Павел Нечаев - Цена жизни

— А что в обмен?

— Право жить в Поселке, и торговать своей горючкой. И гражданство — сразу и без условий.

— Хм, заманчиво, — протянул Летун.

— Вот и я так считаю. Короче, так, товарищи — предлагаю в ближайшую пятницу собраться, и обсудить это в полном составе. Данино оставил мне частоту, на которой с ним можно связаться. Пригласим его, и вы услышите все сами. Годится?

Фамилия «Данино» показалась Грину знакомой. Он долго пытался вспомнить, где же он ее слышал, пока, наконец, его не озарило: это же тот самый офицер, что раздавал людям еду из магазина. Только тогда он был лейтенантом. Выходило, что в капитаны он сам себя произвел, не иначе, как для большей солидности. Когда Грин его увидел, то не сразу узнал: лицо капитана покрывали шрамы, как от фурункулов. Он заметно постарел, поседел, но глаза лучились энергией. Комитету Данино понравился, и его предложение приняли единогласно. Люди с нефтеперегонного завода стали частью Республики.

Эта зима оказалась не такой суровой, как прошлая. Залив не замерз, и у людей появилась надежда, что со временем климат улучшится. До наступления холодов все Семьи успели переселиться в Поселок. Началась новая жизнь, непохожая на то, как Грину описывали прошлую зиму. Жизнь била ключом, люди ходили другу к другу в гости. В Поселке открылось кафе, парикмахерская, открыл кабинет зубной врач, Илья Вишневецкий стал выпускать еженедельную газету. Открылась школа, и Грин три дня в неделю исправно отсиживал по шесть-восемь часов на занятиях.

Мишка преподнес сюрприз. Вместе со своими новыми друзьями, он написал программу для сотовых телефонов. Эта программа позволила использовать сотовый телефон как рацию. Не нужно было ни ретрансляционных вышек, ни центральных узлов. Каждый телефон в сети был одновременно и приемопередатчиком, и ретранслятором. Несколько сотен телефонов образовали «облако», обеспечив устойчивое покрытие на всей территории Поселка. За пользование программой взимали небольшую абонентную плату. В бюджет Семьи потекли деньги. Мишка ходил гордый, надувшись, точно индюк. С Грином он по-прежнему не общался.

— Ты куда? — Коцюба поймал Грина за локоть. Вечером Грин потихоньку собирался выскользнуть из дома, но ему это не удалось.

— Я… ммм… эээ, — замялся Грин.

— Да оставь его, Коцюба! — на помощь Грину пришла Марина. — Он к своей девочке торопится.

— Вот даже как? — поднял бровь Коцюба, и отпустил руку.

— Ну… да. А еще у меня сегодня день рождения, — справился со смущением Грин.

— Вот это да! Прямо в день, когда пришел Песец! Охренеть! — удивился Коцюба.

— А мы и не знали, — пришел черед Марине смущаться. — Надо бы праздник устроить.

— Я пойду, меня ребята ждут, — взмолился Грин.

— Тебе уже семнадцать, ты уже взрослый. Не смею задерживать, — хмыкнул Коцюба.

По расчищенным от снега улицам Грин прошел два квартала до дома возле Форта, где молодежь устроила новый Клуб. Там его ждала Лена, с которой он теперь виделся гораздо чаще, и ребята, собравшиеся отпраздновать его день рождения. После обязательной программы — тостов, и поздравлений, а также вручения подарков, компания распалась на небольшие группки. Подогретая спиртным молодежь разбрелись по комнатам, весело болтая о пустяках. Грин с Леной хотели, было, улизнуть на второй этаж, где было несколько пустых комнат с отличными диванами, но Грина перехватил Роберт.

— Грин, погоди, разговор есть, — Грин с удивлением обнаружил, что Роберт совершенно трезв. Лена посмотрела на Роберта, и отошла в сторону. Грин с сожалением проводил ее взглядом.

— Я слушаю.

— Тут такое дело…Что ты знаешь о Профессоре?

— Ну, то же, что и все, — удивленно ответил Грин. Он выложил Роберту стандартный набор. Профессор в прошлом был одним из обитателей туннеля, самого страшного барака для чернорабочих. Когда Коцюба под видом «крысы» проник в туннель, он подговорил Профессора бежать. Они пристроились к обозу, идущему в порт на раскопки, и сбежали. После штурма туннеля Профессор помогал Коцюбе и Летуну разбираться с пленными, отделяя жертв от преступников.

— Я не об этом. Что он сейчас делает? — поморщился Роберт.

— Ну, он у нас часто бывает. Ему Коцюба какие-то поручения дает, — ответил Грин. — А что?

— Да понимаешь, странное шевеление какое-то. «Оппозиция», ты их знаешь, этот придурок Стас со своей Семьей, Даниэль, Ури — они что-то затевают. Еще летом они к Коцюбе приходили требовать свою долю трофеев. Он их послал, и с тех пор пошли нехорошие разговоры — мол, Комитет все под себя гребет. Детишки их повсюду шныряют, вынюхивают. Мишка ваш с ними заодно. Даниэль со своими куда-то уезжал, целую неделю его не было. А теперь и Профессор к ним ходить стал. На прошлой неделе он у них три раза был. Они все у Даниэля собирались, и сидели допоздна.

— Думаешь, они что-то затевают?

— Думаю, что да. Странно, что Профессор и к вам ходит, и к ним. Но ты говоришь, он человек Коцюбы, так что, может быть, все в порядке. Но у меня все равно на душе неспокойно. Комитет витает в облаках, а тем временем у них под носом что-то происходит.

— А с отцом ты об этом говорил?

— Говорил, он мне сказал не лезть не в свое дело, — улыбнулся Роберт. — Ладно, Грин, ты теперь в курсе дела, если что-то странное увидишь, дай мне знать.

— Договорились. Ты вот что, Роберт… Поручи мелкоте за ними приглядывать. Кто приходит, кто уходит, в общем, все, — ответил Грин.

— А что, это мысль! Младшего своего напрягу, Даника, и Дениса попрошу своих близнецов к нам направить. Они у нас под постоянным присмотром будут, во всяком случае, днем, — ухватился за эту мысль Роберт. Какая-то часть сознания Грина очень удивилась — ведь он, по сути, сейчас отдал Роберту распоряжение, а тот и глазом не моргнул.

— Ну, действуй, — сказал Грин. Роберт кивнул, и пошел к веселящимся в соседней комнате ребятам. Грин постоял, осмысливая то, что только что произошло, и пошел искать Лену. Слова Роберта заставили его задуматься. Профессор, пожилой уже дядька, был очень умным и начитанным человеком, настоящим профессором. При этом Вайнштейн, никогда не упускавший шанса поговорить с умным человеком, с Профессором не общался, за глаза называя того «гнидой». Марина, радушно встречавшая любых гостей, с Профессором разговаривала сквозь зубы, и даже чаю не предлагала, когда он заходил к Коцюбе. Летун и Коцюба общались с ним спокойно, вежливо, но очень холодно, не так, как с остальными. Причины такого отношения Грин не знал. Ничего такого, чтобы заслужить его, Профессор не делал. Но главная странность заключалась в том, что сам Профессор воспринимал такое отношение, как данность, не протестовал. Скрывалась за всем этим какая-то тайна, было что-то, что знали все вокруг, а Грин — нет. Грин так ни к какому выводу не пришел, решив, что Коцюбе и Летуну виднее. Где-то на периферии сознания у него мелькала еще какая-то мысль, было что-то, что он упустил. Додумать он не успел, нашлись дела поважнее.