Фред Саберхаген - Слепая ярость

Ответ Флауэр показал, что она не шутила, говоря о большой кровати в роскошной каюте.

Спустя мгновение она отстранилась и с подкупающей искренностью сказала:

— Я рада, что вы полетите со мной.

— Я тоже.

Однако проблема заключалась в том, что роскошный лайнер должен был прибыть лишь через несколько часов.

На спутнике существовал только один способ уединиться, да и это уединение являлось чисто условным. Здесь было большое помещение с несколькими ярусами металлических дверей. Номера размером с гардероб были оборудованы и меблированы по-спартански. Именно так Нифти представлял себе тюремную камеру. В два верхних яруса этих апартаментов можно было добраться только по узкому мостику вдоль ряда дверей. Этими клетушками, считавшимися гостиничными номерами, пользовались только вконец измотавшиеся пассажиры и нетерпеливые любовники, мечтавшие хотя бы на часок укрыться от посторонних глаз. Естественно, сейчас все они были заняты, и несколько человек даже стояли в очереди. Теперь место на любом гражданском корабле было на вес золота, и каждому имевшему билет то и дело советовали беречь его как зеницу ока.

Обменявшись взглядами с Флауэр, Гифт решил, что, как бы он ни стремился насладиться ее телом, с этим придется подождать, пока они не найдут настоящий номер в каком-нибудь другом месте. К тому же ряды помятых консервных банок слишком напоминали ему о тесном курьере.

Казалось, Флауэр тоже почувствовала облегчение, хотя эти почтовые ящики не вызывали у нее приступа клаустрофобии. Девушка попятилась и покачала головой.

Они сделали еще несколько шагов.

— И давно вы его ждали? — вслух подумал Гифт.

— Кого?

Он поднял глаза.

— Ох… Это долгая история.

И явно не та, которую ей хотелось бы рассказать. Честно говоря, Нифти тоже не хотелось ее слушать.

Роскошный лайнер, о котором говорила Флауэр, стоял в ангаре. Эта была громадина намного больше крейсера; в иллюминатор можно было разглядеть лишь ее небольшую часть.

«Королева Маб» была готова принять пассажиров. Билет, что Флауэр отдала Гифту до того, как подняться на борт, был выписан на имя другого мужчины, но было непохоже, что кто-нибудь станет проверять документы. Так оно и вышло.

Очередь на посадку была короткой и состояла из хорошо одетых людей. Гифт заметил, что имя, проставленное на билете его новой подруги, было вовсе не Флауэр, но продолжал называть девушку так, как она ему представилась.

Полет до Юхао должен был занять два-три дня. Это зависело от состояния подпространства.

Роскошный номер, к которому они прошли по узкому коридору, превзошел все ожидания Нифти — особенно после осмотра жестяных консервных банок, предназначенных для ночлега. Каюту действительно можно было назвать гостиничным номером, хотя и слегка тесноватым. Виртуальное окно было обрамлено настоящей занавеской, колыхавшейся от легкого ветерка. За ним открывался красивый вид на горы и берег моря. Тому, кто провел несколько месяцев на борту маленького военного корабля, это и в самом деле должно было казаться роскошью.

Раздался негромкий бой часов, и мягкий голос объявил, что до подъема лайнера осталось три минуты.

Не успел корабль взлететь, как Гифт и Флауэр заперли дверь и опробовали двуспальную кровать. Нифти едва не рассмеялся, обнаружив на кровати приспособление, с помощью которого можно было заставить искусственное тяготение пульсировать.

Когда покрывала были откинуты и с Нифти слетели мундир и рубашка, он автоматически посмотрел на свою левую руку. За последние дни это вошло у него в привычку. На коже живой части конечности еще красовались пятна, но возвращение функций шло вполне успешно.

Не было и намека на то, что он родился на свет с другим предплечьем и другой кистью. Граница между его собственной и искусственной кожей была практически незаметной. Флауэр, знавшая про рану, бросила на руку беглый взгляд и, казалось, забыла об этом. А Гифт промолчал намеренно. Он больше не хотел об этом говорить. И вообще не говорил бы, будь на то его воля.

Секунду-другую спустя Нифти без особого удивления убедился в том, что корни волос на теле Флауэр тоже подкрашены. На каждом квадратном сантиметре кожи располагались фолликулы, которые можно было окрасить в любой из 256 цветов.

Когда они выбрались из кровати, чтобы распаковать свой скромный багаж и освоиться с номером, напоминавшим размерами обычную комнату со смежной ванной, Гифт почувствовал потребность рассказать ей кое-что еще и оправдаться. В ванной тоже было окно, размерами даже чуть-чуть превышавшее окно спальни.

Спустя несколько часов они развалились в креслах и приготовились посмотреть какую-то космическую приключенческую ленту, поставленную Джеем Нэшем.

— Раз так, это будет неплохо.

— Что мы будем делать, когда вернемся на Юхао? Не хочу, чтобы меня видели поблизости от базы.

— Можно съездить в гости к моим друзьям, — предложила она.

Но Нифти не обратил на это внимания. Ему в голову пришла мысль.

— Знаешь что? Я хочу отправиться на экскурсию к пирамидам. Я всегда мечтал об этом… но так и не съездил.

Флауэр была согласна.

На борту корабля все было тихо и мирно, пока не настало время идти в столовую. Они оказались за одним столиком с пожилой парой.

Эта пара услышала какую-то реплику Флауэр и тут же узнала в Нифти знаменитого героя войны.

Гифт устал бесконечно рассказывать о том, что случилось с ним и его товарищами во время полета к дальнему берегу Залива. Казалось, он рассказывал это уже тысячу раз. Но когда он действительно попытался подсчитать, то получилось, что после дебриферов ему пришлось излагать эту версию раз десять, не больше.

В процессе пересказа некоторые углы сглаживались, а подробности слегка менялись. В настоящий момент существовало несколько вариантов, и Нифти сам не знал, какой из них нравится ему больше. Согласно фрагментарной версии, которую Гифт кратко изложил Флауэр, последние уцелевшие, Траскелук и Террин, погибли у него на глазах, пытаясь преодолеть тот путь, который успешно преодолел он сам. Они летели немного впереди него и одновременно попытались сесть на скутер.

Флауэр слушала его внимательно, почти не прерывая. Она задала лишь один вопрос:

— Так берсеркер был близко?

— Слишком близко, черт побери!

— И ты действительно видел его?

— Ты не могла бы помолчать? Я не хочу говорить об этом.

Флауэр кротко вняла этой просьбе и перестала расспрашивать раненого героя о подробностях, но зато еще более серьезно и внимательно слушала то, что рассказывал он сам. Гифт не мог понять, верит ли она каждому его слову или нет. Кажется, девушка ему сочувствовала, раз уж оказывала столь подчеркнутое внимание.