Геннадий Иевлев - Рубежи

Большинство домов города были похожи, будто и они были клонами: светло-коричневого или светло-серого цвета, двух и трёхуровневые, с двумя иди четырьмя входными дверьми. Многие двери были массивны и было понятно, что в этом доме была хорошая защита от двойников. И стёкла окон таких домов были тонированы и отсвечивали каким-то тяжёлым блеском.

Сейчас двойников на улице, почему-то, не было, что было странным и тревожным. Единственное объяснение их отсутствию Торэн видел в том, что они, растратив свою энергетику, куда-то ушли, для её восполнения, а значит через какое-то время должны вернуться, что заставляло его ускорять шаг.

Добравшись до конца улицы, он остановился и механически, нежели осознанно, провёл рукой по лбу, хотя он был совершенно сухой. Перед ним была большая круглая площадь, заросшая высокой травой, посреди которой стояло огромное, разноуровневое, острошпилевое, блистающее стекловидными стенами, величественное здание.

Торэн сдвинул брови – нечто подобное ему уже где-то встречалось.

Столица вестов Атта. Площадь Свободы. Дворец Лиги Объединённых Планет. Вспомнил он.

Насколько ему было видно, около самого здания травы, почему-то, не было.

Он взглянул на хронометр: он шёл сюда более часа. Теней от домов уже вовсе не было, так как солнце стояло над головой и хотя оно было не желтым, а оранжевым, но припекало ощутимо и укрываться от него на улице было негде. Торэн, вдруг, ощутил чувство жажды. Хотя оно было ещё слабым, но тревожным, так как он нигде здесь не встретил и намека на воду. Наметив для себя ориентиром большую овальную дверь, которая хорошо выделялась в блестящей стене перед ним, он направился к ней, продираясь сквозь высокие травяные заросли.

Когда до здания осталось два десятка метров, травяной покров резко оборвался и Торэн ступил на черную матовую поверхность.

Пройдя несколько шагов, он, вдруг, остановился и поднял ногу – на чёрной поверхности, не было видно следа от его обуви, так как на ней, совершенно, не было той коричневой пыли, которая прежде наблюдалась всюду.

Присев, Торэн осторожно провел указательным пальцем по черной поверхности – она была идеально гладкой, но не скользкой. Это было непонятным противоречием. Состроив гримасу недоумения Торэн провел по поверхности ладонью и ощутил под ней нечто, похожее на лёгкий воздушный поток. Он попытался определить направление потока, но это оказалось невозможным – он шёл как бы со всех сторон.

Торэн поднялся и провёл по зданию взглядом – его сердце дрогнуло: чуть в стороне от той двери, к которой он намеревался направиться, на черной поверхности отчетливо просматривался серый контур летательного аппарата, похожего на тот, какой он видел на видео. Сорвавшись с места, он побежал к летательному аппарату.

Оказавшись рядом, Торэн обошёл его и замер в полном недоумении: мало того, что летательный аппарат оказался низким, но он ещё не имел ни дверей ни окон, по крайней мере, никаких признаков их присутствия не наблюдалось; он имел овальную, несколько вытянутую в одну сторону, совершенно бесшовную конструкцию; был однотонного серого цвета и стоял своей нижней плоской частью на черной поверхности. Единственное, что утешало – со стороны здания в его корпусе был овальный проём, но было ли это окно или что-то ещё, Торэн мог лишь гадать, но чтобы заглянуть в этот проём, нужно было, в буквальном смысле, стать на колени.

Торэн осмотрелся, никаких других летательных аппаратов нигде больше видно не было и он, шумно выдохнув, опустился на колени и осторожно заглянул в овальный проём.

Внутри салона было светло. Пейзаж снаружи просматривался превосходно, словно и не было никакого корпуса. Однозначно – это был салон транспортного средства. В нём было достаточно просторно и стояли кресла для четырёх пассажиров: два впереди и два сзади. Салон выглядел вполне уютно и был отделан в темно-желтых тонах. Спинки кресел были откинуты достаточно далеко, что говорило, что пассажиры, как бы полулежали в них. Но самым удивительным было то, что не было и намека на органы управления аппаратом. На стенке аппарата рядом с противоположным креслом выделялось нечто, напоминающее клавишу. Просунув внутрь руку, Торэн нажал на клавишу и в тот же миг на корпусе перед ним появился точно такой же овальный проём, в который он сейчас заглядывал. Хотя с появлением проёма освещённость внутри салона совершенно не изменилась, но овал проёма заметно очертился темной полосой. Хмыкнув, Торэн нажал на клавишу ещё раз – проём исчез. Он опустил взгляд – внизу с его стороны была такая же клавиша. Такие же клавиши были и рядом с остальными пассажирскими креслами.

Снаружи припекало, а Торэн чувствовал, что внутри летательного аппарата заметно прохладнее. Проём был не слишком широк, но поколебавшись несколько мгновений, Торэн полез внутрь.

Хотя салон казался просторным, но ему пришлось приложить немало усилий, чтобы разместиться даже полулежа: он упирался головой в потолок и потому, пришлось даже сползти с кресла, которое оказалось тесновато для него. Сидеть было неудобно.

Не зная, что делать дальше, Торэн принялся водить руками по стенкам салона, по подлокотникам кресла, намереваясь найти что-либо, похожее на клавишу, нажав на которую, можно будет вызвать панель управления, но никаких кнопок, кроме открывания окон, в салоне больше не было, лишь меж кресел располагался овальный поручень, взявшись за который, Торэн почувствовал, что тот шевельнулся. Он на мгновение замер, затем потянул его – поручень пошёл вверх и оказался большим кольцом, а скорее всего маленьким обручем. Торэн тут же вспомнил обручи для головы из кораблей зевсов, с помощью которых они управляли кораблями своими мыслями. Он никогда даже не пытался этого делать, так как считал, что это недостойно звания настоящего капитана, а именно таким он себя и считал, но сейчас, скорее всего, другого управления в авто не было и он надел обруч себе на голову.

Ничего не произошло.

Решив, что он должен быть ориентирован определённым образом, как и обручи зевсов, не снимая, Торэн принялся крутить его – обруч был чуть великоват для его головы и ему пришлось взяться за него обеими руками, так как обруч постоянно норовил оказаться у него на лице.

Но и это не помогло.

А может в аппарате нет энергии? Появилась у него тревожная мысль. А что же тогда создавало оконный проём? Тут же появилась у него другая мысль.

Он повернул голову к соседнему креслу и… Его сердце, буквально, остановилось – в кресле сидел его двойник.

Обруч. Это он сгенерировал его. Молнией блеснула у Торэна мысль.

Он сдернул обруч с головы – двойник не исчез, а продолжал сидеть, смотря прямо перед собой, будто не видя Торэна.