Владислав Выставной - Садовое кольцо

Но ведь должны быть какие-то слова, что станут понятны и монстру! Хотя бы потому, что он тоже живой, из плоти и крови, несмотря на все свои немыслимые свойства. Ведь есть что-то, что заставляло его из ночи в ночь приходить к нему навязчивым кошмаром. Какой-то крохотный, незаметный, но все же единый знаменатель.

В один миг потрясающая догадка сжала сердце. Она была настолько же невероятна, как и логична. Но даже древние знали: нет ничего невероятнее реальности. Превозмогая волнение, Книжник пронзительно вгляделся в безликий силуэт и тихо произнес:

— Ведь ты… тоже был когда-то человеком…

— Невероятно, — говорила Хельга. — Бука — человек?

— Это был всего лишь сон, — вяло отозвался Книжник. — Я только предположил.

— И что? — нетерпеливо спросил Чико.

— Ничего, — сказал парень. Устало закрыл лицо руками. — Он не ответил. А потом и я проснулся.

— Но ведь у тебя получилось уболтать его? — вмешался Чико.

— Во всяком случае, ветки излучения у купола исчезли, — сказал Зигфрид. — И вот еще…

Вест подошел к жертвеннику, коротко рубанул мечом. С полусферы слетел плоский круглый срез, звякнул о бетон, закрутился, как крышка от кастрюли. Словно и не была эта штука только что жадным до человеческой крови, непробиваемым алтарем фанатичных сектантов.

— Я не знаю, что у меня получилось на самом деле, — Книжник пожал плечами. — Природа сна слишком сложна, чтобы все разложить по полочкам. Большая часть того, что я видел, построена на моих же воспоминаниях, мыслях и предположениях. Возможно, я действительно говорил с Букой. А может, я всего лишь взаимодействовал со Следом, как когда-то тот, кто его оставил. Не знаю…

— Зато я знаю, — заявил Зигфрид. — Есть результат: излучение исчезло. А значит, цель достигнута.

— Ну если смотреть с этой точки зрения… — протянул Чико.

— А я всегда смотрю с этой точки, — отрезал вест. — Мы живем в мире, где цена пустым разговорам — ноль. У каждой проблемы должно быть решение. Все, что стоит между, — не имеет значения.

— Кстати, излучение исчезло лишь в его новом проявлении, — заметил Книжник. — Переходы и смертельные участки Кольца никто не отменял…

— Это уже привычное зло, — легко сказал Зигфрид. С удовольствием хлопнул друга по плечу. У того от удара едва не подкосились ноги — он все еще не восстановился после напряженного похода.

Группа остановилась прямо посреди улицы — словно у всех разом сели батарейки. Так, наверное, и было: слишком сильно эмоциональное напряжение последних часов. Им наконец удалось свернуть со Следа. Здесь, на «нормальной» московской земле, под прикрытием трех мощных роботов, все почувствовали заметное облегчение. Расположились кто как. Зигфрид присел на краю тротуара, Чико, довольно нахально — прямо на металлическую ступню робота-погрузчика. Верная своим привычкам Молния растворилась в соседних трущобах. Ничего нельзя было сказать о Хане. По той простой причине, что хитрый шайн незаметно исчез, едва группа покинула Храм Чаши. Видимо сочтя свою миссию выполненной, а договоренности с группой — потерявшими силу. Он выбрался за пределы Садового Кольца и теперь нес собранную информацию неведомым хозяевам.

Книжник же устало рухнул на асфальт прямо посреди улицы. Рядом тихо опустилась Хельга. Положила его голову себе на колени, принялась осторожно поглаживать растрепанные волосы.

Все слушали тревожные новости, которыми делился Отшельник:

— Сегодня нео ударят всей мощью. Это я слышал, пока шел к Храму.

— Мы видели с ними био, — сказал Книжник. — Кремлю нечего будет противопоставить такой мощи.

— Нео настолько уверены в своей победе, что отказались от помощи био и шамов. Хотя те никогда не отказывают — если есть чем поживиться.

— Интересно, как они это сделали? — удивился Книжник. — Просто указали роботам «на дверь»?

— Скорее, не поставили в известность о начале штурма, каким-то образом переключили их внимание на что-то другое — предположил Зигфрид. — Жадность вообще изобретательна, а муты не любят делиться. Думаю, это их и погубит.

— Если еще раньше не падет Кремль! — хмуро сказал Книжник, заставляя себя подняться. Ноги отказывались держать, но отдыхать было рано. — Нужно найти дружину. Сообщить, что переходы Кольца снова действуют, и что Кремль находится под ударом.

— Боюсь, не успеем привести подмогу, — прикинув, сказал Зигфрид. — Мало того что нужно забраться далеко на Северо-Запад, так еще отыскать их надо. Будем надеяться, что до дружины вести дойдут быстрее, чем мы.

— Я знаю, что надо делать, — сказал Книжник.

Встал и направился в сторону «Раптора». Похлопал по темной металлической голени, заявил:

— Его пошлем.

«Ты с ума сошел», — прозвенел в мозгу голос Лого.

— Он быстр, он не знает усталости и может никого не бояться. Лучшего гонца не найти.

— Не выйдет, — покачал головой Зигфрид. — Это он твои мысли читать может. А дружинников учат блокировать сознание — как раз против шамов. Я уж не говорю про воеводу и сотников, до которых вообще не достучаться. Так что его как простого био воспримут. А значит, как врага. В лучшем случае не подпустят, в худшем — подкинут бочонок пороха или еще какой подарочек.

— Знаю, — кивнул Книжник. — Потому мы поступим иначе.

— Как же? — спросила Хельга.

— Пошлем с ним записку, — серьезно сказал семинарист.

Самой большой проблемой было найти краску. Но не для Зигфрида. Он отсутствовал минут двадцать, после чего вернулся, волоча за собой какую-то длинную змееподобную тварь. Зверюга была омерзительна и смердела, как сотня дохлых нео.

— Руинная гадюка, — пояснил вест. Швырнул труп под ноги Книжнику. — Кровь яркая, застывает как лак, не отдерешь. И не тускнеет. Только из артерии бери. И торопись, пока не остыла!

Четверть часа семинарист напряженно скрипел «кистью» из растрепанного куска лианы, сорванной со стены ближайшего дома. Пальцы жгла едкая кровь руинной гадюки, от вони разлагающегося на глазах трупа слезились глаза.

Но дело было сделано.

— А ну, Лого, повернись! — крикнула Хельга.

Взвыли потрепанные приводы, и «Раптор» повернулся, взмахнув хвостом-противовесом, так что Книжник выронил «кисть» и едва успел пригнуться. Теперь и группа видела его тусклый металлический борт, на котором красовалась корявая, но необычайно яркая надпись, будто сделанная флуоресцентной краской.

— Что там написано? — спросил детский голос.

Все обернулись. Никто и не заметил, как рядом возникла Молния. Девочка глядела на Хельгу совершенно невинными детскими глазами, в которых при всем желании невозможно было прочитать глубоко поселившуюся жестокость. Хельга улыбнулась и взяла девочку за руку.