Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

– Тащи его к остальным, – велел эру Венц, чувствуя, как мерзко засосало под ложечкой.

Да, ему не раз приходилось стрелять, но вовсе не из такой вот пукалки, что сейчас в руке, а из главного калибра турригера, и в последнем бою их башня вела огонь на поражение не по ургам, а по людям… Но там все выглядело иначе, попадание отмечалось лишь исчезновением или изменением одной из меток координатной сетки, это тебя радовало, и ты не задумывался, сколько человек лишил жизни.

Здесь ты смотришь в лицо тому, в кого стреляешь, и пусть даже он один…

Ладно, пока в руках странгулор, а что, если когда-то придется взяться за лучевое ружье?

Так недолго стать жуткой тварью вроде супремуса.

– Ого… есть! – произнес кто-то сзади, целер вздрогнул, точно налетел на космический ухаб.

– Ну а теперь вверх и вперед, и очень быстро, – сказал Янус, морщась и потирая лоб, чтобы отойти от информационного транса. – Настало время захватить это корыто в наши руки и отправить его туда, куда нужно нам, а не засевшему на Мерцающем троне ублюдку.

Энхо от таких слов передернуло, но он сдержался, хотя раньше бы не промолчал, услышав такое оскорбление Божественной Плоти.

«Глупо защищать того, кто засадил тебя в тюрьму как преступника», – подумал он, вслед за соратниками взбегая по лестнице, закрученной вокруг лифтовой колонны.

Сейчас команда целера судорожно пытается понять, что с ним, отчего сбоит ремус, какого Хаоса система жизнеобеспечения докладывает о многочисленных неполадках и что происходит с навигационными приборами.

Надо брать их тепленькими.

Дальше все понеслось с такой скоростью, что Энхо успевал осознавать лишь отдельные картинки – они столкнулись с еще одним офицером, тот получил от Глыбы в челюсть и упал… вскрыли с помощью плазменного резака карталлус гортатора, и на пол хлынул атраментум… повалили извивавшегося, пытавшегося вырваться командира целера… Янус недрогнувшей рукой вскрыл ему череп, чтобы достать УПЦ, управляющий имплант…

Только заполучив его, можно добыть высший уровень доступа к анасимам корабля.

Кровь брызнула на пол, на стены, местный гортатор перестал дергаться, а Янус прижал пульсирующий бесцветный мешочек к затылку – ему необходимо информационно «срастить» этот УПЦ со своим, сделать их единым целым на время, нужное для того, чтобы захватить корабль.

«Вот и второй труп за сегодня», – подумал Энхо, и его замутило при взгляде на развороченную голову, на тело офицера, виноватого лишь в том, что он выполнял приказ…

Хотя они сами оказались виноватыми в том же самом.

Затем надо бежать еще куда-то, открывать дверь оружейного склада… выводить из офицерского кубрика связистов, двигателистов, артиллеристов и вести их туда, где недавно сидели они сами…

Время будто сжалось в один крошечный момент, за пределами которого не существовало ничего, и Энхо делал, что от него требовалось, не вспоминая того, что было минутой ранее, не думая о будущем. Мысли и чувства исчезли, словно ему сделали чрезвычайно сильную накачку на грани того, что может вынести организм.

Потом он оказался в главной рубке, под полукуполом, куда проецировалось изображение передней полусферы, и растерянно заморгал, разглядывая звезды – собранные в мерцающие кучки, разбросанные по отдельности, разделенные темными языками туманностей…

– Поздравляю всех, – сказал Янус, и эру Венц понял, что остальные тоже здесь – измученные, еле стоящие на ногах, с оружием в руках. – Целер «Вентус» в наших руках, мы находимся на самой границе инсулы Монтиса, в пределах зоны перлаборации, и, скажем так, свободны…

– Ура! – закричал Симс, подпрыгивая и размахивая руками.

– Ура, – сказал Энхо.

Странно, все у них получилось, но ликовать, радоваться он не мог, ощущал лишь глухую тоску. Но ничего, надо отдохнуть, осознать, что произошло… забыть о том, что пути назад теперь нет, что Энхолиант эру Венц никогда не вернется в родной дом, не пройдет по его атриуму, не увидит мать, и тогда будет легче.

Да, обязательно будет.

Путь по тоннелям и переходам, по лестницам и роскошным залам кажется бесконечным.

Сестра Валерия быстро догадывается, что гостей водят по кругу, но не показывает ни удивления, ни раздражения. Императора можно понять – он хочет, чтобы сивилла явилась к нему утомленной от ходьбы и впечатлений, чтобы ум ее утерял обычную остроту, а немолодая плоть запросила об отдыхе.

Не стоит разочаровывать ни его самого, ни его слуг.

Но шагает она нарочито медленно, так что сопровождающий их низкорослый горбун несколько раз удивленно оглядывается. Позади шуршат скромными белыми платьями четверо послушниц – две прилетели вместе с ней с Аркануса, другие две из тех, кого наставляла Альенда.

Да вольется ее память в общий резервуар…

– Нельзя ли чуть побыстрее? – спрашивает горбун наконец.

– Зачем? – Валерия улыбается. – Какой в этом смысл?

– Ну, э… хм… – Глаза провожатого бегают, но вякнуть что-то вроде «Божественная Плоть ждет» он не решается.

Понимает, с кем имеет дело и что врать бессмысленно.

Нечто с этим горбатым уродцем не так, но что именно, понять она не может – вроде бы обычный человек, один из тех паразитов, которые всегда присасываются к власти, убогий умом и телом.

Но что-то в нем смущает Домина Каос.

Поднявшись по очередной лестнице, где Валерия изображает одышку, они минуют галерею, чьи стены увешаны старинными, времен до нашествия Грихайн, психокартинами. Открываются створки из темного металла, и сивилла вступает в круглый зал с куполообразным потолком.

Узкие и высокие окна закрыты тяжелыми портьерами, а вверху, в полумраке, мерцают очертания созвездий, выложенных из драгоценных камней. Плитки темно-синего и фиолетового мрамора из шахт Фатума образуют сложный узор, а в центре его стоит небольшой трон.

И на нем сидит Вальгорн, принцепс крови, ставший императором.

– Мой государь, – говорит Валерия, склоняясь в поклоне, а послушницы за ее спиной падают на колени.

Сивилла долго не распрямляется, давая Божественной Плоти себя рассмотреть.

Она знает, что он видит – маленькую женщину без примет возраста на гладком лице, с блестящими черными волосами и темными глазами, закутанную в традиционные алые одежды. Понимает, что выглядит безобидной почти для всех, но не для хозяина Мерцающего престола – он-то обязан знать, с насколько опасным существом имеет дело.

– Подойди, – велит Вальгорн, и Валерия поднимает взгляд.

Неподалеку от престола стоит верховный понтифик, Луций Каелум, и вид у него мрачный, с другой стороны высится человек-гора в золотистом лорика сквамата, сам Овиго, и этот не веселее жреца. Две силы, на которые оперся новый император для того, чтобы сковырнуть предшественника и занять его место, две силы, обычно враждующие, но в этот раз почему-то объединившиеся.