Алексей Волков - Время отмщения [HL]

Колонна застыла без всякого приказа. Я немедленно поднялся и вскинул к глазам бинокль, выискивая вдалеке какой-нибудь намек на опасность.

Город как город. Видали и покрасивее. Невысокие, не выше четырех этажей дома, на первый взгляд лишенные каких-либо украшений, будь то лепнина, кариатиды, мраморная плитка или плакаты, широкая улица, начинавшаяся прямо от поля, и полнейшее безлюдье.

Насчет последнего я не был уверен. Нет ничего проще укрыться где-нибудь на чердаках и в подвалах и хладнокровно поджидать въезжающих в город. Не дураки же неведомые противники, чтобы демонстрировать себя во всей красе, похваляясь перед нами бравым видом и пулеметными лентами на плечах!

— Приготовились!

Защелкали затворы.

— Вперед!

Послушный моей воле и приказу танк с тралом покатился к городу, и оставалось лишь с напряжением следить: громыхнет — не громыхнет?

Техника застыла в паре сотен метров от первых домов. Двое выделенных нам дядей Сашей саперов споро прошлись по обочинам, замахали руками, и машины съехали с дороги, выстраиваясь в готовую поддержать нас огнем цепь.

Может, я рисковал, оставляя технику в такой близи от города, но почему-то казалось, что противник не станет удерживать окраины, напротив, постарается, чтобы мы вошли поглубже, увязли в лабиринте улиц, и уж тогда нанесет удар. В противном случае нас бы уже давно встретили огнем, пока мы катились вослед друг другу, и на любой маневр нам требовалось время.

Надеюсь, я не ошибся. Очень уж хорошую мишень представляли собой застывшие без движения машины. С другой стороны, любое нападение мы могли парировать таким огнем, что мало никому не покажется.

Мы тоже, вздумай начать пеший марш раньше, были бы мечтой для любого пулеметчика или просто меткого стрелка. Так что, кто знает, какое решение хуже, если город при любом раскладе сулит нам мало хорошего? Так хоть мы тоже можем ответить, и уж окрестным домам точно не поздоровится.

Разворачивать уставную цепь с дистанцией десять-пятнадцать метров между бойцами я не рискнул. В памяти были свежи воспоминания о многочисленных взрывоопасных сюрпризах, которые щедро раскидывали у нас на пути предыдущие враги. Дорога хоть выложена из таких плит, что захочешь — не очень поднимешь, и, следовательно, минная опасность тут была минимальной. Относительно только, что под луною может считаться абсолютным?

Десант растянулся вдоль дороги. Бойцы были проинструктированы, да и опыт подсказывал не держаться друг к другу вплотную.

Нервы напряжены. Когда шагаешь по открытому месту, поневоле ждешь каждую секунду свиста пуль над головой и грохота близких очередей. Но окна домов темны, и нигде пока не видно притаившегося там силуэта.

Еще немного, и мы вошли.

Да что же это такое?! Я в первый раз вхожу в действительно чужой город, находящийся где-то в параллельном измерении, а в руках моих автомат, и я каждое мгновение готов отпрыгнуть в сторону и поливать огнем все, что покажется мне подозрительным! И это — вековая мечта человечества?!

Крайние дома не производили впечатления. Обычные коробки с довольно покатыми крышами. Стекол в окнах не сохранилось, и дома взирали на нас пустыми глазницами.

Бойцы слаженно устремились внутрь первых жилищ. Донесся грохот — очевидно, кто-то предпочел не открывать дверь, а просто выбивать ее, или же, по крайней мере, пользовался при этом не руками, а ногой. Руки-то заняты оружием.

Мы оставались на улице, прижимаясь к стенам домов, и были готовы поддержать находящихся внутри. Но время шло, а выстрелов и взрывов не было.

Наконец, из подъезда выскочил Абрек и выдохнул:

— Пусто! Нэт, понимаешь, совсем пусто! Тот, кто тут жил, все забрал с собой. Ни мебели, ничего. Даже двери и те редкость.

Я повернулся к Свешневу.

— Ты что скажешь, охотник?

— В комнатах слой пыли, земли, мусора, стены в трещинах, но кто-то здесь был после всеобщего переезда. Сохранились следы. Судя по всему — свежие. Неделя-две — не больше.

— А последние дни? — спросил я самое основное.

Снайпер пожал плечами.

— По-моему, нет, товарищ старший лейтенант. Но я был не во всех квартирах.

Дома на окраине потихоньку были осмотрены, и я смог подозвать поближе технику. Нечего ей маячить на открытом месте, тем более отсутствие врагов сейчас — не гарантия, что они не появятся в ближайшее время.

Рота двинулась дальше. Попробуйте, имея в распоряжении меньше полусотни человек, осмотреть довольно большую часть города! И пропустить затаившегося врага страшно — потом жди удара в спину.

Мы шли, ежесекундно ожидая стрельбы. Не у нас, так в другом районе, где действовали прочие роты, однако пока все было тихо. Лишь чуть позади урчали моторами бээмпэшки, осуществлявшие поддержку.

Бойцы действовали тройками, дабы хоть немного исключить случайности и иметь возможность прикрыть друг друга. Кроме того, после каждого дома взводные осуществляли перекличку, проверяя наличие людей, и после этого докладывали мне о результатах.

Впечатления в целом удручающие. Если не считать плит улицы, во многих местах пробилась трава и какие-то куцые деревья, в одном месте вообще бурные заросли, видно, где-то там к поверхности подходила вода, и песок, песок повсюду.

Сами здания тоже не внушали доверия. Порою казалось, что они могут обрушиться в любой момент, настолько обшарпанными выглядели стены. А вдобавок — какой-то странный запах. Наверно, запах запустения.

— Ничего себе! — шедший рядом со мной Тенсино кивнул вперед.

Там прямо посреди улицы застыли остатки каких-то машин. Искореженные, сожженные, явно подкарауленные здесь, а затем расстрелянные из ближайших домов.

Дома тоже носили следы ответного огня. Стены выщерблены, кое-где вроде бы покрыты копотью, хотя, возможно, это просто грязь, в нескольких местах чернели пробоины, нанесенные каким-то более серьезным оружием типа гранатомета, а то и орудия.

— Наверно, это и есть тот разгромленный отряд, — сказал я.

Вряд ли неведомая банда решится повторить засаду в том же самом месте, только люди явно напряглись еще больше, и ожидание боя стало просто непереносимым. На всякий случай мы продолжали двигаться прежним порядком и со всеми мерами предосторожности, включая осмотр всех домов.

По мере продвижения картина разгрома становилась все более зловещей. Никто и не думал убирать трупы. Несколько дней жары лишь способствовали их скорейшему разложению, и в воздухе висел противный сладковатый запах мертвой плоти, слегка перемешанный с застаревшей гарью, да вились неисчислимые полчища мух. При нашем приближении прочь рванули какие-то мелкие зверьки, судя по тяжести бега — падальщики.

— Лихо их! — пробурчал сзади кто-то из бойцов.