Илья Сомов - Солнечный Остров

Лео тогда промолчал, подумав, что Жискар и Эви отлично подошли друг другу – замечательная парочка эгоцентричных параноиков.

В дальнем конце дворика послышался гулкий топот.

Быстро.

Лео позволил себе легкую усмешку:

- Кто бы мог подумать, что людьми, которые должны стать будущим Вилеры, так легко манипулировать?

- Лео, ну поверь, я очень хочу тебе помочь, но действительно не знаю как, - простонала Замия.

На девушке был малиновый халатик, под которым темнели стройные загорелые ножки. Замия уперлась спиной о дверь своей комнаты - заходить он отказался. Одной рукой она придерживала на груди полы халата, а другую умоляюще протягивая к Леомиру.

- С Агьей у меня действительно хорошие отношения, но с Палимирой я почти не общаюсь…

- Дружба стоит дорого, Зами, - насупился Лео. – Ты говорила, что хочешь стать моим другом. Я тебе поверил. Может, напрасно? Может, стоило позволить Ульвэ спустить с тебя шкуру?

Он постарался как можно точнее изобразить кровожадную гримасу, с которой сестра его друга поминала Замию.

Похоже, актером он оказался неплохим. Слабо пискнув, девушка постаралась вжаться в стену.

Кто бы мог подумать, что рыжик наводит такой ужас на девичью половину Палестры.

- Нет, Лео, прошу тебя, не говори ей ничего, – побледневшая девушка заломила руки, полы халатика чуть разошлись, обнажив соблазнительную медовую ложбинку грудей.

Стиснув зубы, Лео твердо посмотрел в широко распахнутые глаза Замии:

- Мне все рано, как ты уговоришь Палимиру. Хочешь – в пояс ей кланяйся, хочешь – ноги целуй, хочешь – народные танцы пляши. Мне все равно.

Губы девушки жалко задрожали. Лео сурово растоптал не вовремя проклюнувшуюся жалость.

– К обеду на этой бумаге должны оказаться две подписи. Я буду ждать тебя во втором лепестке трапезной.

Глаза Замии наполнились слезами. Почувствовав, как по его решимости начали ползти трещины, он резко развернулся и торопливо зашагал прочь.

- Нет, мне никогда не нравилось, как здесь готовят, - вздохнула Ульвэ, тоскливо ковыряясь серебряной вилочкой в тарелке зеленого салата. – Попробовал бы ты хоть однажды настоящий пряный букет – княжеские креветки, сорок пять видов горных трав. Заправляешь все маслом ракушечной пальмы и толченым огневиком. М-м-м… Словами не передать. Мама каждый Солнцеворот привозит нашего повара, специально, чтобы его приготовить. Не забудь мне напомнить, я тебя тоже приглашу. Это нечто! Стоит мне только вдохнуть запах, и я будто оказываюсь в нашем приморском имении у Спящего Великана.

Лео угрюмо кивнул. Разговоры о родных наводили его на мрачные мысли.

Молодые люди устроились за небольшим столиком в круглой комнатке, отделанной аквамариновым камнем, она была второй от входа в главную трапезную, которая, как обычно, пустовала. Замия пока не появилась, испытывая то ли судьбу, то ли решимость Лео.

Если она поняла, что он ее только пугал… А вот ничего не пугал, сам ей такую жизнь устроит… Леомир тряхнул белокурыми кудрями. Хватит об этом думать.

- А тебе никогда не казалась странным, что у вас с Итаем разные матери? – неожиданно для самого себя спросил Лео.

- Что тут странного? – вскинула блестящие брови Ульвэ. – Вот когда наоборот, это не только странно, но даже удивительно. Мы по-другому не можем. Сколько тысячелетий назад высокородные стали замкнутой кастой? Кажется, семь. Рано или поздно, это должно было сказаться. Вот и сказалось.

Ульвэ сосредоточенно копалась в салате, выискивая съедобные с ее точки зрения кусочки.

– Даже домашние медики с трудом справляются. Если спросишь меня, я скажу, что нам давно пора добавить свежей крови – и не тайком, по чайной ложке, как это делают сейчас, а всерьез.

- Значит, ты тоже думаешь, что мы вырождаемся? – задумчиво пробормотал Лео.

- Кто эти «тоже», если не секрет? – Ульвэ с любопытством взглянула на друга. - Не думала, что у меня найдутся единомышленники. Даже Итай считает, что я преувеличиваю.

- Циклоп твой единомышленник. Вырождение правящего класса его конек. Так что можете начинать обмениваться открытками на праздники. Он говорит, что Совет высокородных не превратился в цирк уродцев только стараниями врачей, которые сразу уничтожают дефектные зародыши. «Но как быть с тем, чего приборы не видят»?

Лео, изобразил обычный высокомерный тон мастера, Ульвэ хихикнула.

– Еще он утверждает, что у половины ныне живущих князей поражен разум, а у другой половины исковеркан дух.

- Какая разница между разумом и духом? – девушка вопросительно подняла вилочку.

- Не знаю. Он не говорит, а я не спрашиваю, - буркнул Лео, и тут же ужаснулся, как по-ребячески это прозвучало.

- Неприятно хоть в чем-то соглашаться с этим одноглазым маньяком, но с определенной точки зрения он действительно прав. Две жены по очереди – это ерунда, некоторым приходится заключать контракты с дюжиной разом. Но, думаю, женщинам все равно тяжелей. Как представлю себе дюжину мужей… - Ульвэ содрогнулась. – Или хотя бы двух. Мне мать рассказывала про княгиню Гирру. Она заключила контракт с пятью достойными мужчинами. Вернее, они казались достойными до того, как подписали договор. А сейчас каждый из них считает себя главным и рвет на части ее дом. Бедняжка не может дождаться, когда же, наконец, врачи сообщат ей добрые вести. Знаю, как глупо это звучит, но мне бы все же хотелось ограничиться одним супругом. Таким, который не только подходил бы по генам, но и…

Девушка осеклась и уткнулась носом в неожиданно заинтересовавший ее салат. Лео удивленно смотрел на рыжую макушку. Чтобы Ульвэ вдруг покраснела?! Бред. Да и с чего бы…

У входа в «лепесток» кто-то робко кашлянул. Резко обернувшись, Лео увидел стоящую на пороге Замию. Пришла таки! Девушка переминалась с ноги на ногу, не решаясь подойти. Когда ее взгляд падал на Ульвэ, она вздрагивала, словно бедняжку кто-то толкал.

- Извини, Ульвэ, я на минутку, - сказал Лео, вставая из-за стола.

Подхватив Замию за руку, он вывел ее в коридор, захлопнув за собой дверь.

- Ну?! – нетерпеливо притопнул Лео.

- Вот, тут две подписи, как ты и хотел, - сказала девушка, резко протягивая свиток. Когда вход в «лепесток» закрылся, она немного осмелела. – Надеюсь, теперь мы в расчете?

В подрагивающем голосе Замии он уловил обиженные нотки.

Вот значит как! Она думает, что может на него обижаться…

- В расчете? – Лео нарочито поднял брови. - А разве мы заключали какую-то сделку? Я-то думал, речь идет о дружеской услуге.

- Эта услуга стоила мне любимых сережек, - пробормотала девушка, потупившись.

На тонких изогнутых ресницах блеснули слезы. Оторвавшийся от радостного созерцания свитка Лео, нахмурившись, взглянул на Замию. Отчего-то она показалась ему маленькой обиженной девочкой, у которой старшие мальчишки отняли конфетку. Это несчастное личико было словно горькой крошкой, попавшей в сладкий крем. И почему он такой дурак, что из-за нее беспокоится?!