Ольга Громыко - Космоэколухи

Дэн покачнулся, обмяк и часто заморгал, словно проснувшийся лунатик.

– Могу отдать! – в сердцах огрызнулся капитан, но тут же поправился: – Если уговоришь его к тебе вернуться.

Тед глумливо фыркнул. Если бы Казак видел выражение лица рыжего, то понял бы, что шансов на взаимность нет.

Работорговца этот звук окончательно убедил, что его изощренно послали куда подальше. Уговаривать киборга, бред какой! То же самое, что у компьютера пароль клянчить: «Ну миленький, ну пожалуйста, пусти меня в систему!» Видимо, проклятый Славик хакнул его DEX’а, а тот хоть и сохранил часть настроек, но в хозяевах у него теперь не только Казак.

– А ну, живо отошел от двери! – Теодор с возмущением обнаружил, что работорговец воспользовался суматохой и подобрался к складу почти вплотную. – Хрен тебе, а не киборга!

Ругаться с каким-то пилотом Казак счел ниже своего достоинства, поэтому просто пальнул в дверь из бластера и удалился. В темноте красиво засветилось пятно раскаленного металла, медленно тускнея и уменьшаясь.

Станислав посмотрел на понурившегося навигатора и с досадой сказал:

– Прекрасно! Теперь у нас тут целых две бомбы.

– Я могу выйти, – тихо предложил Дэн.

– Лучше помоги мне отсюда слезть, дурень, – проворчал капитан, чувствуя себя загнанной на дерево кошкой. – Придумал тоже – выйти… Кого ты этим больше обрадуешь – себя, нас или Казака?

Ответ был очевиден, но рыжий тем не менее спросил:

– А вдруг в следующий раз я вас догоню?

– Не догонишь. Ты же как-то сопротивляешься хозяйским приказам, верно?

– Да, но не гарантирую, что смогу снова… – Сражаться с самим собой было сложнее и больнее, чем даже с другим киборгом. Мышцы будто рвались изнутри, раздираемые тянущими в противоположные стороны имплантатами. Теперь все тело ныло, как после трехчасовой тренировки.

– Сможешь, – отрезал капитан. – Я в тебя верю. Поэтому кончай ныть и займись делом!

Снять Станислава с брикета оказалось намного сложнее, чем его туда загнать. Адреналин иссяк, а без него гора казалась капитану слишком высокой и ненадежной. Дело поправила нахальная реплика Теодора:

– А ты залезь с другой стороны и снова его пугани!

Станислав разозлился и при поддержке Дэна кое-как сполз-скатился по осыпающемуся под ногами склону.

Тед протянул другу плазмомет, но рыжий уныло покачал головой:

– Нет, лучше пусть у тебя будет.

– М-да, – сочувственно сказал пилот, вешая плазмомет на плечо за спину. – Что-то мне расхотелось быть киборгом.

Капитан отвесил Теду символическую затрещину – за забывчивость и неуместные шуточки, – доковылял до ящиков и тяжело опустился на прежнее место.

– Ну вот, – со вздохом обратился он к Вадиму, – я же тебе говорил: эти киборги еще ху… Вадик?

Станислав легонько потряс приятеля за плечо, потом прижал два пальца к шее, нащупывая пульс.

«Паршиво?» – взглядом спросил Тед.

Капитан убрал руку и удрученно покачал головой. Вадим был жив, но надолго ли? Похоже на внутреннее кровотечение, слабое, но непрерывное.

– Надеюсь, помощь придет быстрее.

Быстрее чего, парень уточнять не стал.

Время на складе тянулось медленно и печально. Тед не столько по приказу, сколько от скуки проинвентаризировал бандитские запасы и нашел уйму интересного, но ничего полезного. Единственной добычей стал тюк с пледами, из которых Вадиму устроили более уютную постель, а один Станислав накинул на плечи. В опрокинутых коробках лежали зеленые перламутровые черепки, в которых капитан опознал останки центаврианского фарфора – видел такой на корабле-матке во время банкета после дипломатических переговоров. Два Теодоровых пинка обошлись Казаку примерно в десять тысяч единиц.

На рассвете Станислав забылся тяжелым беспокойным сном, и роль главаря террористов взял на себя Тед, осторожно вытащив пульт из капитанской руки. Сидеть с ним один на один за сложенной из ящиков кольцевой баррикадой оказалось слишком неуютно, и пилот перебрался к двери.

– Ну что? – шепотом поинтересовался он у Дэна.

– Ничего. – Киборг будто дремал, прислонившись спиной к косяку. Работала лишь система акустического наблюдения, остальные системы экономили энергию. – Не нравится мне это.

– Мне тоже. Уже часа три прошло, а им пофиг, до чего мы тут досовещались. – Теодор выглянул в дырку от лазерного луча. Перед дверью никого не было; казалось бы – открывай и выходи. На листве поблескивали капли не то росы, не то вчерашнего дождя, ветви если и шевелились, то по своей воле, а не от ветра. Респиратор гасил все запахи, но пилоту почудилось, словно он не только увидел, но и ощутил утреннюю свежесть. – Эх, пивка бы сейчас…

– Ага, – согласился Дэн. Любимый напиток приятеля обладал высокой калорийностью, а легким токсическим эффектом можно было пренебречь.

Тед снова приник к «глазку».

– А денек-то, похоже, хороший будет, на небе ни тучки. Чувствую себя прям как в детстве, в летнем лагере, – ухмыльнулся пилот, – когда мы с пацанами за два часа до побудки вставали, чтобы сбегать на озеро искупаться. Вообще-то нам к нему даже подходить запрещали, в прошлую смену там трое мальчишек утонули, одного так и не выловили. Мы жутко хотели найти труп, ныряли возле коряг как проклятые, я пару раз сам чуть не захлебнулся. Если б воспитатель узнал – убил бы!

– У нас тоже был воспитатель. – Рыжий выпрямил левую ногу, согнул правую и уточнил: – У нашей партии. Он нас тестировал. И тоже выбраковывал, если набирали меньше девяноста шести процентов нормы.

– Не, ну я-то в переносном смысле, – смутился Тед. – Нас просто ругали и трудотерапию прописывали, окно там вымыть или двор подмести. Правда, из лагеря меня все равно через неделю вышибли, а потом еще дома ввалили по первое число…

– За что?

– Ночью в девчачью спальню заглядывал, – не то что без раскаяния, а даже с гордостью признался пилот.

– А почему туда нельзя заглядывать?

– Ну, во-первых, неприлично. Во-вторых, при этом не стоит мазаться синей краской и светить фонариком себе в зубы, изображая мальчика, которого так и не нашли. – Тед фыркнул, вспомнив ультразвуковой визг впечатленных зрительниц. – Мой папаша тогда жуть как разозлился, он же за путевку в этот лагерь аж полтонны кукурузы отдал! Остаток лета пришлось на ферме вкалывать, да еще, как назло, урожай случился. Ненавижу сельское хозяйство, я уже лет с восьми мечтал свалить на другую планету, желательно сплошь забетонированную… Предки до сих пор бесятся, что я это в итоге и сделал.

Киборг понимающе кивнул, хотя, как он подозревал, родители Теодора вряд ли гнались за блудным сыном с плазмометами, всерьез собираясь пустить его на компост. Дэн отчетливо помнил момент, когда он внезапно осознал: от хозяина можно уйти. То есть, конечно, запрещено, но можно. Не просто врать, притворяться, выискивать лазейки в программе, а выбить покореженную взрывом дверь шлюза, спрыгнуть на землю и, не оглядываясь, рвануть прочь, пока место аварии не заполонили толпы спасателей.