Дмитрий Казаков - Перезагрузка

Дернулся обратно, переводя дух, а «рыцарь» из Киева негодующе заревел.

Андрей высунул из-за угла руку с маркером, дал очередь наугад, думая, что ему очень повезло: угоди шарик из металла в лоб, валялся бы сейчас в отключке, а распорядитель называл имя триумфатора…

Не то чтобы Соловьеву очень хотелось победить и Лизу признали самой симпатичной барышней, нет, у него просто не было желания проиграть, оказаться слабее кого-то из коллег.

– Выходи лицом к лицу! – предложил Миша, но Андрей не отозвался и двинулся в обход.

Быстро пробежал через круглый зал, дважды свернул и снова выглянул, на этот раз куда осторожнее. С радостью увидел, что противник находится неподалеку и неторопливо поднимается на ноги.

Осталось сделать шаг в сторону и нажать на спусковой крючок.

Миша почуял неладное в последний момент, бросился в сторону, и круглые пули заскакали по траве. Андрей повел ствол маркера в сторону, сделал шаг, и это оказалось ошибкой – он споткнулся, на мгновение потерял равновесие и вынужден был прекратить стрельбу.

Выправившись, торопливо присел, но стрелять в него соперник не собирался. Миша оказался рядом, ударил кулаком, целясь в ухо, и, хотя маска частично смягчила удар, в голове загудело.

– Ага! – радостно воскликнул Миша.

Но Андрей врезал в ответ так, что киевлянина отбросило на метр, а маркер выпал из ослабшей руки.

– Итить меня… – Увидев, что ствол вражеского оружия направлен ему в лицо, Миша замер.

– Ты проиграл, сдавайся, – предложил Андрей. – Сними маску, сделай нарушение. Мне не хочется тебя уродовать, а с такого расстояния я не промахнусь.

– Вот бляха-муха, – проворчал «рыцарь» из Киева. – Ладно, твоя взяла.

Он медленно поднял руку и потянул за охватывавший голову ремень.

В этот раз Андрей не слушал ни объявления распорядителя, ни доносившихся с трибун воплей, он возвращался туда, где мог отдохнуть, хоть немного прийти в себя перед последней схваткой.

Зверски болел синяк на груди, да и башка после «привета» от Миши гудела.

Со вторым противником Леонид разобрался столь же быстро, как и с первым, а когда очутился рядом с Андреем, тот понял, что боец из Смоленска бодр и свеж, словно вообще не сражался.

– Начинаем же последнюю схватку… – заголосил Анатолий, а «рыцарям» поднесли жребий, чтобы определить, кто каким входом воспользуется.

– Я повергну тебя во славу короля и моей дамы, – заявил Леонид, когда стало ясно, что ему идти вправо.

Андрей не сказал ничего, он собирался победить без красивых слов.

Солнце стояло высоко над ристалищем, жарило беспощадно, под жилетом тек пот, да и лицо под маской было мокрым. Экипировка казалась намного более тяжелой, чем в начале турнира, и маркер вопреки тому, что магазин частично опустел, не стал легче.

– Ну, не подведи, – прошептал он сам себе, оказавшись среди металлических стен.

Поворот направо, осторожно глянуть за спину… пройти через небольшой зал, нырнуть в длинный проход… здесь лучше еще раз направо, а потом… так, что это за движение на краю зрения?

Спасло Андрея то, что он не стал думать, а сразу упал.

Очередь прошла в метре над землей, а он перекатился на бок и открыл огонь по высунувшемуся из-за угла Леониду. Смоленский «рыцарь» прошел лабиринт очень быстро, хотя ничего удивительного, он сражался здесь не в первый раз, и знал каждый метр.

– Я тебя еще достану! – прозвучал из-за стены молодой голос, и зрители одобрительно завопили.

Они любили этого парня так, как любят своего фаворита, сильного, красивого и честного, – искренне и самозабвенно. Но Андрей вовсе не собирался уступать только потому, что ему отвели роль второго номера.

Он поднялся и направился дальше – все так же неспешно и осторожно.

Вновь они столкнулись в большом зале, на просторах которого стояло десятка два холодильников. Леонид выскочил из-за одного, как черт из табакерки, и маркер в его руке задергался, выплевывая пули.

Две или три угодили Андрею в плечо, и левая конечность его повисла плетью. Зарычав от боли, все же ухитрился выстрелить в ответ и вынудил соперника отступить, спрятаться.

– Я тебя достал! Сдаешься? – играя на публику, крикнул смоленский «рыцарь».

Ответа он вновь не дождался, но зато дал Андрею возможность немного сократить дистанцию. Едва голос противника замолк, он остановился, стараясь даже не дышать, да еще и присел, чтобы зрителям не было его видно – понятно, кому они станут подсказывать.

Но Леонид, вопреки ожиданиям, вперед не полез – выждав пару минут, он отступил. Андрей тоже выдержал паузу, а затем ушел в коридор, из которого не так давно выбрался.

Они кружили по лабиринту, выслеживая друг друга, а трибуны то молчали, то неистово вопили. Солнце, казалось, висело на месте, точно завороженное поединком, и изливало на землю волны жары.

Андрей понемногу начинал уставать, а Леонид, похоже, злиться.

Однажды он опрометчиво выскочил на перекрестье коридоров и получил несколько пуль в бок, прежде чем сумел отступить.

– Ты покойник, сволочь! – донесся из-за стены его сердитый голос.

– Ну все, – прошептал Андрей.

Он знал, что если противника вывести из себя, то шанс рано или поздно будет, и надо только им воспользоваться. А для этого необязательно бегать, нужно лишь выбрать хорошую позицию и подождать.

Подходящий уголок Андрей отыскал быстро – в тупиковом ответвлении одного из проходов, причем пробирался туда ползком, чтобы никто из зрителей не догадался, где он. Затем положил маркер перед собой и застыл, вспоминая те засады, в каких довелось сидеть во время службы в армии.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, прежде чем он услышал шаги.

Леонид вышел из-за поворота и тут же повернул голову к Андрею, но чуть медленнее, чем нужно. Соловьев нажал на спусковой крючок, не жалея «патронов», нещадно опустошая магазин. Увидел, что попал, соперник отступил, его развернуло, треснуло под ударами стекло маски…

И тут не привыкший проигрывать фаворит смоленского ристалища вскинул руки и закричал:

– Все! Я сдаюсь!

Андрей прекратил стрелять, и стало так тихо, что он услышал свист ветра в вышине. Кто-то из зрителей ахнул, а распорядитель, сориентировавшийся первым, как ему положено, произнес слегка дрогнувшим голосом:

– Благородные и честные состязания завершены во славу короля…

В тот момент, когда Анатолий заговорил, внутри у Андрея все словно отключилось.

Он осознавал лишь, что победил, состязание закончилось и не придется больше стрелять, понимал, что времени прошло гораздо больше, чем полагал еще совсем недавно, и солнце переместилось к западу.

А так он не испытал ни радости, ни облегчения, когда его вывели из лабиринта, позволили снять маску и жилет и подойти к ложе для почетных гостей. Равнодушно кивнул в ответ на приветственное слово короля, а на момент, когда Лизу объявили прекраснейшей дамой Смоленска и окрестных земель, вообще не обратил внимания, словно он тут был ни при чем.