Владимир Владимирович - Ноябрьский дождь

Стрелка подошла к двенадцати. Именно сейчас в сети должно было появиться их обращение. В этот раз требования вооруженных захватчиков услышит весь мир. Помощник уже установил веб-камеры, через которые происходящее будет транслироваться во все уголки Земли. Таким образом, информационный удар снова причинит боль. Именно на этот фактор и рассчитывали авторы теракта. Без возможности информационной войны, физический захват терял смысл. Ни одна здравомыслящая страна не позволит смаковать подробности, задавит преступников информационной блокадой и тщательной фильтрацией подаваемых публике данных. И никто не ощутит настоящего страха.

Но теперь, когда атака хакеров помешала "церберам" обрушить сайты, выставившие сообщения о захвате, затереть сообщения с экстремистским содержанием, удалить видео, снятое специальным человеком на входе в центр... Теперь в дело включится другой союзник.

Союзник действительно включался.

Снаружи, на подходах к захваченному зданию, вовсю кипела напряженная жизнь. Все дороги перекрыли полицейские автомобили, по ближайшим улицам стягивались усиленные наряды служб охраны правопорядка. Повинуясь служебному зову, собирались сотрудники спецотрядов. Всех их щедро поливал падавший сверху холодный ноябрьский дождь. Спрятавшийся от него в кузове фургона спецназа комиссар полиции вместе с остальной городской верхушкой тихо скрипел зубами. Пожилой лысеющий мэр судорожно схватился за голову в самом начале встречи и до сих пор не отпускал. Случилась катастрофа, и все это понимали.

- До сих пор неизвестно, кто они? - спросил комиссар у помощника, не отнимавшего от ушей мембрану аппарата спецсвязи.

- Никак нет, - коротко ответил тот.

- Синод и руководители "CDM" уже извещены, - тихо произнес мэр. И судорожно икнул.

- О чем? - мрачно слушая доносившиеся из рации переговоры бойцов спецподразделений, занимавших позиции вокруг здания, пробормотал комиссар. - Мы же ничего не знаем.

- Вы не знаете, - донесся вдруг голос, омытый лившим с небес дождем. В кузов ступил человек в широком резиновом дождевике. Лицо его было скрыто под капюшоном, с которого крошечным водопадом срывалась вода. - А мы знаем.

- Вы кто? - немедленно встрепенулся комиссар, машинально нащупывая кобуру, которой, впрочем, давно не носил. - Как вас пропустили?

- Спокойствие, только спокойствие, - незнакомец успокаивающе поднял руку с отразившим свет лампы удостоверением. - Восьмой отдел.

- А-а-а... - неуверенно протянул комиссар, переглянувшись с мэром. Инквизиторы пожаловали. Ребята инфернального Хендрикса, знающие все и ничего не говорящие. Только их пропустил бы командир специального полицейского отряда.

- Здание захвачено террористической группой неизвестного характера, - объявил новый гость, сдергивая капюшон. В тускловатом свете главным людям города открылось грубоватое лицо англосакса, увенчанное сверху крупноватыми залысинами на широком лбу. Холодные глаза оглядели присутствующих. - По данным наших аналитиков, они не имеют отношения ни к одной из существующих враждебных групп.

- Еще не легче, - дернул бровью комиссар.

- Не легче, - согласился Инквизитор, и только очень чуткое ухо расслышало бы в его бесстрастном голосе сарказм. - У них, очевидно, свои каналы инфильтрации, поэтому мы не смогли засечь подготовку. Крайне интересно.

- Вам интересно, а тут люди в заложниках! - нервно воскликнул мэр. - Проворонили! И непонятно, чего хотят эти типы!

- Вы правы, - нисколько не смутившись, проговорил мужчина, и стало понятно, что он просто по-английски невозмутим. Как стало понятным и явное преобладание английского акцента в его речи. - Уже прошло больше часа, а от захватчиков никаких вестей. Впрочем, рано или поздно они выйдут на связь. Сейчас важно вот что: как там расстановка сил?

- Снайперы уже на крышах соседних зданий, - ответил комиссар. - Подступы к зданию блокированы. Вы ведь знаете, командиры спецгрупп наверняка уже опрошены.

- Это действительно так, - по-прежнему бесстрастно отозвался англичанин. - В данный момент лучше всего обратить внимание на планы здания и подземных коммуникаций.

- Назначенный командиром группы захвата офицер так и сказал. Он утверждает, что террористов не может быть достаточно, чтобы блокировать все выходы.

- Наши люди говорят то же самое. Сейчас здесь будут командиры всех силовых подразделений, стянутых к центру. Значит, нужно...

Тут завязавшееся обсуждение было прервано торопливым карабканьем кого-то в кузов. Это карабканье сопровождалось яростным фырканьем - торопившийся получил порцию воды за шиворот и в физиономию. Незнакомый комиссару молодой человек подскочил к англичанину, жестом давшему понять, что это его человек.

- Мастер, возле полицейского блока собрались журналисты!

- Чьи? - безо всякого удивления спросил Инквизитор, названный Мастером.

- Калифорнийские, техасские, китайские... Все, в общем. Они требуют пропустить прессу!

- Больше они ничего не требуют? - впервые в голосе Мастера появился оттенок пренебрежения.

- Требуют! - взволнованно выкрикнул молодой человек. - Они требуют позволить им взять интервью у эмира Ясфира!

- Что-что-что?!

Повернутый спиной к комиссару Мастер мог не беспокоиться о столь мелочной вещи, как имидж. Поэтому он с легким сердцем выпучил глаза и позволил челюсти стукнуться о носки ботинок.

- Они знают, кто захватил центр! - утвердительно кивнул юноша. - Эти люди называют себя "двадцать девятой бригадой". Они только что выпустили в сеть свое обращение!

- В сеть? - непонимающе переспросил мастер. - Как?

- Не знаю, но вот!.. - молодой человек, чуть повозившись, извлек из-под дождевика наладонник и развернул его дисплеем к начальнику.

- ... Все мы - дети периферии, - хорошо поставленным голосом вещал смуглый и сухой бородач на фоне металлического цилиндра. - И мы не потерпим угнетения, уготованного нам проклятыми потомками евреев и римлян. Каждый боец, каждый воин, пришедший сегодня со мной, готов отдать жизнь, если за нее сможет забрать жизни врагов.

Объектив снимавшей камеры развернулся и показал зрительный зал театрального центра. Он был полон людей. Раздавленных и неподвижных, нервозно дергавшихся на своих местах, боязливо ежившихся от присутствия рядом мужчин с автоматами. Затем объектив скользнул дальше, к стоявшим по краям зала женщинам. Крупным планом показали пояса смертников под откинутыми робами. И вновь в кадре появилось лицо бородача.

- Я, Али Ясфир, последнее дитя Аль-Ихвана, веду за собой воинов со всех концов мира, страдающего под пятой лживых фарисеев, прикрывающихся именем Христа и лжепророка. Все мы требуем, чтобы наши земли и наших детей избавили от гнета. Все мы требуем, чтобы под маской спасения не пили нашу кровь. Покуда на землях мусульман строят капища Спасителя, покуда индийские рабочие остаются рабами, покуда в Боливии и Перу убивают вашим оружием, мы не остановимся. Мы требуем вывода всех сил Крестоносцев и удаления всякого присутствия европейского влияния на...