эту ночь.

— Караулить будем по очереди. Иначе могут возникнуть неприятности. Если есть желание — гляди и учись. Я не очень доверяю этому Феликсу. Дальше наши дороги расходятся. Не хочу больше встречаться с ними.

Попрошайка удивился:

— Как?

— Тебя это не касается.

— Но разве ты…

— Я не иду дальше. Переночую в этом поселке и двинусь на восток. А что будешь делать ты — это решать тебе. Можешь сейчас же идти к Феликсу и Кипишу. Уверен, — Клин улыбнулся, — они тебя примут с радостью.

Внутренность нахмурился:

— Я не знаю, где поблизости можно укрыться.

— На восток отсюда находится святилище Ласки. Если она позволит, сможешь остаться у нее на несколько дней.

Больше Клин ничего говорить не стал. Человеку, с которым ему невольно придется делить эту ночь, не обязательно знать его планы. Этот отброс и так в курсе всех подозрений Клина относительно искателей. Из-за этого неизвестно, как еще все обернется.

«Не нужно было раскрываться перед одиночками, — подумал Клин, глядя на Внутренность, — вспылил я не вовремя».

Но исправить уже ничего было нельзя. Изгой рассказал встреченным им людям все, что знал, посчитав их своими, и ошибся. Хотя у них ведь тоже имелись личные интересы к искателям. И чем он только думал раньше? Хорошо еще, что никто не знает о его предстоящей встрече с Горловым у Ласки в святилище.

— Послушай, Клин…

— Слушаю.

— Ты говорил… Я думал… — Внутренность с трудом подбирал слова.

— Ты, верно, думал, что я поплетусь следом за этой парочкой? Нет. Ты ошибся, Внутренность.

Попрошайка опустил голову:

— Просто ты говорил такие вещи… Я бы и за год столько не узнал.

Клин нагнулся вперед и приблизил свое лицо к лицу попрошайки. Изгой решил немного сменить тактику и напугать вынужденного товарища, надеясь на то, что предостережение подействует лучше, чем объяснение:

— Вот и молчи об услышанном. Если со мной обошлись так, можешь себе представить, что будет с тобой. Ведь ты не имеешь ни репутации, ни уважения.

Внутренность кивнул.

Странным казалось то обстоятельство, что попрошайка очень уж рьяно напрашивался на обучение. Неужели не сознавал, что ему это никогда не удастся? Вон, Горлов, бывший охотник, и тот не понимает все до конца, хотя имеет достойную подготовку. А этот? Вчера объедки клянчил, а сегодня рвется за идиотом. Что же с ним произошло?

— Послушай, Внутренность, а зачем тебе вдруг понадобился идиот?

Попрошайка понурил голову.

— Нет, я, конечно, все понимаю, но чтоб так резко…

В голосе Клина слышалась издевка.

— Есть причина, — сухо ответил Внутренность.

— Ладно, это дело твое. Хочешь — учись, запоминай, но на вопросы отвечать не стану.

Изгой постелил на полу свое тряпье и лег.

— Сдается мне, эта ночь будет неспокойной.

— Почему? — Внутренность раскладывал на полу у светящейся Ночной Звезды старые вещи, чтобы устроить лежанку.