Павел Нечаев - Цена жизни

Большинством голосов Комитет одобрил торговлю с сарацинами. Через несколько дней три бензовоза в сопровождении бронетехники ушли на север. Выменять на горючее удалось семь лошадей. Из них под седло годились лишь рыжий жеребец-трехлетка, игривый конек, которого Грин тут же прозвал Огоньком, да пегая кобылка. Стоило Грину заикнуться, что он умеет ездить верхом, как Огонька тут же доверили ему, а кобылку — пареньку по имени Олег, из семьи Сергея. Олег назвал кобылку Звездочкой. Когда кони привыкли к ним, Олег с Грином стали учить других верховой езде. Получалось плохо. Коцюба, тот отказался практически сразу, с остальными было не лучше. Несмотря на трудности, идею обзавестись своей кавалерией Коцюба не бросил, и инициировал новую поездку за лошадьми на обмен. На этот раз, Летун не возражал. Ситуация складывалась так, что из простого баловства кавалерия могла стать серьезным козырем в намечающемся противостоянии с новоявленной Землей Отцов. Не прошло и недели с момента первой поездки, как на связь вышли представители Земли Отцов. Вскоре в Поселок приехал посланник.

Джип с гостями въехал в ворота Форта, и остановился. Грин стоял в тени, и смотрел — сегодня была его очередь дежурить у ворот. Из джипа вылез офицер с охранником, и направился к стоящему на крыльце Коцюбе. Гости поднялись по ступенькам. Грин ожидал долгих церемоний, рукопожатий и расшаркиваний, но вместо этого Коцюба заключил приехавшего офицера в объятия и провел внутрь.

— Во дела, — прокомментировал это стоявший рядом с Грином Вайнштейн. — Похоже, что они знакомы.

— Да, по ходу, так, — согласился Грин.

— Ну, может, тогда договорятся, — с надеждой в голосе произнес Вайнштейн.

Коцюба и Летун долго говорили с офицером за закрытыми дверями. Оказалось, что звали офицера Эран. Он и Коцюба когда-то служили вместе. Коцюба водил его по Поселку, показывал, рассказывал. Эран внимательно слушал. Его спутник, ординарец и телохранитель в одном лице, не скрывал презрения. Эран же, напротив, слушал внимательно. Он близоруко щурил глаза, и поглаживал пальцем совершенно седой висок. Выглядел он старым и усталым, но глаза выдавали его недюжинный ум. Плавность движений говорила, что он в хорошей физической форме. Эран был отнюдь не так прост, как казался на первый взгляд. Проходя мимо Грина, Эран задержал на нем взгляд, на его лице мелькнуло удивление. Он несколько раз оглядывался, будто проверяя, не померещилось ли ему. Грин такому вниманию удивился, Эран точно был ему незнаком, ошибки быть не могло.

Вечером Комитет обсуждал переданное Эраном от имени руководства Земли Отцов предложение. Как они и ожидали, предложение было простым: присоединение Республики к Земле Отцов. Гость не скрывал, что им нужен в первую очередь нефтезавод.

— Если мы с ними объединимся, то они будут пользоваться нашим горючим. Зуб даю, именно за этим они пришли, им нужен нефтезавод. — Райво идея присоединения была не по душе. Остальные члены Комитета думали так же.

— Подумайте вот о чем, — Коцюба откинулся в кресле, и сцепил руки перед собой, — если мы не дадим им то, что им нужно, они могут захотеть взять это силой. Мы готовы к войне?

— Ты думаешь, они решат напасть? — спросил Летун.

— Ты же слышал, о чем говорил Эран, — ответил Коцюба. — У них государство с большой буквы Г. Вождь имеется. А у нас — нефтезавод, порт и промзона, возделанные поля, сады, и все такое, то, чего у них нет. Им негде взять это, кроме как у нас.

— Они могут с нами торговать, — заметил Ли.

— Могут, не спорю, — согласился Коцюба. — Но вот вопрос, насколько им это будет выгодно? Если они решат, что проще будет силой взять то, что им надо, скорее всего, они так и поступят.

— Мы по-прежнему ничего о них не знаем, — подал голос Вайнштейн. — Все эти рассказы о несокрушимой военной мощи и порядке на всех уровнях могут оказаться блефом. Надо разведать.

— Я Эрану верю, — сказал Коцюба. — Он мужик что надо, я давно его знаю. Черт, да он мне жизнь когда-то спас! Нас сарацины в Секторе зажали, если бы не он, быть бы мне трупом.

— Люди меняются, — заметил Летун. — Я бы не стал безоглядно верить ему, только потому, что он твой друг.

— Давайте нанесем им визит. Этот Эран приехал к нам, и вы его водили по поселку. Почему бы нам не поехать в Сафед? Хороший способ узнать побольше, и риска никакого, — предложил Вишневецкий. Комитет единогласно проголосовал «за», и вскоре Коцюба с Вайнштейном, в сопровождении Ариэля отправились в Сафед, небольшой город у самых Высот, с ответным визитом.

Поездка вышла короче, чем планировали. Вернувшись, Коцюба тут же собрал Комитет. Грин хотел присутствовать, но его отшили: Коцюба просто захлопнул дверь перед его носом. Кроме Вайнштейна, никого на заседание не пустили. Коцюба выглядел очень встревоженным. Это, вкупе с невиданной секретностью, заставило Грина занервничать. Он пристал к Вайнштейну, пытаясь выведать подробности. Поначалу Вайнштейн отнекивался, но, в конце концов, сдался.

— Что решил Комитет, я тебе не скажу. Предупреждаю сразу, — сказал Вайнштейн. — Я тебе расскажу, что мы там видели, а выводы ты уже сам сделаешь, не маленький.

— Хорошо, — согласился Грин.

— В общем, так. Если коротко, то переговоры успехом не увенчались. Нам поставили ультиматум: либо мы сдаем Республику, сдаем нефтезавод, и присоединяемся к ним, либо они придут и возьмут все силой. Их раз в пять больше, чем нас, они хорошо вооружены. Но не это самое страшное. Если бы у них было нормальное общество, мы бы с ними объединились. Но там фашизм, причем очень уродливый.

— Это как?

— А вот так… Все ходят строем. Обязательная воинская повинность, все дети старше двенадцати в школах-интернатах. Население обложено налогами. Власть сосредоточена в руках одного человека. Если помнишь, был такой кадр на политической сцене — Мордехай Барзель. Не помнишь? — Грин отрицательно помотал головой. — Не важно… Он у поселенцев был вожаком. Не у всех поселенцев, а у крайне правых, национал-патриотов. Сам по себе он никто — просто талантливый демагог. Гораздо опаснее его соратники, тот же Эран. Они построили там жесткую иерархическую систему. Это даже не фашизм, это, скорее, феодализм, где есть барон — Барзель, и его подданные. Нормально там живет только его окружение. Остальные кое-как перебиваются. Узкоглазых они вообще низвели до уровня рабов. Согнали в подобие концлагерей, и заставляют трудиться за пайку.

— Почему?

— Потому что националисты. Дескать, есть только один, избранный, народ, а остальные созданы, чтобы ему прислуживать. Понятно, что с такими нам не по пути.

— Значит, будет война? — Грина аж передернуло.

— Мне бы не хотелось. Вся надежда на то, что война — штука очень затратная, и в плане ресурсов, и в плане людей. Преимущество такого строя, как там, в том, что они могут собрать больше сил, чем мы. У нас все на добровольной основе, а у них Барзель отдаст приказ, и под ружье поставят всех. Так что мы будем всячески стараться не допустить войны. Конкретные планы есть. Мы еще побарахтаемся. Для нас главное сделать так, чтобы торговать с нами им было выгоднее, чем воевать.