Илья Сомов - Солнечный Остров

Замия разрыдалась, прикрыв глаза руками. Лео молча смотрел, как вздрагивают худенькие плечи.

«Вот уж кому бы злопамятность не помешала, так это мне», - мрачно подумал он, отводя глаза.

- Хорошо, я поговорю с Ульвэ. Но только поговорю. Обещать ничего не буду.

- Спасибо тебе, спасибо! - жарко зашептала девушка, - Просто поговори, я за это все, что угодно…

Не желая больше слушать истеричное бормотание, Лео зашагал в сторону Карамельных палат – знаменитой дворцовой кондитерской. Невежливо было оставлять Мау слишком надолго.

- Я бы сказал, что встреча прошла в дружеском ключе, - промолвил канцлер Алвиад, по обычаю вышедший проводить высоких гостей.

- Несомненно, - отозвался Демигас, - очень продуктивно и с большим удовольствием. Всегда приятно побыть среди друзей.

Взгляд из-под кустистых бровей резанул по лицу канцлера.

- Вы, безусловно, правы, - быстро улыбнулся Алвиад, - дружба превыше всего. В наши беспокойные времена это особенно важно.

- Хорошо, что вы понимаете это, - произнес иерарх, легонько касаясь плеча канцлера – маленькое отступление от протокола, вполне допустимое для близкого друга. – Ныне в мире все нестабильно. Мы словно плывем в утлых челнах по бурному морю, и никто в одиночку не может – ставить парус, править судном и вычерпывать воду. Каждому требуется команда друзей. Нужно только не ошибиться в том, кого берешь на борт.

- Эээ… очень мудрые слова, господин Раздвигающий. Кстати, разве вам не нужно найти своего… господина?

- Найти? – Демигас выглядел удивленным. – Мы не надсмотрщики, господин сам найдет нас, когда пожелает.

Не прибавив больше ни слова, иерарх, как всегда окруженный свитой, пошел прочь. Когда последний из служителей Луча скрылся за дверью, верховный канцлер достал из кармана белый кружевной платочек и с долгим вздохом вытер со лба пот.

- Это ваше бархатное – мороженое настоящий шедевр, - промурлыкал Мау, облизывая блестящий снежно-белый шарик.

- Конечно, недаром оно славится на весь континент, - довольно улыбнулся Лео.

- Но даже удовольствию есть предел, - вздохнул Мау. Лео показалось, что его новый друг говорит уже не только о мороженом.

- Тебе уже пора?

Молча подняв голову, Мау смотрел на раскинувшийся за высоким парапетом опустевший двор. Световые шары мягко раздвигали лимонными лучами сгустившуюся темноту, ветер нежно шелестел листьями аккуратно подстриженных деревьев.

- Люди часто совершают одну ошибку – пытаются растянуть что-либо до самого последнего предела. Зря. Все должно заканчиваться вовремя, - пробормотал Мау, будто обращаясь к самому себе.

Из маленькой темной арки показалась вереница длинноволосых иерархов.

- Тебя ищут?

Не отвечая, Мау поднял рожок с мороженым, прицелился и запустил его через весь двор. Описав крутую дугу, мягкий полурастаявший комок едва не шмякнулся на голову самому Раздвигающему тучи. Демигас отскочил в сторону, как огромная птица, взмахнув широкими рукавами белой рясы.

Мау засмеялся, но Лео не почувствовал в его голосе настоящего веселья.

- Очень смешная шутка, господин! - прокричал снизу Демигас. – Благодарю, что почтили вниманием своего верного слугу! Не угодно ли вам спуститься?!

Все иерархи, словно по команде, согнулись в поклоне.

- Действительно, пора, - вздохнул Мау.

Он уже подошел к лестнице, но вдруг остановился и повернулся к Лео. На нежных губах играла улыбка, но, как и в начале их встречи, Лео показалось, что в серых глазах плещется печаль:

- Ты подарил мне хороший день, Леомир. Не знаю, понимаешь ли ты, насколько ценен твой дар. Что-то подсказывает мне, что в запасе у будущего подобных дней осталось совсем немного. Быть может даже, мы уже исчерпали их все.

Серебристая водная гладь протянулась от горизонта до горизонта, упираясь в зеленую колышущуюся стену высоченного камыша. Из глубины, бурля, вырывались крупные пузыри от бьющих на дне ледяных ключей.

«Вот оно какое, море, - удивился Ормат, - похоже на Стылый омут только очень большое».

Гладкая поверхность воды разбилась звенящими брызгами, выпустив на воздух девичью голову, плотно облепленную потемневшими от влаги волосами, и крепкие плечи. Ормат сразу узнал Лириту и смутно удивился – откуда она взялась здесь, за тысячи километров от поселка?

Вынырнувшая девушка несколькими гребками стройных рук приблизилась к берегу, ее ноги, смутно видимые сквозь дрожащую воду, оперлись на дно. Улыбнувшись стоящему меж камышей Ормату, она неторопливо пошла к нему. Из стеклянной воды показались тяжелые груди, с затвердевшими от холода сосками. Затем возникли крутые бедра с загадочным черным треугольником между ними, колени, сильные щиколотки… Вот уже девушка стояла перед Орматом, прохладная влажная ладонь коснулась горячей щеки, капли с тонких пальцев медленно стекли на его подбородок. Он раздул ноздри вдыхая запах проточной воды и сильного молодого тела. Подавшись вперед, Ормат впился в полные свежие губы, но едва он коснулся нежной кожи, как девушка исчезла, рассыпавшись на миллионы сверкающих брызг.

Ормат резко раскрыл глаза, по щеке текла мутная капля лесной воды, в которой мельтешили серые крупники. Ветер еще раз тряхнул крону дерева, и парня обдало настоящим градом тяжелых капель. Ленивый свет с трудом пробивался сквозь плотный свод листьев.

«Надо вставать, - понял Ормат, - солнце уже взошло».

Закоченевшее тело протестующе застонало. Вчера он без остановки шел, пока не стало совсем темно. Ормат не знал сколько проспал, но никакой прибавки в силах не было и в помине. Наоборот, будто еще больше ослабел, так что лучше бы вовсе не ложился. Он смутно помнил, что вчера, перед тем как отключиться, съел большой кусок чего-то крошащегося и сладковатого, а значит, все еще должен быть сытым. Но едва он разлепил веки, как голод принялся мучить его с новой силой. Он уже начал понимать, что несмотря на месяцы раздумий, он неважно подготовился к длинному путешествию по лесу. Ормат словно очутился в совершенно незнакомом мире. Хотя, если честно, мало кто из поселковых мог похвастаться будто хорошо изучил хотя бы ближайшие окрестности Плачущего леса. Крестьяне слабо интересовались тем, что не приносило пользы. Чтобы собрать ползучие орехи много ума не нужно, а охота на несъедобных зверей – глупая забава высокородных.

Ормат собрался потянуться и встать, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Сердце дало перебой, все тело покрылось мелким холодным потом. Ормат дернулся, чтобы вскочить на ноги, но успел сообразить, что никто из княжеской банды не стал бы просто стоять и пялиться, а обитатели леса… они не любят резких движений.

Ормат начал осматриваться, стараясь не двигать головой. В нескольких шагах от себя он увидел неподвижное пятно в разрыве кустов. Пятно зашевелилось, в нем зажглись два зеленых огонька. Кусты затрещали, и в бледных лучах рассеянного света показалось приземистое существо. Из тяжелого бочонка тела выпирал чуть меньший бочонок головы, скалящейся шестью загнутыми желтоватыми клыками. Тумбы мощных когтистых лап тяжело ступали по влажной земле.