Юрий Вольнов - Сталь и песок

— Китайцы? У них же и танков-то нет, сидят за своей стеной колупаясь в скалах…, — прозвучал чей-то возглас.

— Ковач, и ты тоже гений? Ну тогда специально для гениев, есть хроники. Где показано, во, что превращается поверхность планеты после кассетного залпа китайских мортир. А после того как "яйцеголовые" заменили начинку, то будешь потом этим бандурам памятники ставить…

Резко оборвав разговор, сержант пропал с эфира, и уже без ленцы всезнайки, начал отдавать резкие команды:

— Ковач и Форест встречать гостей по зюйд весту. Остальным последняя проверка…

Голос сержанта еще раздавал команды, но Боб уже ушел с общего канала. Поерзав в скафандре проверил удобство посадки. Окинув одноместную кабину взглядом, высматривая не закрепленные вещи, еще раз подергал ремни удерживающие в кресле. Летать по кабине дерьмом в стакане еще то удовольствие. Массивные тумблеры со щелчками утопились в панели и дрогнувшая машина плавно закачалась реагируя на малейшее дрожание штурвала.

— Ну, что Ковач, глянем кто там запаздывает? — произнес Боб на отдельной частоте, резко сдергивая машину с насеста.

Срываясь вспугнутой птицей машина ускорилась в стремительном полете. Плавно уклоняясь от массивных обломков стремилась к подымающемуся в пол неба пылевому шлейфу. Словно играя в догонялки, серебреные капли неслись по плато вздымая легкие пылевые шлейфы. И с пижонским поворотом вырвавшаяся вперед машина, погасила момент инерции замерла на вершине полого склона с которого открывался вид на потрясающее зрелище.

— Срань господня, — прохрипел в эфире Ковач, да и сам Боб мог только промычать в согласии, — сколько же их тут?!

Казалось, что пустыня ожила полчищами стальных монстров. Пыльные танки знакомых до боли в печенках контурами, накатывались бесчисленными волнами. Кроша валуны скал мощными протекторами, еще белых от ночной изморози, стальная мощь и кошмар рейнджеров накатывалась на них с дрожанием земли, от которой мелкие камешки вокруг подпрыгивали, вытанцовывая замысловатую джигу.

— Эй, на бархане, виски жвачка есть? — раздался в эфире молодой голос с чудовищным акцентом.

— А женщину, не надо? — слегка опешив, после заминки в ответ огрызнулся Ковач.

— Так куда же ты ее прячешь? В твоей мыльнице, поместится только надувная!

Но шутника убрали с общей частоты и возник, такой же молодой голос, но уже с командными нотками запросивший новые опознавательные коды, присвоенные каждому подразделению. Успев доложиться сержанту, Боб представился и сопровождая колону на почтительном расстоянии двинулся рядом. А затем был долгий марш, где появился сержант, другие подразделения, их впустили во внутрь стальной коробки словно взяли под конвой.

И был снова марш, убаюкивающий гул, и вглядывание до рези в глазах в хитроумное сплетение маневров, в размеры коридоров для маневров, частоты взаимодействия, расчеты предельных температур для экспериментальных энерговодов. И очнулся Боб после того как руки на автомате выполнили маневр впереди идущей "осы" и машину резко качнуло в погашении инерции.

На панорамной карте пискнула пунктирная линия конечной остановки. Мигая ожиданием, отметка его "осы" терялась внутри острого клина вмещавшего тысячи машин и людей.

В душе лопнула струна ожидания. Затрепетало запоздало сердце, руки вновь противно вспотели и Боб провел языком по пересохшим губам.

Вот оно. Всего в десяти километрах рубеж. Черта, за которой ждут злобные твари с зеркальными ликами, отражающими твои же страхи, и терзающие тебя твоими же глазами полными ужаса не бытья…

— Ну, что же мальчики, — разбивая оковы оцепенения, прозвучал непривычно отеческий голос Манкинса, — настал и наш черед подвести итог дел своих. Пусть каждый вспомнит, то как он жил, и ради чего ему стоит жить и сражаться…

Раздавшаяся канонада сотрясла мир тяжелой вибрацией. Непрерывное уханье великанов всколыхивало машину как пушинку и Боб пропустил последние слова сержанта.

И словно торопясь успеть, перед глазами побежали яркие картинки воспоминаний. Не живые маски воспитателей приюта. Кровавые драки за место под солнцем и сладкую до невозможности конфету из благотворительной посылки. Серость фанерных домов гетто. Шакалья улыбка торговца и приторный вкус травки. Широко распахнутые глаза жертвы, ощущение могущества над умирающим телом и первая радость измятым купюрам. Тяжелые ломки в трюме космического транспорта. Первый бой и бесконечные пески. Земляничный вкус губ Беллы и краткие миги обретения счастья только для двоих…

Ухватившись взглядом за выбивающуюся из стального блеска пульта радостную голограмму, Боб Форест улыбнулся. И упрямо сжав зубы, дернул штурвал машины, вливаясь в лавину ожившей стали со словами:

— Я вернусь Белла. Я вернусь…

— Репа мля, не дрыхнуть!

Рев мог поднять и мертвого, но сержант знал, у него еще был "ефрейторский зазор" когда можно было покемарить. Но не в том случае, когда командир изображает из себя лося в период брачного гона. Хотя он и есть Лось, самый натуральный лось, только без рогов.

— Командир, — обижено осуждающе отозвался сержант, — обижаешь! Ни в одном глазу!

— Слышал я твое не в одном глазу! Так храпел, что термиты наверное оглохли!

Грохнувший в эфире смех и ехидные комментарии полились рекой. И не будь сейчас они упакованы, словно баночные шпроты в ячейках десантной капсулы, он бы с удовольствием раздал парочку тычков особо активным зубоскалам. Хотя прекрасно понимал, что муторное ожидание парни разбавляли любым поводом лишь бы не перегореть в пустой тревоге.

— А ну хватит ржать как кони, — серьезным тоном прервал веселье командир, — всем проверить генераторы и "нутро". Трехминутная готовность к высадке!

По сто первому разу пробежавшись глазами по индикаторам электронных мозгов, отметкам свежих энергетических контуров, Репа заворочался проверяя швы "белья". Ворочая глазами по экрану внутреннего монитора, что транслировал окружающий мир через тысячи чутких датчиков, следил за маркером прицела повторяющим фиксацию зрачка на том или ином участке выученных наизусть царапин стального пенала.

— Листок, Пузо, Хомяк, что у вас?

— Норма сержант, — почти синхронно отозвались бойцы.

— Пузо, что с кислородом?

— Да вроде не травит…

— Так травит или нет? — въедливо допытывался Репа, — может быть сразу на "койку" ляжешь?

— Точно, не травит, — поспешил заверить товарищ.

— Смотри, сам же будешь потом харкать легкими…

Система регенерации брони МП-200 была слабым местом. Толи конструкторы не допили, то ли детали гавеные, но тонкие химические процессы всегда протекали с капризами, и сотни силиконовых, резиновых вкладышей не справлялись с защитой. И получаемый из твердо-химических стержней воздух приобретал тот или иной привкус, надышавшись которым пехотинец потом мучился разрывающим легкие кашлем. Сколько не бились с этой проблемой, технари придумали только один вариант — полевой медико-ремонтный комплекс. За внешний вид прозванный "койкой инквизитора". И в данном случае лекарство было хуже болезни. Оказавшись в койке боец, буквально нанизывался на хромированные штыри технологических игл доступа ко всей электронно-механической начинке брони и важным точкам организма человека. Через которые проводилось тестирование и техническое обслуживание механизированной брони, а в случае необходимости и реанимация человека. Задумка была отличная, но исполнение…