Райдо Витич - Стать богом

Поднял девушку легко и прислонил к себе, обхватил рукой, не давая сползти опять на землю и, приложил к губам горлышко фляжки. Вита сцепила зубы, пытаясь уйти от его заботы. Она казалась ей верхом издевательства. Девушка не знала, чем ее поит незнакомец, не чувствовала вкуса, но зато слишком четко ощущала как жидкость словно наждак проходит в горло и сдирает его, обжигает губы и язык, лавой обрушивается в желудок мигом переполняя его. Виту вновь скрутило от боли так, что еле отдышалась. Ей очень хотелось крикнуть «оставь меня в покое, идиот!», но девушка смогла лишь прокаркать нечто нечленораздельное и обессилено уткнулась лбом в колени мужчины.

― Так не пойдет, ― процедил он, переворачивая Виту лицом к себе. ― Ты будешь жить, поняла? Будешь жить! ― приказал, глядя ей в глаза. И она как-то сразу поверила, и очень огорчилась. На мгновение по ее лицу пробежала тень печали и сожаления. Появившиеся эмоции видимо и добили — девушка провалилась в забытье.

Вечерело. Где-то недалеко в траве звенело какое-то насекомое, вторя своему собрату, гудящему с натугой.

Вита почти не слышала их. Она лежала на спине в траве и смотрела в небо. Надвигающаяся темнота была несравнима с чернотой потолка привычного ей каземата. Небо становилось синим, глубоким и затягивающим. Светящиеся точки далеких звезд подмигивали и дарили странное чувство. Вита с трудом нашла в своей памяти определение ему — благоговение и счастье. Да, именно счастье чувствовала девушка глядя в бездонное ночное небо. Покой помноженный на видимую красоту, свобода пусть и на миг — разве не нирвана?

Рядом что-то хрустнуло. Вита повернула голову и увидела все того же мужчину. Он кинул ветви с хвоей на землю, деловито распределил и, подхватив девушку на руки, уложил на приготовленный лапник. Накрыл ее плащом.

Девушка с прищуром смотрела на него, гадая, чем вызвана такая забота, что ему от нее нужно. Абсурдная мысль — что может быть нужно нормальному, сильному, здоровому человеку от полудохлого калеки, грязного как черт, худого, как осинка, не понимающего где находится, не знающего о себе ровным счетом ничего. Кроме имени. Да, его она помнила, но не могла поручиться, что оно дано ей при рождении, а не выдано в лаборатории как номер или гриф.

― Как тебя зовут? ― с трудом выдохнула она.

Мужчине пришлось склониться к ее губам, а ей повторить вопрос, прежде чем он дал ответ.

― Изель, ― бросил сухо. И добавил видимо, чтобы пресечь другие вопросы, но лишь умножил их. ― А тебя Вита. Я знаю. Карвел сказал. Тот, кто за тобой присматривал. Смертница. Они тебя списали на удачу.

― Ты… как забрал?…

― «Забрал», ― хмыкнул. ― Выкупил.

― Невозможно…

― В этом мире все возможно. Цена вопроса и вопрос цены. И кончай болтать — береги силы. И так, непонятно, в чем душа держится.

«Вот именно. Тогда зачем я тебе? Что нужно? Зачем тратился?» ― мысленно вопрошала его Вита, но Изель, понятно, не слышал, поэтому не отвечал. Мужчина начал что-то колдовать над двумя маленькими стаканчиками и с тремя плоскими фляжками. Затем заставил больную выпить то, что получилось и лег почти под бок.

Девушка морщилась от противности, что осталась во рту после напитка, но Изелю было плевать. Он поправил плащ, сильнее укутывая Виту и, почти приказал:

― Спать. Скоро потопаем. Задерживаться нельзя.

Почему, куда потопаем, зачем, что нужно? — масса вопросов родилось в голове девушки, но очень быстро утонули в тумане дремы.

Сон или явь?

Перед глазами пляшут, словно играют в чехарду, травы и цветы, кусты, деревья, ветки, стволы. Жарко до одури. Ноги словно деревянные, совсем непослушные. И так хочется рявкнуть Изелю — оставь меня в покое! И лечь на землю в траву и больше не вставать.

Но она может лишь хрипеть и ему не понять — что, поэтому мужчина неумолим — тащит ее вперед вверх по склону, не давая передышке. Впрочем, больше себе, ведь Вита не столько шла, сколько плетью висела на его руках.

― Сумасшествие…

Зачем ему такая обуза? Что ему нужно? Зачем было тратиться на развалину? Чтобы потом тратить еще и свои силы и время, упорно вести куда-то. Зачем? Что с нее взять?

― Ты ненормальный… ― выдохнула. ― Что тебе… нужно?

Изель осторожно опустил Виту у дерева, прислонил к стволу и, переведя дыхание, тихо, но твердо сказал:

― Чтобы ты жила.

Ответ был неожиданным и девушка в конец растерялась.

Она не ждала от себя активной и плодотворной работы мысли. Сколько помнила себя, мысли ползали как самые медленные черепашки и ни одна не превращалась в полноценную «черепаху». А вся эта умственная деятельность, если ее вообще можно было так назвать, крутилась вокруг одного — когда все закончится? Подумать о чем-то новом было трудно и непривычно, как принимать адекватно заботу и помощь, считать эти проявления нормальными.

― Не веришь? ― понял по взгляду. ― Можешь не верить — твое право. Ты спросила, я — ответил. Что есть.

― Блеф.

Изель нахмурился, словно не понял, что она сказала. Присел рядом на корточки, склоняясь почти нос к носу к девушке, и ответил невпопад:

― Ты плоха, я знаю. Но я взялся и доведу. И ты не умрешь пока я рядом. Так что, будь скромнее в мечтах.

Вита долго молчала, изучая его и, поняла одно — они точно незнакомы и он, наверняка, чокнутый. Поэтому разговор с ним бесполезен. Но на что-то Изель годен?

― Пить… дашь?

― Да. Сейчас.

Отвинтил крышку с фляжки и приложил горлышко к губам девушки.

Впервые с того момента, как Виту вытолкали из темноты на свет, она чувствовала что пьет. Воду, самую обычную чистую воду. И ее вкус был упоительным, неповторимым.

Вита пила взахлеб, млея от сладости влаги, от ее живительного действия. Пожар внутри проходил, ум прояснялся, и даже зрение, казалось, обострилось.

― Ну, все, ― отобрал воду мужчина. Девушка вздохнула и невольно улыбнулась — вздох! Нормальный вздох полной грудью! Какое блаженство. Она уже и забыла, что такое бывает, что можно пить чистую воду и не давиться от кислой гнилой жижи, что обычно удавалось достать или получить. И не кататься после по полу от болей в желудке, не исходить потом и не чувствовать горечь и мерзость во рту. Можно вздыхать полной грудью и не отравлять при этом легкие гнилью застойного воздуха, не морозить стылостью, и после не харкать кровью от надсадного кашля, не страдать от удушья, синея то ли от него, то ли от холода.

Может Изель и ненормальный, но она очень благодарна ему за эти пару минут блаженства, за новые, казалось бы, немыслимые впечатления.

― Спасибо, ― прохрипела.

Мужчина лишь с сомнением посмотрел на нее и поджал губы.

Вита поняла, что он не понял сказанное и что не так уверен, что дотащит ее. Видимо дела девушки были хуже, чем она предполагала.

Читать дальше