Graham McNeill - Отвергнутые Мертвецы

Асубха и Кирон затащили внутрь Гифьюа, разместив его на широкой койке, которая протестующе заскрипела под его весом. Кая нёс Субха, перекинув через плечо. Астропат выглядел обмякшим и уже умершим. Его аура была тусклой и безжизненной, но его ещё можно было спасти, и тогда она снова засияет в полную мощь.

– Клади его сюда, – сказал Атхарва, указывая на деревянный лабораторный стол, придвинутый к одной из стен.

Субха осторожно опустил на него Кая, и воин Тысячи Сынов занялся более тщательным осмотром окружающей обстановки. Присутствие Астартес делало комнату маленькой, однако Атхарва, основываясь на том, что он успел увидеть в Городе Просителей, подозревал, что по местным меркам она считалась обширной.

На стенах были развешаны пучки сушёных растений, гниющие голяшки с засоленным мясом, закручивающиеся снизу листы, иллюстрирующие структуру химических соединений, и анатомические плакаты .Несколько столов прогибалось под весом тяжёлых книг и лотков с ржавеющими хирургическими инструментами. Шкафы с надтреснутыми стеклянными дверцами вмещали сотни неподписанных склянок с жидкостями, порошками и толчёными таблетками. В углу, рядом с нефтехимическим генератором, располагался комплект приборов для контроля за показателями жизнедеятельности, хотя Атхарва сомневался, что хотя бы один из них сохранил свою работоспособность.

– Ты уверен, что это то самое место? – требовательно спросил Тагор. – По мне, так это ещё один паршивый домишко. Ты в самом деле думаешь, что здесь живёт хирургеон?

– Знаки указывали только на это место, – ответил Атхарва, поднимая с ближайшего стола пыльную копию "Прогностики". Он заметил и другие работы Гиппократа, которые были разбросаны среди трудов Галена Пергамского, Абасканта и Менодота совершенно бессистемным, на взгляд Атхарвы, образом. Это были древние тексты, причём невообразимо бесценные, хотя и прискорбно устаревшие.

– Что за знаки? – спросил Кирон, стирая со своего плеча пятно квашевой смолки. – Как люди могут так жить?

– Люди живут так, как считают нужным, – ответил Атхарва. – И знаки были в наличии для любого, кто знает, как их увидеть. Это Дом Змеи.

– Что-что? – переспросил Субха.

– Место, где лечат, – пояснил Атхарва, указывая на рисунок на выбитой Тагором двери. Створка сломалась надвое, но всё ещё можно было понять, что на ней изображён бородатый мужчина в длинной тоге и с посохом, по всей длине которого кольцами обвилась змея.

– И кем ему полагается быть? – спросил Кирон.

– Это Асклепий, – донёсся из теней старческий голос. – Древнее божество грекианцев. Ну или, по крайней мере, он был им, пока твой уродский дружок-ублюдок не проломил его насквозь своей проклятой ногой.

С незамеченной прежде кровати в задней части комнаты скатился мужчина опустившегося вида, и теперь Атхарва начал различать в висящем в воздухе коктейле лекарственных запахов вонь немытого тела и пота. Тагор в тот же миг бросился на человека, вздёрнул его вверх за шею и пригвоздил к стене. Он отвёл кулак для удара, в его глазах разгоралась убийственная ярость.

– Тагор, не убивай его! – выкрикнул Атхарва.

Кулак Тагора впечатался в стену, разнося её вдребезги. В воздух поднялось облако кирпичной пыли, посыпались на пол обломки.

– Ты кто такой? – требовательно спросил он.

– Вы в моём доме, – огрызнулся человек. – Я хирургеон. А ты кого думал встретить?

– Тагор, отпусти его, – сказал Атхарва. – Он нам нужен.

Тагор неохотно опустил человека и подтолкнул его к Атхарве.

– Приношу свои извинения, медик, – сказал тот. – Мы не намеревались причинить тебе вред.

– Ты уверен, что он об этом знает? – спросил человек, злобно глядя на Пожирателя Миров и потирая свою шею. – Яйца Императора, да кто вы вообще такие?

Медик, одетый лишь в тонкую ночную сорочку, представлял собой невзрачное зрелище. Судя по исходящему от него запаху и выражению глаз, он был любителем выпивки и наркотиков, но знаки вывели их к этому месту, и, с хорошей долей вероятности, другие практикующие лекари жили не настолько близко, чтобы можно было прибегнуть к их услугам.

– Меня зовут Атхарва, и нам нужна твоя помощь. Как твоё имя, друг?

– Я Антиох, и я тебе не друг, – откликнулся хирургеон. – Поздно уже со мной корешиться. Итак, зачем вы сюда заявились – выломать мою дверь и облить грязью мои способы ведения домашнего хозяйства? Я слишком пьян и в таком раздрае, что в данный момент не смогу ничего для вас сделать.

– Это вопрос жизни и смерти, – сказал Атхарва.

– Все так говорят, – огрызнулся Антиох.

– Он имеет ввиду – твоих, – сообщил Тагор, нависая над плечом Антиоха.

– Угрожать мне? – спросил Антиох. – Отличный ход. Верный способ добиться от меня помощи.

Атхарва взял миниатюрного хирургеона за плечо и подвёл его к койке и столу, на которые положили Гифьюа и Кая.

– И что с ними не так? – спросил Антиох, едва удостоив их взгляда.

– Я думал, что хирургеон – это ты, – рявкнул Кирон. – Ты сам не можешь сказать?

Антиох вздохнул:

– Послушай, скажи Бабу Дхакалу, что если ему хочется и дальше впрыскивать своим людям гормоны роста и поганить их генетический код, то пусть не рассчитывает, что я буду помогать ему снова ставить их на ноги. Он уже слишком далеко зашёл.

– Бабу Дхакал? Я не знаю, кто это такой, – сказал Атхарва.

Антиох фыркнул и пронзительно посмотрел на него снизу вверх, как будто в первый раз толком его увидев. Он ощупывал их своими слезящимися глазами из-под кустистых бровей, сосредоточенно изучая Атхарву и прочих окружающих его воинов.

– Вы не от Бабу?

– Нет, – подтвердил Атхарва. – Не от Бабу.

Антиох подошёл ближе, вытягивая шею вверх. Сейчас до него начало доходить реальное положение дел, пробиваясь сквозь чад того наркотического тумана, который окутывал его мозг. Он протёр глаза запятнанным рукавом и яростно заморгал, как будто прочищая их от песка.

– Вы легионеры Астартес... – выдохнул он, переводя взгляд от одного воина к другому.

– Да, – ответил Атхарва, направляя его к Каю. – И ему нужна твоя помощь.

– Сначала помоги Гифьюа, – сказал Кирон.

– Нет, – заявил Атхарва. – Гифьюа может подождать, а Кай нет.

– Гифьюа – Астартес, – возразил Кирон. – Ты поставишь смертного выше него?

– Я поставлю этого смертного выше вас всех , – ответил Атхарва, после чего развернулся к Антиоху: – Теперь лечи его.

Антиох кивнул, и Атхарва почти что пожалел этого человека, который, очнувшись от наркотического забытья, обнаружил сердитых исполинов, требующих от него спасти двух людей, чьи жизни висели на тончайших волосках. И даже человек, настолько оторвавшийся от реальности, как Антиох, мог сообразить, что на тех же ниточках подвешено и его собственное существование.