Роман Злотников - Последняя крепость. Том 2

— Это вовсе не потому, что я… что я… благородных кровей. Я правила Училища уже понял. Я потому что… плохо мне. Болею я от этой пищи. Разве рекрутам запрещено лечиться, если они заболеют? Мне мои слуги могут еду приносить. Или, если этого нельзя, я могу кого-нибудь другого посылать в трактир. Или сам могу ходить…

— Рекрутам запрещено покидать Училище без особого на то позволения мастеров, — сказал Оттар.

— Так вы бы и позволили, мастер Оттар… — робко попросил Якоб. — Я бы… хм… я бы… это самое… Я бы… ну… Я и вам бы чего-нибудь приносил, — собравшись с духом, договорил он. — А деньги у меня есть, не беспокойтесь, вот…

И он постучал по маленькой поясной сумочке. В сумочке глухо звякнули монетки. Гором моментально прикинул, что, скорее всего, вовсе не медяки там, а полновесное серебро. А может быть, даже и золотые гаэлоны…

— После того как рекрут Гором два дня будет кормить своих товарищей, то же самое предстоит и тебе, рекрут Якоб, — сухим, как песок, голосом проговорил Оттар. — И не два дня, а все четыре. Может, сготовишь что-нибудь такое, чего твое брюхо стерпит. А кошель свой… — северянин глянул на графского сыночка с явным презрением, — можешь выкинуть. Здесь он тебе точно не понадобится.

Сказал так мастер Оттар, круто развернулся и вышел. Якоб еще раз вздохнул и побрел за дровами.

А Гором уже не думал о том, что ему предстоит два дня подряд все немногочисленное свободное от уроков время убивать на кухонную работу. Потому что все мысли сына кузнеца были заняты тем, что с такими денежками, которые без толку висят на поясе Якоба, на воле можно неплохо прожить! Очень даже неплохо…

И план в его голове сложился сам собой.

— Следующей ночью… — вслух проговорил Гором и тут же испуганно огляделся по сторонам — не подслушал ли его кто. Никого не увидев, он повторил, ухмыльнувшись: — Следующей ночью…

Башня Училища имела три яруса, на каждом из которых располагались помещения, где когда-то жили стражники Дарбионского королевского дворца. Сейчас на первом ярусе башни ночевали рекруты. Постелями, подушками и покрывалами служили им собственные плащи, куртки и рубахи. Где спали мастера Училища — и спали ли они вообще, — не знал никто.

Когда на темный небосвод выкатился Небесный Странник, Гором осторожно поднял голову. Холодный свет звезды, проникая в башню через высокие и узкие окна, заливал громадное помещение, освобожденное от полусгнивших перегородок, серебрил неподвижные во сне тела рекрутов, спящих прямо на полу, вповалку… «Словно овцы в загоне», — подумал парень.

Он поднялся на ноги, разминая затекшее от долгого лежания тело. Неожиданно громко хрустнули плечевые суставы, и рекрут вздрогнул, испугавшись, что кто-нибудь проснется. Но тут же широко улыбнулся. Вот уж чего не следует бояться… Люди так выматывались в течение дня, что можно было по головам ступать, все равно никто бы и не подумал открыть глаза. Тем более если даже и предположить, что кто-то сейчас не спит, вряд ли этот кто-то расслышит хруст суставов Горома за многоголосым переливистым храпом, наполнившим башню доверху, словно пиво — кружку.

Сам же Гором ощущал необычайный прилив сил. Подумать только, уже утром он будет полностью свободен! Да еще и с приличной суммой в кармане драных штанов!

Где спал Якоб, Гором приметил еще с вечера. Но сначала надо было обделать кое-какое дельце…

Он сделал несколько шагов, перешагивая через похрапывающих рекрутов. Кулаки сжимались и разжимались, точно парень проверял мощь крепких своих пальцев. Да особых усилий ему и не понадобится… Стиснуть хлипкое тонкое горло спящего калеки — чего может быть проще? С этим и ребенок справится…

Внезапно Гором остановился и нахмурился. Там, где должен был спать ненавистный Аж Полторы Ноги, было свободное место — серебряный звездный свет холодил истертые камни пола. Рекрут огляделся. Нет, он не ошибся. Вот именно сюда улегся колченогий выродок. Справа: Прастур Одноглазый, слева… рыжий мальчишка, имени которого Гором не помнил. Что же это такое получается? Куда делся Аж?

«Почуял, гнида, смертушку свою, — скрипнув зубами, подумал Гором. — Почуял, паскуда, и перелег куда-то… спрятался…»

Очень зудело у сына кузнеца все же поискать своего врага, но он понимал: провозится долго, бродя между почти тремя сотнями спящих. А время сейчас дорого.

«Ладно, — решил Гором. — Боги милостивы. Боги столкнут меня еще с этой тварью. А я уж тогда постараюсь не сплоховать…»

Он двинулся туда, где спал Якоб.

Этот оказался на месте.

Гором опустился перед графским сынком на колени и легонько прошелся ладонью по его поясу. Здесь сумочка, здесь! Парень так обрадовался, что даже засмеялся в голос — тут же, впрочем, пришлепнул себе рот ладонью.

Дальше все было просто. Гором чуть приподнял обеими руками голову Якоба и быстро и сильно стукнул ею о каменный пол. Якоб хрипнул и обмяк.

«До смерти? — мелькнула у парня мгновенная мысль. — Вроде нет… Да какая разница!»

Разница вообще-то была. За убийство графского сына его стали бы искать дольше и тщательнее, нежели за простое ограбление. Но в тот момент такие мелочи Горома не волновали.

Он быстро расстегнул застежку, снял пояс вместе с сумкой и попытался нацепить его на себя. Тут вышла неприятность — пояс Якоба никак не сходился на могучей талии Горома. Поэтому пришлось открепить сумку и сунуть ее себе за пазуху.

После этого он покинул башню.

На Грязном дворе было тихо. Небесный Странник успел скрыться за набежавшей на небо тучей, и мир погрузился во мрак. Гором, двигаясь почти на ощупь, беззвучно ругаясь, достиг дальнего угла двора — того, где смердела выгребная яма, куда рекруты Училища справляли нужду. Морщась от вони, он нашарил рядом с ямой плоский камень и отвалил его в сторону. Под камнем в небольшом углублении лежал моток длинной веревки с привязанным на конце массивным крюком. Крюк этот Гором снял с котла на кухне (при помощи крюка котел навешивался на кольцо над очагом). Веревку парень стащил там же.

До желанной свободы оставались считаные минуты.

Сейчас он закинет крюк на стену, вскарабкается туда по веревке. А потом… останется только спуститься с обратной стороны и затеряться в лабиринте городских улиц. Ночью его за городские ворота, конечно, никто не выпустит, но рассвета ждать не так долго. А до рассвета его никто не хватится. Пока будут выяснять, что это такое случилось с Якобом и кого из рекрутов нет на месте, он уже успеет проскользнуть через одни из тринадцати городских ворот Дарбиона. И — ищи-свищи! Вольные леса ждут Горома, будущего атамана шайки Лесных Братьев!

Правда, с Ажем поквитаться не удалось, ну да ничего. Никуда он не денется: жизнь долгая…