Алексей Штейн - Еще один человек

На следующий день начался кашель. Словно из горла выдирали против шерсти дохлого ежика. Кашель выворачивал, буквально до стона. Пил чай с лимоном, помогало слабо. Мозги не работали совсем, потому только к обеду сообразил и отыскал в аптечках несколько пакетиков какой-то микстуры. Помогало плохо, ненадолго. Весь просто плавал в противном, липком поту, сердце колотилось внутри как взбесившийся перфоратор. За обедом поперхнулся, закашлялся, попытался запить и чуть не задохнулся, реально аж упал на пол и там отплевывался. Затопил печь, подумал – и оставил ворота приоткрытыми. Мало ли. Выгнал котов на улицу, набросав им и Мухтару побольше еды, и опять бухнулся под гору одеял. Конечно, привязался, как без этого. Выпил остатки микстуры – и, наверное, от нее нахватался галлюцинаций, наблюдая, как перетекают трещинки и разводы на стене.

Только на третий день с утра как-то немного вынырнул из полубреда. Горло саднило, но кашель пошел какой-то мокрый, полегче, и голова не болела так сильно. Поел тоже с аппетитом, а потом залаял Мухтар. Выглянул в окно – опа, гость.

Тупой мертвяк протиснулся в ворота и пошел ловить Мухтара. Тот мигом влетел под прицеп, но мертвяк присел и стал его там шарить. Мухтар выскочил, но мертвяк тупо поплелся за ним. Обратно под прицеп – и тот вновь присел… Не, Мухтар, так не пойдет – он же так вечно будет мотаться, а у тебя силы-то не вечные.

Открыл окно, подтянул карабин, прицелился. От грохота первого выстрела чуть не вырвало. Потом, правда, пошло легче, в общем, выстрелом пятым я эту дрянь свалил. Даром что рукой подать было, метров двадцать. Убирать не стал – авось у Мухтара мозгов хватит не жрать…

После еды полегчало еще. Помирать как-то раздумал. Затопил печь и наготовил еще пожрать – проснулся аппетит. Заварил побольше чая – пить хотелось зверски. Вот – уже совсем хорошо… Ну то есть по сравнению даже с тем, как утром, – хорошо.

Не, на самом-то деле я сначала вообще в панику впал. Судя по тому, что пистолет валялся на полу рядом с моим лежбищем, – думал и нехорошее. Ну да, сначала я подумал, что это меня хищник когтем задел, когда выбил автомат. Потом, конечно, понял. Автомат-то я держал за цевье левой. Но ударил он справа, да и по стволу. Так что на тыльной стороне никак не могло быть царапины – да и вон на этой фитюльке с раструбом на конце ствола краска содрана – вот это он. А то, что у меня, – это, скорее всего, осколок от гранаты. Я присел-то когда – на уровне пола голова была, руками прикрыл, – и, судя по направлению царапины, как раз осколком и прилетело. И зажило легко и быстро. Под вечер я даже так раздухарился, что и, худо-бедно, перчатку зашил.

Уже стемнело, когда подумал: надо бы выйти до машины и связаться с военными – как чего. А то решат, что я слился по-тихому. Конечно, ни я им, ни они мне ничем сильно не обязаны. Но именно потому – и вообще.

Не успел толком додумать мысль, как услышал в тишине звук мотора. Может, именно они и ко мне? Судя по звуку, рулят действительно ко мне. Ну а кто еще может быть? Они-то знают примерно, где я… Или опять сумасшедшая бабка на автокране? Ай, ладно… проверим. Нехотя, но все же нацепил пояс с арсеналом и, взяв в руку автомат, поплелся к тому же самому окну на лестнице… Так, кто тут у нас?

А тут у нас машина. Типа легковуха вроде. Джип какой-то. Ого, вояки-то разошлись. Хотя почему и не?

Не доехав до ворот, джип встал. Из него вышли четверо, сошлись, прикуривая, что-то обсуждают. Все с оружием, но кого это теперь удивит? Посовещавшись, пошли к воротам. Вон вроде здоровый такой – наверное, Иван. Вот уже почти у ворот. Надо бы окрикнуть, что ли, а то как в прошлый раз…

– Эй! Иван, эт вы там?

На пару секунд повисло молчание, а потом вдруг у машины что-то сверкнуло, и сверху над головой и чуть в стороне жалобно звякнуло стекло.

Голова еще продолжала думать об Иване, а я уже присел за подоконник… Еще выстрел, и опять звон стекла, а от стены лестницы я теперь вижу: летит пыль. Оп-па-ньки, сходил за хлебушком. Моментом вскипает ярость – вашу ж в бога мать! Твари скотские! А вот вам.

Выставив ствол наружу, над подоконником – как и показывал Иван, – очередями выпускаю целый магазин – вот так! Пусть думают, что тут аж целый пулемет! И патронов немерено.

И впрямь притихли. Но оставаться тут нельзя: высунуться не дадут. А и хрен с ним – пока не поздно, бегу вниз, во двор – и вон к тем скелетам, где Мухтар прятался. Он, кстати, не лает, а только утробно рычит. По пути ухитряюсь даже поменять магазин, правда, чуть не упал, споткнувшись об мертвяка, – совсем забыл. Ага, вот так – за этой вросшей в землю «беларуськой» – вы меня не достанете! А уж ничего другого я вам не дам…

Словно в подтверждение моих мыслей, над забором, у ворот, поднимается темная фигурка. Тебя-то и надо. Тщательно прицелясь, плавно вытянул спуск. Грохнуло, и тут же взрыв мата и стрельбы – впрочем, даже рядом не чиркало. А один точно словил свое. Ну-ка, а остальные… давайте, так вам ворот все равно не открыть… Ну?!

Баранки гну. Дураков нема. А вот что мне еще не нравится – Мухтар словно смотрит куда-то на забор вбок и порыкивает. Уж не значит ли это, что… А похоже, так и есть. Кто-то идет в обход. Ну и че делать? Делать-то что?!

Внезапно все меняется – от ворот слышны крики и свист, топот за забором – звук заводимого мотора и удаляющийся скрежет покрышек. Опа-на. Дуракам опять везет? Знакомый свистящий рык: броневик. Притормаживает у поворота ко мне, а потом, взревев, уносится дальше. Настороженно вылезаю, осматриваюсь.

Стук в ворота.

– Эй, ты там жив? – Ага, слышал, голос знакомый, с моста вояка, а значит – кто-то спрыгнул, а они дальше.

– Живой! Ща открою!

Точно. Двое вояк. Здороваюсь, вкратце рассказываю. Вместе смотрим, они светят фонариками – ага, точно – следы крови! Немного, но есть! Вот вам, твари. Одного гада я проучил. Старательно давлю в себе гордость – невелика победа. Вскоре возвращается броневик – прямо-таки слышится в его рокоте какое-то разочарование – ну ясно. Даже Иван приехал. Переговорили – выясняется, эти дни банда еще напала на озерковских. Еще семью вырезали. Вот теперь и мотаются по ночам в надежде поймать. Но пока без толку. Вот и сегодня – только и видели, даже не стрелял никто, не успели. Иван пеняет мне, что по радио не вызвал. Огрызаюсь, рассказав, что болел и чуть дуба не врезал. Он немного подобрел, на том и разошлись. Пообещал через майора, который сегодня ночует у них на посту, вызвать какого-то врача, мне только подъехать надо будет. Ага, ладно, потом, все потом… мне опять хуже, и знобит, набегался на сквозняке. Подбросить в печь – и спать, спать…

Пересилив себя, перед сном набиваю магазины и только потом – выключаюсь, мгновенно, как свет погасили.