Владимир Владимирович - Социо-пат

Учики же, в свою очередь, чувствовал себя еще более сконфуженным, чем раньше. Над ним черными воронами летали три неприятных фактора. Первый заключался в том, что его, словно жертвенного агнца, притащили непонятно куда. Второй заключался в присутствии рядом самой Китами Дзюнко, кошмара и ужаса его родной школы, который, правда, в свете недавних событий напоминал теперь детскую страшилку, а не что-то по-настоящему пугающее. Третий же фактор был наиболее сокровенен и таинственен, хотя в списке приоритетов мог бы вполне занять первое место. Беда была в том, что в ситуации, что тяжелым кузнечным молотом долбила молодого человека по голове, совместились первый и второй факторы. Результатом же стало не на шутку уязвленное мужское самолюбие. Посудите сами - когда ты молод и не лишен природой нормальных мужских задатков и достижений, быть таскаемым на веревке на глазах у сверстницы, пусть и какой-то там ведьмы - страшное дело, ранит похуже кирпича в лицо.

Девушка сидела на холодных железных ступенях спокойно, если, конечно, не учитывать ее постоянного беспокойного одергивания плиссированной школьной юбочки в присутствии товарища по несчастью. Будь мышление Учики чуть вульгарнее, а мысли чуть менее загружены существующим положением... Да вообще - имей он сейчас смелость смотреть в сторону девушки, отметил бы, что чулочков, что носили как часть формы, на Китами не было, а усердное хватание за подол могло означать, что кое-чего еще в ее одежде тоже недостает.

Отоко и сам был неподвижен. Стоявший рядом Фрэнки его откровенно пугал, до такой степени, что шевелиться было бы трудно, даже захоти юноша это сделать. Учики никогда не был особо чутким к подобным вещам, но убийца с синюшным лицом буквально транслировал внутренней антенной на всю округу свои отталкивающие биоволны. Видимо, это и заставляло неизвестную девушку, что привезла с собой Китами, разговаривать с Фрэнки в неуловимо ядовитом тоне, как будто мысленно морщась от ощущения его присутствия. Таких людей на свете довольно много, но лишь самые эмоционально чуткие из нас способны уловить отторжение и понять, почему в компании некоей персоны нам так неуютно. Однако мало кто был способен столь явно вызывать неприязнь одним своим присутствием, как Фрэнки. Сидевший на ступенях всего в паре метров от него Учики невольно поежился, когда мужчина в очередной раз взялся массировать приходящее в норму лицо.

- И как же ты ухитрилась раздобыть нам воздушное такси? - помяв щеку, снова обратился Фрэнки к Анне, остановившейся позади юноши с девушкой и нависавшей теперь над ними с загадочным видом.

- Ищущий да обрящет, - не глядя на него, ответила девушка. - Мало кто готов добровольно приземлиться в этой дырище, тем более, гражданским сюда нельзя. Но у меня свои методы.

- Даже не буду спрашивать, каким это образом ты раздобыла частный вертолет, - Фрэнки скривился в понимающем сарказме. - Коварная маленькая шлюха.

- Выбирай выражения, - не повышая голоса и не меняя полубрезгливой интонации, Анна лениво сунула руку под плащ. - Или тебе мало тех дырок, что уже заросли?

- Ой-ой-ой, какие мы нежные, - погано усмехнулся Фрэнки.

- Это не мы нежные, это вы тошные, - едва удостоив вульгарного коллегу взглядом, Анна носком изящного полусапожка легонько ткнула в плечо Учики. - А ты-то кто такой?

Невольно вздрогнув, юноша испуганно обернулся. Обернулся только для того, чтобы встретиться со все тем же носком, упершимся в лицо. Чуть приподняв ногу, рыжая флегматично ткнула каблучком в щеку поворачивающегося подростка, тем самым заставив его вновь замереть, глядя поверх лакированного носка на красивое умиротворенно-рассерженное лицо.

- Я не сказала, чтобы ты на меня таращился. Я спросила, кто ты такой.

Покорно убрав физиономию из-под подошвы, он успел заметить довольно оскалившегося Фрэнки, наблюдавшего за столь унизительной сценой. В сторону Китами смотреть совсем расхотелось.

- Меня зовут Учики Отоко.

- Очень признательна, - кажется, настроение у Анны улучшилось, поскольку даже брезгливость в голосе заметно поблекла. Очевидно, мимолетные радости вроде этой ей нравились. - Сколько тебе лет?

- С-семнадцать.

- Свеженький. Это ты отвесил Фрэнки хорошую плюху неделю назад?

- Не понимаю, о чем вы.

- Слушай, ты специально от страха так лаконичен или машинально? Не бойся, я не буду тебя пилить тупой ножовкой. У нас по этим делам Фрэнки спец. Отвечай обстоятельно. Я тебя спрашиваю, это ведь ты тогда помешал Фрэнки работать? Конечно, это был ты, но я-то задаю вопрос, подразумевая, что в ответ ты мне все расскажешь. Так что не тормози, мальчик.

- Да... Это был я.

- Ну и?

- Я, честно говоря, сам не знаю, что это было. Яркий свет и... И дальше появился тот человек... Я правда ничего не понимаю.

- Эх, какие вы скучные, когда уже напуганы, но еще не проходите через пытки! - безнадежно вздохнула Анна. - Никакого с вами развлечения.

- А ты-то что за булочку притащила? - подал голос Фрэнки. Он достал откуда-то из-под полы пиджака небольшой складной нож и принялся выковыривать грязь из-под ногтей. - Хорошенькая.

- Даже не думай, - сказала, как плюнула, женщина-трикстер. - Перебьешься.

Фрэнки выковырял, наконец, грязь из-под ногтя на безымянном пальце и заговорил медленно, обстоятельно.

- Во-первых, откуда тебе знать, думаю я или не думаю о чем-то таком? Во-вторых, не слишком ли ты раскомандовалась? - тон его стал угрожающ, нож в руке выразительно закачался. - Сама знаешь, что со мной тебе лучше бы держаться поскромнее.

- Тогда перестань меня раздражать.

- А ты на меня пожалуйся.

- Может, и пожалуюсь.

Вступившие в ленивую, явно привычную и ставшую уже подобием ритуала, перебранку, трикстеры начисто забыли о жертвах. Учики, столь поспешно лишившийся внимания Анны, чуть заметно сглотнул, справляясь с внутренним волнением. Только теперь он решился скосить глаза в сторону Китами. Девушка, прикованная к его левому запястью наручниками, сидела неподвижно, крепко держась за юбку и глядя прямо перед собой. Выражение ее лица показалось Учики слишком уж суровым для ситуации, в которой они оба находились. Нет, радостных улыбок, конечно, он не ожидал, но Китами сидела со столь угрюмо-решительной физиономией, словно собиралась встать и хорошенько надавать по всем незащищенным частям организма обоим похитителям. Опасное выражение лица для пленницы, опасная тяжесть устремленного в пространство взгляда.

А Дзюнко думала. Она думала о том, что ждет ее впереди. О том, куда и зачем ее увезут эти странные, ненавидящие друг друга люди. О том, что с ней сделают. И любой из возможных вариантов, что всплывали в ее голове, представлял собой судьбу куда худшую, нежели та, что Китами приняла этим вечером, готовясь повторно заложить душу. Она готова была даже умереть, когда руку ее остановил сын Кобаяси, решивший притвориться ангелом мщения. Жизнь и смерть - эти два понятия давно утратили для нее свою значимость, оставив лишь равнодушие к собственной участи. Однако...