Геннадий Иевлев - Рубежи

– Он ничем от нас не отличался. – Произнёс О"Рунн, вест по происхождению, механик корабля и помощник всем, кому эта помощь была нужна. – Не было у него никакого клона. Я это гарантирую.

– Выходит, ты не прав. – Торэн повернулся к Амп Грату.

Лицо Амп Грата исказилось непонятной гримасой, его толстые губы вытянулись далеко вперед. Постояв так некоторое время, он подтянул губы и его лицо приняло прежнее, безразличное выражение.

– Я всегда прав. – Проскрежетал он.

Торэн сдвинул брови. С первого дня полета его раздражала холодная безразличность лазуранина к происходящим событиям. Словно его они ни в коей мере ни касались. Если бы появилась возможность посадить в соседнее кресло кого-то ещё, кроме этого бесформенного серого гнуса, он моментально бы это сделал, а так, приходилось его терпеть, стиснув зубы и смиряя своё презрение. Отвернувшись от Амп Грата, он обвел взглядом планетных исследователей.

– Тело в морозилку. Дома разберемся. Закончите анализ планеты – результаты мне.

Развернувшись, он направился в зал управления. Амп Грат, шумно дыша, шел за ним.

***

Торэн рассеянным взглядом наблюдал за неторопливой работой Карака и Валлита, планета была достаточно массивна и сила тяжести на ней превышала стандартную более, чем в полтора раза, пытаясь решить, чем заняться.

Вчера он еле дождался, когда исследователи развернут обогатительную установку и сразу же уставился в терминал уровня небулия на пульте управления, но скорость заполнения накопителя оказалась очень и очень низкой. Поняв, что этот шпиль небогат минералом, он начал торопить исследователей с анализом других шпилей, но и их обследование оптимизма не прибавило – небулесодержащего минерала в них тоже было немного. Почти за сутки работы обогатителя запас небулия увеличился всего лишь на десятую долю процента. Стало понятно – задержаться на планете придётся надолго.

Было раннее пасмурное утро. Со стороны моря, за лесом виднелись тяжелые облака, но здесь их не было, будто они опасаясь прибывших инопланетян, не решались перейти лесную границу. Климатический анализатор показывал, что снаружи очень свежо. Местного солнца ещё не было видно, но было достаточно светло, бледно-зеленоватый свет будто генерировался самой атмосферой, однозначно показывая присутствие в ней достаточного количества небулия, что раздражало Торэна и никак не соответствовало содержанию минерала в горной породе. По времени зевсов утро уже закончилось и наступал день и потому спать экипажу не хотелось и все были заняты каким-то делом.

Вчера, перед тем, как уснуть Торэн пытался решить, продолжить добывать небулий здесь, на этом плато или поискать более богатую минералом поверхность планеты. Его останавливало то, что поиски могли занять очень долгое время, гораздо дольше, чем восполнение требуемого объема здесь, в этой долине. К тому же, весьма, настораживало непонятное поведение степперов…

Почему они не пошли через пояс астероидов? Что их остановило? Размышлял он ночью, вертясь на спальной платформе. Однозначно, не страх перед нашей внезапной атакой из-за какого-либо астероида. Страх прячется где-то внутри астероидного кольца. И страх большой. Настолько большой, что от него даже не спасают ни фьюты, ни плазмоны. Но мы же ничего не почувствовали. А двойник Греналя? Откуда он взялся? Сам же он не мог сгенерироваться? А если это ещё какое-то оружие, на генетическом уровне? Обстреляли нас какими-то полями и теперь ждут, когда мы передохнем? Может потому и не пошли за нами, что эти поля и им вредны? Но почему мы не сразу их почувствовали? А если они активируются лишь в атмосфере или вблизи массивных тел – планет, например? Но почему сгенерировался лишь один двойник? Когда он появился? Скорее всего, когда мы проходили озоновый слой атмосферы. Значит другие могут появиться, когда будем уходить. Или я чего-то не понимаю? Однозначно, нужно убираться отсюда поскорей. А если сходить к морю? Вдруг в воде минерала больше, нежели в горных породах? Проклятье! Все же я чего-то не понимаю. Продралась к нему последняя мысль, сквозь уже плотно сомкнувшиеся веки…

Вчера я планировал сходить к морю. Никаких тревожных признаков не наблюдается. Может действительно сходить и в воде окажется небулия больше, нежели в этих шпилях? Может мои страхи преувеличены? Попытался Торэн успокоить себя. И есть совсем другие причины тресхолдам не соваться сюда. Но это их проблемы, а нам нужно поскорее убраться отсюда. Кого бы из них взять? Валлит, пожалуй, будет в самый раз.

Поднявшись, Торэн покинул зал управления и сойдя по трапу, сел в левет и подняв его, послал к обогатительной установке. Забрав от неё Валлита и анализатор, он направил левет в сторону леса.

Лес был мрачен и угрюм. Если трава поодаль от него была высокой, то рядом с ним её вообще не было, а перед опушкой леса простиралась достаточно широкая коричневатая полоса, будто траве расти здесь лесом было запрещено. Да и кустов на опушке не было, а сразу же росли высокие, прямые и похожие друг на друга, будто клонированные, деревья с голыми стволами и крохотной узколистной кроной на самой вершине, отчаянно машущей своими руками-ветками, будто старающимися отогнать непрошенных, в столь ранний час, гостей. Деревья стояли почти вплотную друг к другу, будто это был и не лес, вовсе, а какая-то стена, которой море отгородилось от наступающей на него суши. Со стороны моря лес обрывался так же резко, как и начался со стороны предгорной долины – от его опушки до воды было не более сотни метров.

Море, в этот предрассветный час, будто недовольное, что кто-то нарушает его сон, казалось гневным и злым.

Над ним мчались разорванные в клочья хмурые красные облака. Из него с шумом и плеском вздымались из глубин валы; порываясь, куда-то вперед, мчались разгневанные волны. Они веером рассыпали яркие брызги и сбивали серую пену, заставляя Торэна держаться от воды повыше.

Ни о каком нормальном анализе в таком волнении не могло быть и речи и Торэн, раздосадованный, уже вознамерился повернуть назад, как, вдруг, внизу, у самого моря, едва заметно прорезалась золотая ленточка зари и по небу поплыли сиреневые, потом розовые, а затем голубые ленты. Последние клочья разорванных облаков упали на волны росою, небо сделалось прозрачным, голубым, дыхание ветра стихло и над морем воцарилась тишина, словно оно, поняло, что пришедшие в столь ранний час путники вовсе не враги ему и утихомирившись, решило спокойно понежиться в лучах своего ласкового солнца.

– Хм-м! Будто разумное. – Донёсся возглас Валлита.

– Что разумное? – Торэн покрутил головой по стёклам левета, намереваясь где-то увидеть живое существо.

– Я говорю о море. – В голосе Валлита скользнула насмешка. – Поняло, что мы не враги и успокоилось.