Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

Священные птицы, огромные и голошеие, с куцыми крыльями, алчно кинулись на сырое мясо…

Копье с хрустом вонзилось в центр щита, по нему прошла вертикальная трещина, и дружинники воскликнули: «Добрый знак!», а вождь одобрительно заулыбался…

Затем Ларс обнаружил себя в пиршественном зале – с одной стороны Армин, с другой Марибод, из кубков выплескивается пиво, а слуги тащат подносы с тарелками. Выпил до дна, когда провозгласили тост за него и с трудом удержался от брезгливой гримасы.

Мало того, что на вкус мерзко, так еще и мозги отшибает.

– Пей, ешь, веселись, – прорычал вождь, нагнувшись к Ларсу, и тяжелая, словно каменная рука легла тому на плечо. – Ты достоин славы своих великих предков, достоин править, и мы сделаем все, чтобы ты сел на Мерцающий трон, а ублюдок Вальгорн отправился к праотцам.

– Я сам его убью! – хвастливо заявил побагровевший от выпитого Армин.

Марибод хмыкнул.

– Благодарю тебя, вождь… – начал Ларс, но его не стали слушать.

– А если захочешь, я выдам за тебя замуж дочь, – сказал Острие Копья Судьбы. – Выбирай любую, их у меня много, но я бы посоветовал Миллену, она мало того, что красива, так еще и умна, и дети от нее будут здоровыми, такими же, как я или вон этот придурок…

Армин, на которого указал отец, захихикал.

– Благодарю тебя, вождь, – повторил Ларс уже с нажимом. – Но сейчас не время для женитьбы, я должен покинуть вашу гостеприимную планету, чтобы собирать войска и готовиться к войне с узурпатором…

«И слетать кое-куда по личным делам», – добавил он мысленно.

– Но ты позови, и мы придем, хе-хе! – воскликнул Армин, потрясая кулаком. – Могущество наше велико!

«Хватит одного легиона, чтобы размолотить всю вашу армию в пыль».

– Храбрость – неизмерима!

«Вот это верно».

– Обязательно позову, – сказал Ларс твердо. – Но сейчас я должен вернуться на Галликум…

Вспомнился спор, возникший на борту «Кусписа» сразу после окончания боя. Ультима и Эний выступили против того, что он предложил, заявив, что нужно развивать успех, действовать дальше, но Ларс настоял на своем, во всяком случае, на том, чтобы убраться с Керимбы.

Он не кукла и будет делать то, что надо ему, а не безымянным «кукловодам», по крайней мере иногда.

– Гость-соратник всегда будет с нами, в наших сердцах! – воскликнул Марибод. – Эй, где еще пиво, эгей?! Давай выпьем, а Миллену ты потом все же возьмешь замуж, поверь, лучшей фемины не сыскать, предки слышат нас…

Ларс кивал и мечтал лишь об одном – чтобы все поскорее закончилось.

Но увы, такой знатный пир наверняка выплеснется за пределы зала и затянется до утра.

Просторный атриум с квадратным бассейном посередине, выложенные мраморными плитками стены, расписанный купол потолка – сцены битв людей с супремусами, легендарные сражения времен Фуги. Огромные застекленные шкафы, где хранятся гипсовые маски отличившихся предков, какие положено иметь всякому уважающему себя патрицию, алтарь для жертвоприношений Божественной Плоти, двери, ведущие в таблиний и перистисль.

Хозяина всего этого великолепия звали Унаго эру Кацст.

Изгнанный за какую-то провинность из Империума в начале правления Нервейга, он даже на Галликуме сохранил уклад, обычный для богатых и древних семей Монтиса. Купил участок земли, выстроил громадный дом и занялся торговлей, обращаться к которой во владениях Мерцающего трона не имел права как патриций.

О том, как он связался с людьми, подобными Ультиме и Энию, Ларс мог лишь гадать.

– И тогда он и произнес ту знаменитую речь, какую можно охарактеризовать так: лжет не только тот, кто говорит вопреки своему знанию, но еще больше тот, кто говорит вопреки своему незнанию, – рассказывал эру Кацст, разместившийся в глубоком кресле, обтянутом желто-черной шкурой. – На сем воины восхитились, и пришлось им следовать за предводителем, еще час назад обреченным на заклание.

Хозяин дома любил байки о древних временах, а точнее – о собственных предках. Поскольку он давал приют Ларсу и его «свите», то избежать их, не проявляя невежливости, было невозможно.

У каждого из гостей имелось кресло попроще, но тоже очень удобное.

– Вот тем Авий и прославился, – эру Кацст заулыбался, показывая, что «хроники о прошлых временах» подошли к концу. – Но я могу, если хотите, вспомнить о том, как он погиб, это весьма поучительная история.

– Пожалуй, не надо, – сказала Ультима, последние полчаса сидевшая, неподвижно уставившись в стену.

Ларс подозревал, что она благополучно дремлет.

– Ну, если не хотите… – хозяин, маленький, седенький, облаченный в старомодную тогу, с кряхтением поднялся. – Пойду, отдам распоряжения гомункулам, большое хозяйство, сами понимаете… эх, дела наши тяжкие.

Хлопнула дверь перистиля, они остались втроем.

– Ты не передумал? – спросила Ультима, с которой мгновенно слетела вся сонливость.

– С чего бы? – вопросом ответил Ларс. – Я должен попасть на родину.

– Но ты нужен здесь, – вмешался Эний. – Путешествие на Аллювию вместе с подготовкой займет не меньше стандартной недели, а твое отсутствие скажется на наших планах, ведь пока все идет отлично.

– И что? Планы можно скорректировать.

– Слушай, Ларс, – Ультима заговорила совсем по-иному, сердито и даже немного презрительно. – Мне кажется, ты немного забылся, разогнался и потерял почву под ногами. Вспомни, кто ты без нас? Обреченный на быструю гибель одиночка, без денег, без связей, без возможности укрыться от Вальгорна.

– А кто вы без меня? – Он не собирался сдаваться. – Эфемерное нечто, дрожащие от страха заговорщики, которым нечего предложить, не за что зацепиться, неоткуда взять шансы на власть. Давай-ка прикинем, когда еще у вас возникнет такой случай оказаться рядом с Мерцающим троном, как я?

Ультима побагровела, глаза ее, в этот момент светлые, почти белые, сузились.

– Да ты… – начала она.

– Ладно-ладно, не стоит кипятиться, – примирительно сказал Эний. – Остыли, оба. Вырастили на свою голову добра молодца.

Не желая смотреть на дрожащую от злости наставницу, Ларс встал и подошел к ближайшему шкафу. Открыл створки и вытащил белую маску, изображавшую курносого человека с квадратным подбородком.

– Похоже, это тот самый Авий, которым сегодня нам все уши прожужжали, – сказал он, думая, что маска выглядит живой, словно в ней сохранилась частичка давно ушедшего на Обратную Сторону человека. – Но ведь поймите же, там, на Аллювии, у меня остались мать и сестры, я не могу их просто так бросить! Есть шанс, что они живы, и надо попытаться их вытащить, если я не попробую, то никогда себя не прощу!

Эний вздыхал, чесал голову, давно не голую, покрытую не пушком, а настоящими волосами. Ультима смотрела все так же свирепо, пальцы ее сжимали подлокотники кресла, и выглядела она похожей на готовую броситься в полет хищную птицу.