Илья Сомов - Солнечный Остров

Иногда разговоры смолкали, точно по команде, люди дружно прислушивались к отдаленному реву. Казалось, что яростные морские валы разбиваются о стены благородных кварталов.

Грохот распахнувшихся тяжелых дверей заставил всех вздрогнуть. Самые нервные даже схватились за сердце. Рассмотрев, что причиной шума стал ворвавшийся во дворец Медовир Сабан, многие высокородные, вместо того, чтобы успокоиться, побледнели еще сильней. За спиной Сабана виднелись лица провинциальных князей, чьи личные армии должны были стать ударным кулаком новорожденного Совета.

Грохоча каблуками, Медовир, как бешеный бык, пронесся через безмолвный вестибюль. В руках аристократ держал длинный свиток тонкой сероватой бумаги, которой он размахивал, словно маршальским жезлом. Пришедшие с ним высокородные торопились следом, точно свита.

Не задерживаясь, отряд, промчался по коридорам дворца прямо до кабинета Даниаса Роумата. Выскочивший навстречу слуга отчаянно замахал руками:

- Господа, господа, князь очень занят и не может… - под тяжелым взглядом Сабана слуга резко осекся.

- Да-а-а? - протянул Медовир, широкая ладонь князя скользнула за отворот долгополой куртки, покрытой свежими ржавыми пятнами.

- Нет, ничего, - простонал слуга, побелев. – Вы можете войти.

Раздраженные князья колонной вошли в небольшую круглую комнату с белым потолком, отделанную панелями драгоценного шоколадно-коричневого дерева. В глубоких нишах белели изящные статуи обнаженных крылатых красавиц. Словно сливочные розочки по бокам торта

Хозяин кабинета, восседающий за монументальным столом, резко вскинул голову. Увидев вломившуюся к нему делегацию, Даниас быстро скользнул ладонью под столешницу, туда, где был вмонтирован пульт безопасности.

- Не надо резких движений, дружище, - рыкнул Медовир, - мы пришли не затем, чтобы тебя убить. По крайней мере, пока не затем.

- Не могу выразить словами, как я рад это слышать, - Роумат оперся локтями на полированное дерево.

Он уже давно убедился – в общении с Медовиром выказывать даже тени неуверенности или, тем более, страха. Такие вещи Сабан чует не хуже пса.

- Однако прости мое удивление, - спокойно продолжил Даниас, – отчего ты так спешно захотел со мной поболтать, да еще привел для подкрепления целую делегацию? Или я столь свиреп и ужасен, что в мою пещеру безопасно заходить только отрядами и непременно застав хозяина врасплох?

Князья за спиной Сабана стали неуверенно переминаться с ноги на ногу, но сам Медовир лишь остро блеснул полированной сталью глаз:

- Твое удивление понятно, друг, но поступить так меня вынудили воистину веские причины. Но ты ведь, наверное, и сам все знаешь? Весь город знает, - шагнув к столу напрягшегося Роумата, он медленно развернул свиток, - По дороге сюда мне пришлось пробиваться сквозь бунтующие толпы, и я решил прихватить на память этот трофей.

Мельком взглянув на черные, слега расплывшиеся от влаги буквы, Даниас скривился, будто у него заболели все зубы разом. Зря он понадеялся на чужое благоразумие. Нужно было самому первым пойти к Сабану и предотвратить это демарш. Князь потер загудевший висок. В последнее время голова болела все чаще и все страшнее. Словно даже тень венца верховного князя, за которым он тянулся, вытягивала из банкира силы.

- Я убежден, что все это какое-то недоразумение, - тихо и как мог уверенно проговорил Даниас, - и в ближайшее время оно разрешится.

- Недоразумение? Значит, это так теперь называется. А я-то по глупости думал, что произошла катастрофа. Долговые обязательства верховного князя – те самые которые звенят в наших кошельках – частью обесцениваются, частью превращаются в ничто. Видесола вводит собственные деньги. А ты можешь только вздыхать?! – князь навис над банкиром, как готовый к извержению вулкан.

- Не забывайся, Сабан, - ответил Даниас, привстав; в конце концов, это его дом, а Роумат – не жертвенная овечка. - Я уверен, когда мне удастся связаться с магистратами, все разъяснится. Наверняка это все провокация…

- Да? А то, что уже тридцать шесть городов последовали примеру Видесолы, тоже провокация?

А вот этого он действительно еще не знал. Шокированный Даниас сник в кресле.

- Ты уже говорил с нашим любимым самозваным регентом? Что он сказал?

- Он отказывается со мной говорить. Его холуи требуют, чтобы я прибыл к нему лично.

- А ты не хочешь, - хищно оскалился Сабан.

- Можно подумать, ты бегом побежал бы, - огрызнулся Даниас.

- Не обо мне речь. – Мы о чем договаривались? Ты и твои дружки щедро вознаградят меня и людей, которых я смогу привлечь на вашу сторону. Но теперь деньги не те, что раньше. Заплатить солдатам княжеской монетой – то же самое, что выдать жалование бусами и зеркальцами. Уже сейчас мерка швиета на рынке стоит вчетверо против того, что было вчера, и никто не скажет что будет к концу недели, - Сабан звонко стукнул по столу твердым пальцем. – Словом, если дом Роуматов собирается выполнять договор, он должен найти другую форму оплаты.

Даниас до хруста стиснул зубы. Похоже, он на ровном месте угодил в ловушку. И что самое противное, Медовир во многом прав. Солдаты не будут драться за деньги, которые ничего не стоят.

- У моего дома есть резервы, - сдавленно сказал Даниас. - Особые резервы. На крайний случай. Можешь успокоиться, тебе и твоим друзьям заплатят империалами.

О-ах! Пестро одетая толпа волной налетела на ворота двора Дома караванов, толстые доски вздрогнули, опасно загудев.

- Держись, ребята, не давай им прорваться! – зычно проревел Рашаддин.

Вооруженные пожарными баграми купцы вскарабкались по ящикам, приваленным к воротам с внутренней стороны, и немедленно заработали своим самодельным оружием. С трудом удерживая толстое шершавое древко, Ормат орудовал багром, как алебардой. Оборванный тощий мальчишка в сером плаще ринулся вперед, держа в руках вырванный из мостовой камень. Серый снаряд стремительно метнулся в лоб. Ормат едва успел отдернуть голову и булыжник, который должен был раздробить кости лица, только ободрал край уха. Заревев, он по пояс свесился за край ворот, вытолкнув багор на полную длину. Острый граненый шип, хрустнув, вонзился в худое плечо обидчика. Кровь хлынула на пыльный плащ жаркой рубиновой струёй, раненый мальчишка взвыл и исчез в толпе.

Зависший над мостовой Ормат с ужасом понял, что теряет равновесие. Он заорал, но в шуме драки его никто не услышал. Ормат закачался, уже видя, как он летит прямо в оскаленные пасти стоглавого чудовища, в которое превратились люди за воротами. В этот миг чьи-то руки сжались на его поясе и потащили обратно, прочь от воющей пропасти. Оглянувшись, он увидел растрепанного Лео.

- Разве я не говорил тебе сидеть в доме?! – зло крикнул Ормат.