Евгений Лысов - Смерть «попаданцам»! Противостояние

Это турецкое производство. К слову, я не имею ни малейшего понятия, разрешено у них нынче гражданское оружие или нет. Факт то, что там и тогда, где и когда я купил это оружие, - это было единственное адекватное средство самообороны для гражданских лиц. Дальнейшее, боюсь, уже проходит как совсекретно. - Хорошо. - Следователь сделал хорошую затяжку. - Тогда расскажите мне вот про это. На стол лег «даймонд». - Это универсальное коммуникационное устройство. - Рация? - заинтересовался следователь. - Нет, не рация. Точнее не только рация. Скорее, радиотелефон плюс записная книжка, плюс граммофон, плюс карманный кинотеатр и кинокамера. Ну и фотоаппарат до кучи. Следователь впал в легкую прострацию. Судя по всему, ранее так ему еще уши не крутили. - Слушай, Ярослав Владимирович, ты сейчас надо мной издеваешься? - Следователь привстал, сжав руку в кулак. Я слегка откинулся на стуле. - Я это могу показать, с вашего разрешения. К слову, я так понимаю, в мой паспорт вы уже заглянули. - У тебя есть пять минут. Показывай. - «Даймонд» скользнул ко мне по поверхности стола. На первых аккордах «Частушки» великого Свиридова у следователя вытянулось лицо. Инструментальная партия, пусть даже и через хреновый динамик коммуникатора, впечатляла. То, что ничего общего с механическим извлечением звуков по типу музыкальной шкатулки тут не имелось, понял бы и самый очевидный профан. Я остановил музыку и вызвал «камеру». В голову пришла забавная мысль. - Товарищ следователь, простите, вы не могли бы сказать, как вас зовут? - надо ли говорить, что окошечко камеры было направлено на доблестного сотрудника органов. - Лейтенант государственной безопасности Сомов, - несколько растерянно ответил еще не пришедший в себя после импровизированного концерта Свиридова следователь. - Спасибо, товарищ лейтенант. Теперь я вас прошу посмотреть вот сюда… Лицо несчастного лейтенанта надо было видеть. Мужика натурально перекосило. Особенно когда он еще и услышал собственный голос со слегка офигевшими нотками: «Лейтенант государственной безопасности Сомов». Лейтенант настолько сомлел, что, видимо, забыв, что я вроде как подследственный, пробормотал: «У меня правда настолько мерзкий голос?» - Да нет, товарищ лейтенант. С голосом у вас все в порядке. Это психологический эффект, возникающий у большинства людей, слышащих свой голос в первый раз со стороны. Впрочем… Вам, кажется, еще нужно показать возможности записной книжки? - Не нужно. Спасибо. - Лейтенант поднялся из-за стола и крикнул охрану. Спустя десять минут к восседал в отдельной камере при все том же отделе с кружкой горячего чая и несколькими пряниками и ждал дальнейшего развития событий. Собственно, пряники меня добили. Оторвал от сердца кого-то из местных служивых, не иначе. Во «враги народа», по крайней мере, пока что меня еще не записали. Перед тем как сбежать, товарищ Сомов приказал мне проинструктировать его, как пользоваться комом и, в частности, как запускать «кино». Решив не мудрствовать лукаво, я заранее вывел на экран плеер с загруженной записью нашего бравого лейтенанта, а заодно и добавил в список воспроизведения пару записей из личного архива («Я и моя «баная кошка», как называет сей жанр искусства «Луркморье»). Объяснив, куда надо коснуться пальцем (данная концепция управления лейтенанта в очередной раз ввела в ступор) и строго-настрого запретив ему касаться обычных кнопок, я был отпущен в отведенную специально для меня камеру «с повышенным комфортом», в то время как лейтенант ускакал, надо полагать, куда-то в направлении Лубянки.

- Итак, вы прибыли из будущего, так? Вы хотите, чтобы мы поверили в это? А почему бы нам не предположить, что вы просто шпион? Хороший («годный» подумал я про себя), матерый шпион. Может быть, даже из эмигрантов? Вас подготовили и забросили с целью проведения дезинформации высшего руководства СССР. Для этого и сделали все эти подделки, документы… - Меркулов широким жестом обвел разложенные на длинном столе предметы из моей борсетки. На сей раз - полный комплект. - Всеволод Николаевич, вы же сами в это не верите. Ну не способна пока ваша наука воспроизвести и десяти процентов того металлолома, который я натащил в ваше время. К слову, машину мою, надеюсь, уже нашли? Искренне рассчитываю, что ее двигатель вы воспроизвести сумеете. Правда, будет еще куча проблем с высокооктановым топливом, смазкой… Черт, ну почему я так хреново учил органическую химию? Вашей науке недоступны пока жидкокристаллические панели с системой позиционирования касания (хотя технология достаточно проста - я изложил ее в одном из своих рапортов). Признайтесь, Капице уже показывали мои коммуникаторы? Давайте я попробую угадать: «Физические принципы, использованные в устройстве, не могут быть раскрыты и воспроизведены на данный момент». Я прав? - Не правы. - Не то чтобы Меркулов торжествовал, но определенное удовольствие ему мой облом доставил. - Петр Леонидович вашими устройствами не занимался. Не его профиль. А вот один из его сотрудников… Впрочем, неважно. И физические принципы у вас там задействованы вполне понятные. Другое дело - как воспроизвести… Зато разобрались с зарядкой вашего устройства. Теперь не садится во время экспериментов. - Попробую догадаться: посмотрели, что и на какую клемму выдает аккумулятор, и сделали ровно то же самое? - А вот на сей раз угадали. Кстати, устройство получилось даже… Э-э-э… носимым. Правда, аккумулятор сравнимой емкости оказался весом почти в килограмм. В гостях у Лубянки я находился уже неделю. Надо заметить, что, как ни странно, относились ко мне вполне адекватно. Понятно, что лобстерами не кормили, но и почки ежедневно не опускали. Отвели вполне комфортабельную одноместную камеру со всеми удобствами. Выдавали газеты. Нет, не для того, для чего вы подумали. Точнее, и для этого тоже, но после прочтения. Кормили тоже вполне сносно. На уровне «Му-Му» или «Елок-палок». Хотя нет. В «Елках» кухня хуже. Другой вопрос, что допросами натурально замучили. Это стало моей работой. Часов в десять утра меня выдергивали и направляли к следователям. Сомова я больше не видел. Первый раз на новом месте меня отправили к некоему Аксенову. Если я правильно понял, то чин у него был-таки даже майорский. Предположив, что тут уже можно говорить напрямую, я начал с того, что представился, назвав в том числе и год рождения. Майор сомлел. Когда я начал рассказывать о том, что ехал на личной машине и меня сюда занесло, стало очевидно, что майору строжайше запретили давать мне по морде, а ему очень хочется. В общем, не поверил мне майор. Майора заменили. Вообще следователи в моем случае ни разу не повторялись. В конце концов, вчера я познакомился лично с замом Берии. Товарищем Меркуловым. Странно, но нормальные отношения установились почти сразу. Судя по всему, Меркулов мучился зверским любопытством в отношении того, что ему попало в руки. В сочетании с адекватностью и сдержанностью он оказался вполне приятным собеседником. А я уже даже начал переживать: неделя общения с «кровавой гэбней» и ни одного выбитого зуба. Я что-то делаю не так? Неужели Новодворская ошибалась? - Всеволод Николаевич, а вы перепроверили ту фразу, которую я вам сказал вчера? - «В реакции урана участвуют два с половиной нейтрона»? Да, я поспрашивал. Вы физик? - Нет, просто в мое время в этой информации нет особой тайны. Вам пояснили, к чему это относится? - Если я правильно понял, то в теории можно достичь высокого энерговыделения. Возможно, взрыва. Академик Хлопин долго пытался выяснить, откуда я взял эти цифры. Цепная реакция еще не достигнута, так что экспериментального подтверждения у нас пока нет. - Все верно, Всеволод Николаевич. Если мне не изменяет память, и если в наших источниках ничего не переврали, то примерно через год в наркомат обороны обратятся… М-м-м… Маслов и Шпинель, кажется. С проектом атомной бомбы. Там будут, конечно, свои ошибки, но основные принципы у них вполне себе верны. Вот только их проект строится, ЕМНИП, на пушечной сборке критической массы урана-235. А куда продуктивнее имплозивная сборка плутония-239. Для шарообразного блока вещества она составляет около 45 кг для урана и около 8 для плутония. Точнее, безусловно, надо замерять экспериментально. Впрочем - при имплозивной сборке мы можем использовать блоки с суммарной массой заметно ниже критической. Все дело в плотности. Собственно, в атомной бомбе основная сложность как раз таки приходится на сборку. Просто соединить две половинки шара, имеющего в сумме закритическую массу, можно, но взрыва не выйдет. - Ярослав Владимирович, а что такое ЕМНИП? [Аббревиатура от «если мне не изменяет память».] - поинтересовался зам Берии…

Читать дальше