Эндрю Кейт - Когорта Проклятых

Дверь в гимнастический зал распахнулась, и внутрь ворвалась струя холодного сухого воздуха. Маяги открыл глаза и увидел в проеме стройную, прекрасно сложенную фигуру Хаузера.

- Allmachtiger Gott! [Allmachtiger Gott! (нем.) - Боже всемогущий!] - Слова были произнесены на непонятном языке, но по интонации казалось, что это какое-то ругательство. - Что здесь происходит?

Маяги ощутил, как его шейные гребни сжались в смущении. Впрочем, мало кто из людей умел понимать присущее кьендипам выражение эмоций.

- Я не понимаю некоторые ваши слова, - вежливо произнес Маяги.

- Я хотел бы знать, отчего здесь так дьявольски жарко? - повторил Хаузер, скользнув раздраженным взглядом по фигуре Маяги.

- А... вы про температурный режим, - Маяги пожал плечами, подражая человеческому жесту. - В зале созданы климатические условия совсем как у меня на родине, на Ханумане.

Хаузер вытер рукавом пот со лба.

- Ах, так... тогда упаси меня, Боже, задержаться здесь, - пробормотал он.

- Если вы желаете воспользоваться этим помещением, я уйду. В любом случае я почти закончил.

- Закончил? Можно подумать, ты что-то делал... Ты сидел и глазел на стены. Что это - причудливый религиозный ритуал, обязательный для примми [Прими - жаргонное слово, обозначающее среди землян "примитивный". ] на твоей планете?

Маяги медленно поднялся...

- Я стараюсь проводить свободное время, думая о доме, - не позволяя обиде овладеть душой, ответил он. - Последний раз я видел его очень давно.

Воспоминания помогают... помогают мне расслабиться.

Человек нервно передернул плечами.

- Черт, что ты делаешь, когда старший сержант Колби не дышит тебе в спину, - это, парень, твое личное дело, - буркнул он. - Только одного я ни как не могу понять: зачем ты бросил своих сородичей и пытаешься втереться в легионеры?

Гребень Маяги ощетинился:

- Ну а ты почему поступил так? Ты ведь тоже сильно отличаешься от основной массы, так ведь?

Выстрел, судя по всему, попал в цель. Хаузер замолчал. Маяги прошел к панели управления климатической установкой и переключил ее в режим земного климата. Затем снова повернулся к Хаузеру, все еще оторопело стоящему в дверях. - Если хочешь, я могу научить тебя технике расслабления и отдыха, которую использую, - он помедлил. - В действительности этот "причудливый ритуал" придуман на планете Пацифик, а я узнал о нем от одного ответственного офицера.

Маяги прошел мимо человека и вышел в холодный коридор. Он не чувствовал себя менее одиноким, но осознание того факта, что люди, которых его сородичи когда-то считали демонами или божествами, на самом деле мало отличаются от него самого, принесло некоторое удовлетворение.

- Строиться! Всем строиться! Шевелитесь, шишаки!

Вольфганг Хаузер отстегнул ремни и поспешил занять место в неровном двойном строю рекрутов, выстроившихся в центре пассажирского отсека. Трое капралов в боевых скафандрах Легиона прошли мимо разношерстного строя, выкрикивая приказы пополам с ругательствами, и не колеблясь пускали в ход шоковые дубинки, когда желали, чтобы приказ был усвоен получше. Время от времени они попросту использовали свои кулаки. Хаузер ловко выполнял команды, стараясь не попадаться лишний раз на глаза. Три месяца перелета сослужили добрую службу и научили его быть ненавязчивым. Постепенно приказы НСО возобладали над хаосом, и рекруты с вещмешками образовали четкий, ровный строй.

При посадке шаттл дал легкий крен. Строй новобранцев смяло, и сержанты вновь разразились ругательствами. Какие-то пятьдесят человек - а порядка добиться невозможно. Однако НСО знали свое дело. Старший сержант Колби окинул строй ледяным пронзительным взглядом, затем нажал кнопку на пульте рядом с кормовым трапом. Послышался привычный скрип, двери раскрылись, и трап медленно опустился на землю, впустив внутрь горячий сухой воздух. Хаузер ощутил легкое покалывание на коже лица. В глаза ударил свет, более яркий, чем привычное оранжевое сияние Солей Либерте или тусклое искусственное освещение лайтеров, на протяжении трех месяцев являвшихся для него родным домом. От ослепительного сияния на глаза навернулись слезы, и он вытер их рукавом, двигаясь вместе со всеми к выходу на поверхность планеты.

Старший сержант Колби остановился у подножия трапа на бетонном парапете, окружавшем площадку приземления шаттла. Часовой, облаченный в парадный мундир Легиона - черный берет, брюки и гимнастерку цвета хаки со старинными красно-золотыми эполетами, - сделал несколько коротких шагов вперед, приставив ружье к плечу и удерживая его за приклад правой рукой. Над воротами развевались два флага: звезды на фоне глобуса - символ Содружества Земли, другой - трехцветный, с расписной V-образной эмблемой - знамя Пятого Иностранного Легиона. Колби отдал честь каждому из флагов.

- Расчету новобранцев заступить на пост, - рявкнул он.

Часовой отсалютовал, выполнив сложную комбинацию с ружьем.

- Расчет может заступать. Майор Хантер приветствует вас.

- Дэвро больше не падет, - ответил старший сержант.

Угрюмые фанатичные нотки в голосах ветеранов вызывали восхищение и одновременно отталкивали. Как и старинные, принятые еще в девятнадцатом веке мундиры легионеров, этот ритуал был данью традициям, берущим свое начало во Французском Иностранном Легионе. Хаузер в пути получил кое-какие исторические сведения, однако реальность заставила его вздрогнуть.

Ворота распахнулись, и часовой сделал шаг в сторону, освободив дорогу новобранцам. Форт Хантер - главный тренировочный центр Пятого Иностранного Легиона - располагался в окрестностях города Вилластра на краю Великой Пустыни. Примерно на этом самом месте комендант [Комендант - офицер Вооруженных Сил Содружества, командующий батальоном, приравниваются к чину майора. ] Томас Хантер из Четвертого Иностранного Легиона после долгих месяцев осады повел кучку оставшихся в живых легионеров в отчаянную атаку против чужеземных захватчиков. Все до одного эти смельчаки погибли, но отданные ими жизни помогли выиграть время, крайне необходимое Содружеству в жестокой войне против Конклава Семти. Когда на руинах Четвертого Легиона возник Пятый, Хантер и битва на Дэвро стали ключевыми словами в таинственном культовом обряде нового воинского формирования.

Хаузер не забыл болезненные ощущения от удара шоковой дубинкой, когда он позволил себя ухмыльнуться во время одного из обрядов Легиона, однако даже столь суровое "доведение до ума" не достигало полного успеха, новобранцы еще не способны были понять ту серьезность, с которой легионеры относились к своему подразделению и его истории.

Проходя в колонне новобранцев через ворота, Вольфганг вдруг понял, что ему предстоит еще очень многому научиться и выучить заново. Долгий путь па Дэвро подошел к концу. Их ждали тренировки.