Геннадий Иевлев - Рубежи

Будто почувствовав опасность огненные смерчи метнулись прочь, но струи настигали их и подрезая, отделяли от информационного поля. Смерчи, лишенные питающей их энергии, тут же распадались на мелкие факелы, которые вертясь, подобно осенней листве поднятой с земли порывом ветра, устремлялись вверх и гасли, лишённые спасительного для себя информационного поля. Вскоре вокруг патрона образовалось огромное черное пространство. Подождав некоторое время и убедившись, что огненные смерчи больше не возвращаются сюда, Дакк принялся искать следующий подходящий для атаки массив информационного поля.

Его метод оказался верен – огненные смерчи информационного поля бывшего адмирала под напором других огненных смерчей безропотно отступали и огрызнулись лишь в самом последнем, занятом ими массиве, будто почувствовав свой неминуемый конец, после очередного взрыва патрона, вдруг, будто откуда-то из глубин информационного поля, появлялись новые сполохи огня и начинали бушевать с ещё большей неистовостью и Дакку приходилось вновь и вновь активировать патрон Вояжа и лишь после шестой или седьмой активации, огненные сполохи, растворившись в факелах, сгенерированных патроном, исчезли и больше не появились.

Подождав несколько мгновений, Дакк проник в этот массив информационного поля Мартова, он был не только пуст, но и ни о каком нормальном функционировании его навряд ли теперь можно было мечтать.

Дакк принялся просматривать другие информационные поля Мартина Мартова и если было возможно, соединять их воедино. Не все информационные поля оказалось возможным объединить, но когда он покинул мозг бывшего адмирала, почти две трети его информационного поля, всё же, представляло собой единое целое.

Отступив от бывшего адмирала на несколько шагов, Дакк окинул его продолжительным взглядом.

Лицо Мартина Мартова было настолько бледным, будто его долгое время держали в морозильной камере, но его руки больше не дрожали, очки сползли с глаз и чудом держались на кончике носа, глаза были полуоткрыты и отчётливо виднелись обгоревшие роговицы, он или спал или был в состоянии забытья.

Дакк коснулся глаз экс-адмирала своим полем. Брови Мартова дёрнулись, но он не проснулся. Дакк снял с него очки и проник в его глаза глубже и постарался увидеть окружающий мир через воспалённую сетчатку. Картина оказалась нерадостной – практически ничего не было видно. Дакк проанализировал нервные окончания сетчатки – многие были повреждены, но не такое количество, чтобы ничего не видеть. Тогда он принялся анализировать другие части глаз и вскоре проблема нашлась – поврежденными оказались хрусталики. Дакк постарался очистить их, но энергетика местности оказалась столь низка, что кроме раздражения никакого другого эффекта не вызывала. Помучившись некоторое время, Дакк, мысленно отправив в адрес Земли порцию нелестных слов, спрятал своё поле, вернул Мартову на глаза очки и развернувшись, направился в дом, предварительно выстроив из своего поля надёжный щит, но поля малыша почему-то не чувствовалось.

Видимо из-за невнимательности, он выбрал не то направление и идти пришлось долго, практически вокруг всего дома, прежде, чем он дошёл до его входа.

Ольгу и малыша он нашёл в комнате Ольги. Она сидела откинувшись в кресле и прикрыв глаза, а малыш спал у неё на руках – его поле было спокойно и неагрессивно. Всё же, не убирая защиты, Дакк подошел к свободному креслу и стараясь не шуметь, сел и повернул голову в сторону Ольги. Словно почувствовав его взгляд, она открыла глаза.

– Ему нужно заменить хрусталики. – Заговорил Дакк, предотвращая её вопрос. – Энергетика вашей местности не позволяет их восстановить. Земля очень неподходящая планета в этом отношении.

– Он не пойдёт на операцию.

– В таком случае, доставь его на Селе. Там я восстановлю его носитель без проблем. Будет не хуже прежнего.

– Носитель? – Брови Ольги выгнулись высокими дугами.

– Извини. Его тело.

– Никаких Селе не будет. – Неожиданно раздался хриплый голос.

Ольга вздрогнула, её голова повернулась и она, вскочив, бросилась к двери.

– Отец! – Раздался её крик.

Дакк повернул голову – в дверях, держась обеими руками за проём, стоял экс-адмирал Мартов, чёрных очков на его глазах не было.

Малыш проснулся и кряхтя, принялся вертеться на руках Ольги, видимо, пытаясь освободиться от её объятий, но Ольга, словно не замечая его желания, крепче прижимая его к себе, приближалась к отцу.

– Отец! – Подбежав, Ольга одной рукой схватила Мартова под локоть. – Кто тебе помог дойти сюда? – Она попыталась заглянуть отцу за спину. – Где твои очки? Что произошло?

– Я не знаю, что произошло. – Мартов резким движением локтя освободился от хвата Ольги. – Я проснулся, сижу в кресле. Встал и пошёл.

– А зрение? Ты видишь?

– Вначале было темно. Потом догадался, что это очки. Снял и выкинул их. Всё расплывшееся и будто в сумерках. Привыкну.

Ольга оглянулась на Дакка.

– Ты?

– Я, всего лишь, снял воспалительный процесс с его мозга. Остальное сделал он сам. – Губы Дакка вытянулись в лёгкой усмешке.

Ольга отвернулась и, наконец, поставив кряхтящего и вертящегося малыша на пол, вновь взяла отца за локоть.

– Пойдём к креслу.

– Сам!

Мартов рывком выдернул локоть из руки Ольги и оторвавшись от двери, нетвёрдой походкой направился к одному из кресел.

Малыш, оказавшись на полу, тоже пришёл в движение. Подойдя к Дакку, остановился напротив и уставился в него своими большими чёрными глазами.

Дакк уже был готов к его уколу и держал щит своего поля наготове, но малыш почему-то не атаковал.

Мартов, не доходя до кресла, вдруг развернулся и шагнул к Дакку. Дакк вскочил и не зная, чего ожидать от Мартова, напружинился, готовясь отразить его, возможный, удар кулаком.

Бывший адмирал остановился позади малыша.

– Как смел ты появиться в моём доме. Вон! – Мартов вытянул руку в сторону. – Или я вызываю службу безопасности.

Хотя двери в той стороне, куда показывала рука Мартова не было, но скорее всего, в его движении главным было не направление, а сам жест.

– Я уйду, гросс адмирал. – Губы Дакка вытянулись в широкой усмешке. – Но сын тоже пойдёт со мной.

– Не-е-ет! – Истошный вопль, а затем мелькнувшая Ольга, схватила малыша и прижала его к груди. – Не-ет!

Вдруг, она, буквально, рухнула на пол и выпустив сына, схватилась руками за голову. Освободившись от её объятий малыш вновь занял прежнюю позицию напротив Дакка. Дакк присел и вытянул к нему руки. Малыш шагнул к нему ближе.

Хотя, до сих пор, Дакк никогда не держал детей на руках и не знал, как это нужно делать, но видя, как это только что делала Ольга, он точно также взял малыша под руки и встав, посадил его себе на правую руку, второй прижав к груди. Малыш залился весёлым смехом.