Владимир Владимирович - Не дай мне упасть

Тем временем Китами приходила в себя. Она увидела, как чудовище сорвалось с места и, развернувшись на живот, рассмотрела начавшуюся драку. Оба бойца скупо, но непрестанно мельтешили, и в суматохе коротких скачков, шагов и отступов девушка не сразу узнала в своем спасителе дурачка Отоко. Удивляться и иронизировать времени не было. Дзюнко лихорадочно соображала. Попытаться полезть в драку третьей? Попробовать тихо отползти? Это вряд ли - неподалеку наблюдался пытавшийся уползти от Роджера доктор Филгуд, вроде бы подававший пока признаки жизни. Она попыталась приподняться. Стали видны городские огни за окнами, подергивающиеся ноги Филгуда и распахнутая дверь кабинета. Руки и ноги слушались, хотя лицо болело так, будто по нему проехала колонна военной техники.

И тут Дзюнко увидела окровавленный кинжал, который Роджер успел выдернуть из шеи и уронить, когда она свалила его с ног.

Учики развивал успех. Теперь, когда Роджер потерял инициативу, юноша осмелел и крутился вокруг него и обрушивал на возведенную защиту град коротких и стремительных ударов. С невозмутимым, но перекосившимся и всерьез поврежденным лицом Наследник-чудовище защищался. Он по-прежнему был быстр и не выказывал ни малейших признаков боли, когда не успевал уклониться, и кулаки Отоко обрушивались на его руки, ноги и плечи. Наконец, японец исхитрился обманным движением заставить Роджера вскинуть руки и тут же резким ударом ноги ударить врага в область ребер. Тот пошатнулся, но не изменил ритма движений. Оттого готов был поклясться, что почувствовал, как под ударом ломаются и прогибаются внутрь реберные кости. Подобная внутренняя рана должна была превратить каждый вздох в океан чудовищной боли, если не распороть обломками ребер легкие. Однако Роджер не издал ни звука. Его лицо с пустыми глазами и свернутой челюстью, по которой текла невольно слюна, смешанная с кровью, утратило последние человеческие черты и походило на застывшую маску демона. Чудовище вновь пошло в атаку, взмахнув руками и заставив Отоко отступить в защитную стойку. И вдруг руки Роджера сжались в кулаки. Вместо очередного безобразного взмаха плетьми он нанес Учики размашистый боксерский свинг. Молодой человек увернулся и понял, что вскоре отступит к углу коридора. Где-то позади пряталась Инори. Дальше уступать было нельзя.

Роджер, сменивший стиль, теперь "щупал" защиту Учики столь же стремительными ударами, что и сам юноша минутой ранее. Каждое касание его кулаков отдавалось такой болью, будто в тело Отоко вбивали гвоздь. Тут чудовище попыталось сломать ему голень пинком сбоку. Переступив в почти танцевальном движении, молодой человек сместился к дверям одной из палат.

- Черт, - невольно вырвалось у него.

Сил не хватало. Несмотря на то, что чувствовал себя быстрее и выносливее, чем когда-либо, Учики никак не мог пересилить врага. Тот словно предчувствовал каждый выпад, каждый всплеск внутренней энергии, игравшей в мышцах, костях и жилах юноши. Роджер бросил бокс и принялся молотить руками сверху, будто изображая мельницу. Уклонившийся Отоко едва не попался на удар коленом, отразил атаку локтем и понял, что снова отступает.

Прекратить операцию.

Он снова выстрелил в голове, этот чужой, но знакомый голос. И снова что-то произошло внутри Учики. Сила, которую он пытался обрушить на противника, ударила внутрь самого японца. Холодное свежее чувство возникло где-то в желудке.

Перенаправление потока.

И вдруг все тело словно потеряло вес. Учики перестал чувствовать собственное дыхание. Движения стали легкими и простыми, все вокруг мгновенно обрело куда большую тяжесть, замедлилось. Отоко понял, что именно так чувствуют себя наркоманы, впервые приняв дозу. Сейчас он не просто превосходил человека. Сейчас он был вне человеческого восприятия физического мира. И мог не обращать внимания на мелочи.

Роджер тем временем попытался воспользоваться тем, что противник на миг замер. Наследник-чудовище тут же нанес короткий прямой удар. Однако рука тут же оказалась отбитой и уведенной в сторону. Учики вновь пришел в движение и обрушился на врага подобно вихрю. Не дав Роджеру перегруппироваться, он заработал руками с такой скоростью, что отразивший первые три удара Наследник-чудовище пропустил два удара в грудь, каждый из которых способен был размозжить легкое и сломать грудину. Отступая, Роджер увидел кулак Учики за миг до того, как костяшки размозжили ему скулу. Отоко наступал. Вот враг сделал шаг назад, вот его плечо неестественно перекосило, когда вывернулась кость. Чудовище защищалось, но инициатива была им безвозвратно потеряна. Еще два удара по сломанным уже ребрам, пинок в живот, удар в левый висок, отраженный предплечьем.

Как радостно было это ощущение! Сколь прекрасной оказалась способность побеждать! Сейчас он целиком и полностью ощущал власть над схваткой, видел медлительность противника, его ошибки.

В миг, когда за спиной Роджера возник девичий силуэт, эйфория, циркулирующая в крови Учики, слегка утихла и позволила юноше за вихрем боевой радости разглядеть союзника. Китами в полутьме сумеречного коридора коротко замахнулась. Узкое кинжальное лезвие вошло в затылок со страшным костяным звуком, от которого даже в такой ситуации молодому человеку захотелось сплюнуть. Залитые кровью из рассеченной брови глаза Роджера удивленно расширились, руки дрогнули и опустились.

Учики не знал, сам ли принял импульсивное решение, или управляющая сила подтолкнула его. Но он принял исходную позицию и стремительно нанес застывшему противнику самый мощный маваси, который когда-либо видел и исполнял в жизни. Подъемом ступни молодой человек ударил Роджера в лицо, окончательно разрушив его. Голова Наследника-чудовища неестественно извернулась, и из треснувшего черепа выскользнул кинжал. Гулким костяным мешком Роджер рухнул на пол.

- Фу-у-у-у-ух, - выдохнула Китами, когда все закончилось. Девушка шагнула к стене и тронула кончиками пальцев ноющее разбитое лицо. Оно заживало, но боль остаточными всплесками напоминала о себе. - Слушай, Отоко...

- А? - обернулся к ней Учики, снова начав тяжело дышать. Восхитительная легкость начинала выветриваться из тела. Поврежденные ударами врага ткани болели, но юноша ощущал, как энергий заливает поврежденные места, утихомиривая сигналы нервной системы и исправляя механические повреждения. - Что?

- Почему каждый раз, когда мы с тобой оказываемся близко друг от друга, я рано или поздно получаю звездюлей, как здоровый взрослый мужик?

- Э? - он с непониманием мотнул головой. - А... Не знаю.

- Между прочим, нельзя обижать девочек-подростков, - произнесла Китами. - А мне еще нет восемнадцати. Я невинна как дитя.