Юрий Вольнов - Сталь и песок

Очнувшись Череп ошалело сводил глаза до четкости в зрении. Едва оправившись от вселенских масштабов, вдруг ощутил себя в полной тесноте тела. Оглядев мастерскую, печально усмехнулся.

— Ты уж извини Шептун, не учел в алгоритме способности к творению.

— Я помню историю рождения. Ты и не решал такой задачи. Все получилось спонтанно, — отозвался печально Шептун, — но ты понял мою потребность.

— Понять-то я понял, но вот зачем тебе еще сородичи? В конце концов наплодим мы шептунов до полного количества людей, и будете сидеть на голодном пайке — каждому по одному творцу. Да учитывая вашу природу и сколько много в вас от людей, ввяжетесь в наши свары… А знаешь, война таких созданий как ты, — это будет пострашнее чумы.

— Я похож на вас, но я не человек. Моим сородичам нечего будет делить, мы наоборот заинтересованы в умножении структурированной информации, а с уничтожением сородича вся его информация обнулится. Это не приемлемо.

— Ты не понял меня, — подбирая слова, задумчиво произнес Череп, — вопрос по взаимоотношениям между вами и людьми. Вы будете обитать в подконтрольной людям сфере. В любо момент может возникнуть соблазн шантажировать вас этой зависимостью. И в конечном итоге вас могут вынудить принять ту или иную сторону конфликта. В доказательство — вспомни историю наших войн. О вещах не имеющих военного значения, вспоминают в последнюю очередь, а на первое место выдвигается только то, что принесет победу, и не важно какой ценой. А теперь представь конфликт, когда с каждой стороны участвуют по несколько твоих сородичей, накачанные под завязку темпераментами бойцов, и разумы зависимые от мыслеобразов людей просто будут ориентированы на войну. А с вашей основательностью, не выжжем ли мы род человеческий до основания?

— Такое развитие событий возможно, если уж совсем упростить и подогнать условия. Но ты не берешь во внимание тот факт, что мы не полностью зависимы от настроений людей и их мыслей. Мы будем иметь собственную волю, и свободу принятия решения. А так как войны всегда связаны с разрушением и уничтожением информации, то мы априори будем создавать все условия для предотвращения конфликтов, и стимулировать развитие человечества сторону созидания. Мы можем быть сдерживающим фактором, быть третьей стороной, арбитрами в сорных ситуациях. Если ты согласишься, то в твоей власти будет изменить ход развития человечества…

— Стоп…, — в протесте поднял руки Череп, чувствуя как пламенная речь Шептуна буквально завлекает радужными перспективами, — слишком уж все гладко и глобально. Полгода назад я бы даже не думал. Согласился бы ради научного интереса. Но знаешь, мы говорим о далекой перспективе, и прежде чем ей заняться нужно просчитать все последствия такого симбиоза шептунов и людей. Но у нас сейчас война идет на выживание, и отвлекаться на такой глобальный проект нет не сил не времени.

— Но ты не отказываешь? — едва сдерживая волнение спросил Шептун.

— Зачем отказывать. Интересная перспектива… Но если честно, сейчас совсем не до этого. Там внизу, моим людям перемалывают мозги экспериментальным алгоритм собранный на коленках, в песках засели сотни тысяч тварей, как саранча сметающих все на своем пути. В Батальонах полный раздрай, — люди в смятении. Потери просто чудовищные, надежды нет, за все готовы хвататься, лишь бы увидеть просвет в будущем. И так получилось, что все сошлось на мне, и поверь, еще браться за твоих сородичей я банально просто не выдержу. А мне этого никак нельзя. Там друзья, там мои люди, там мой Батальон. Они верят в меня и ждут помощи.

— Понимаю, — ответил Шептун в печальных голосом, — они твои сородичи, твоя семья, — и вдруг сменившемся голосом спросил: — А если там все закончится, ты согласишься?

Уловив перемену настроения, Череп усмехнулся:

— Какой смысл тебе от моего обещания, если еще неизвестно, что с нами со всеми будет?

На секунду замявшись, Шептун произнес:

— Давай заключим сделку.

Едва не поперхнувшись от резкой смены темы, Череп меньше всего ожидал такого предложения, и справившись с изумлением спросил:

— Шептун, ты ли это? Какие сделки ты о чем!?

— Сделка, договор, соглашение, контракт, — это же определение условий взаимовыгодного сотрудничества двух сторон?

— Да…, — пораженно произнес Череп, не улавливая причину смены тональности разговора.

Перейдя на деловой тон, Шептун с азартом искушенного продавца произнес:

— Тебе интересен взаимовыгодный договор? — дождавшись утвердительного кивка, все с большей вкрадчивостью в голосе, продолжил, — У тебя есть то, что нужно мне, а я могу дать то, в чем вы нуждаетесь больше всего.

— Шептун, хватит набивать цену.

— Мое предложение следующие. Я оказываю всестороннюю поддержку для выживания и безоговорочной победы Батальона, а ты — инициализируешь зарождение моих сородичей.

Череп был поражен. Мало того, что он разговаривал с бесплотным духом, результатом случайного эксперимента, искусственным разумом, так тот еще торговался, стараясь получить выгоду из сложившейся ситуации.

— Да уж, ты еще больше человек, чем я думал, — устало кивнув, Череп улыбнулся в пустоту, — Решил не мытьем так катаньем. Предложение-то конечно заманчивое, но только слишком расплывчатое и не определенное. Нужна конкретика.

— Я понимаю, договор нужно прорабатывать, но без деталей… ты согласен?

— Хорошо, только…

И без этого договора, Шептун затронул очень животрепещущую тему. Пусть они отобьют нашествие термитов, а, что затем? Очередная высадка десанта обозленных корпораций, очередная бойня? Но только теперь будет в три раза больше термитов и еще всякой напасти, чтобы уже наверняка смешать все с песком?

Нужно отбить нашествие, и не просто перемолотить термитов, а так, что бы последний менеджер любой корпорации знал, что соваться на Марс лучше не стоит. И помощь таких союзников будет очень кстати.

— В виде первого взноса, — приняв затянувшееся молчание, за сомнение, Шептун поспешно добавил, — что бы ты не сомневался в выгодности сотрудничества, я готов передать технологию связи термитов…

— Что?! — вырвался у Черепа возглас недоумения, — так ты знал и молчал?!

— Нет, что ты. Я долго не мог понять сам принцип, и отчеты лаборатории по вскрытию термитов мало помогали, — оправдывался Шептун, — но когда следил за атакой на Ущельем Двух Сестер, я подключился к вычислителям и получал телеметрию не только со спутников, но и с самой заставы. И когда начались толчки, меня заинтересовали показания приборов. Землетрясение не было вызвано подвижками тектонических плит, а фокус толчков находился на глубине семьсот километров, а это идет в разрез с ранее изученными явлениями. Толчки не могли зародиться на такой глубине самостоятельно! Анализируя множество показателей, я сравнивал показатели с данными из архивов, и заметил одну странность. Не местах всех стычек с термитами, наблюдалась аномальная активность геомагнитного фона. А в ущелье Двух Сестер были пиковое значения!