Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

– Мы уже сражались против Вальгорна, когда он считался мятежником, – сказал эру Венц. – И для меня он мятежником и остался, а на Мерцающем троне пусть лучше сидит Ларс.

– Этот мальчишка?

– «Этот мальчишка» куда достойнее многих взрослых мужчин! – заявил Энхо. – Будешь возражать?

– Когда ты только успел понять, с кем имеешь дело? – пробурчал Арвинд. – Вспоминаю я одного парня, что со мной служил, еще на целере «Дилукулум», старший декурион, все такое, душа компании… А как вышел в центурионы и получил в подчинение третью боевую систему, так все, таким говнюком стал, что смотреть противно было… Власть, она портит, зараза.

– Этого не испортит, – сказал Энхо, вспоминая, каким он видел Ларса.

Напряженным, мрачным и бледным – на Аллювии, когда они ходили по брошенной усадьбе…

Разозленным, разочарованным и уязвимым – в ту ночь, когда они пили медовый ликер…

Сосредоточенным и властным – когда ему приходилось командовать…

Жестоким и пугающим – рядом с крестами, на которых висели распятые экзорцисты…

Спокойным и непроницаемым – в остальное время.

И никогда – жалким, слабым или растерянным.

– Он достоин того, чтобы стать Божественной Плотью, – Энхо кивнул собственным мыслям.

– Достоин или нет – это пока неясно, но вот то, что он наш единственный шанс вернуться домой – это точно, – Арвинд вздохнул. – Если мальчишка не преуспеет, то будем всю жизнь болтаться по варварским планетам, пока не сдохнем или не станем такими, как этот дядя. – И он мотнул головой в сторону Кинобеллина, продолжавшего выть свою песню.

– Ну, тогда за успех, – сказал эру Венц, протягивая кружку.

И они выпили еще.

Посланец Божественной Плоти, один из его охранников-варваров, – огромный, рыжий и громогласный, как песчаная буря на планете Аенеус, и почти такой же опасный.

– Слушаю тебя, – говорит сестра Валерия, когда посланца вводят в таблиний.

Она специально принимает варвара здесь, в небольшой комнате без окон, спрятанной в недрах здания миссии Антрум Ноктурна так, что не сразу найдешь – пусть ощутит себя еще больше, чем он есть на самом деле, и одновременно напряжется, угодив в незнакомую обстановку.

По дворцовым меркам тут пустынно и аскетично: стол с выгруженным анасимом, кресло и единственный крохотный шкафчик, голые стены и беленый потолок, блестящий скользкий пол.

– Божественная Плоть приглашает тебя, сивилла! – рявкает варвар, неприязненно таращась на Валерию глазами цвета малахита.

– И стоило ради этого посылать кого-то? – удивляется она.

– Я должен буду сопровождать тебя и помогать, если помощь окажется нужной. – Посланец пыхтит, становится вроде бы еще больше, а на физиономии его, широкой и красной, отражается недовольство.

– Помощь? – Сивилла чуть приподнимает брови.

Откровенно говоря, она не понимает, что происходит – император может вызвать ее в любой момент дня и ночи, но, как правило, он использует обычную связь, а до дворца она добирается на собственном карпентуме.

– Ну да, вещи там взять… и все такое, это что-то типа переезда, – объясняет варвар.

Переезд? Но с какой стати ей переселяться?

От Монтисполиса, где они находятся, до резиденции императора всего пара часов лета!

– В инсуле становится опасно, возможно нападение ургов, – добавляет посланец.

– Не могу поверить, что все так плохо, что доблестные легионы пропустят врага к столице, – говорит Валерия, раздумывая, какие могут быть истинные причины того, что ее «приглашают» переехать во дворец.

Если Вальгорн собирается лишить ее жизни, то к чему такие сложности?

Но что тогда?

Ясно, что урги ни при чем, а вот тот парень с Аллювии… как его?.. Ларс… Неужели опасность в нем?

Или проявили себя те лжелюцифериты, о которых говорил священник Децим? Люди, погубившие одну из «ведьм» Антрум Ноктурна, решили избавиться и от второй, узнавшей об их существовании?

Неужели Луций Каелум – один из них?

Хотя нет, невероятно, скорее кто-то из его помощников служит двум господам.

– Легионы, как же! – варвар фыркает, показывая, что он думает о войсках Империума и их доблести. – Мне велено доставить тебя, сивилла, до заката солнца, так что не тяни дракона за хвост.

– Хорошо, мой друг. – Валерия использует мягкий тембр, правильно расставленные придыхания, чтобы умиротворить это животное в облике человека. – Понимаешь ли ты, что я женщина и мне нужно время, чтобы собраться?

– Э… да, – говорит посланец уже не так громко.

– Не бойся, приказ Божественной Плоти будет выполнен, но пока ты подождешь в перистиле.

Ей нужно быстро оценить ситуацию, а единственный способ проделать это – ирунаре. Но погрузиться в него одной, без поддержки, да еще на глазах у постороннего – сложно даже для Домина Каос.

– Да… – Посланец растерянно моргает и хмурится, так что Валерия слышит, как в его голове скрипят извилины.

Она хлопает в ладоши, и в комнату входит послушница.

– Нашего гостя проводи в перистиль и устрой все так, чтобы он не скучал, – приказывает сивилла. – Сама немедленно возвращайся сюда и прихвати Данжелу, вы обе мне понадобитесь.

– Конечно, моя госпожа, – послушница делает реверанс. – Прошу за мной, мой господин.

Варвар уходит, и Валерия остается наедине с не самыми веселыми мыслями.

Ирунаре по отношению к тем ситуациям, где замешан император, скорее всего, окажется бесплодным. Ставший Божественной Плотью человек благодаря воздействию Мерцающего трона чаще всего перестает быть человеком в ограниченном смысле этого слова, и заглянуть в его поступки становится невозможно.

Но Вальгорн занял престол недавно, еще года не прошло, так что шанс есть.

– Мы пришли, моя госпожа, – это вернувшаяся Гизли и с ней Данжела, высокая и белокурая.

– Садитесь, – Валерия хлопает по столу, и из пола вырастают две табуретки. – Поможете мне.

Обе послушницы выучены на славу, скоро надо отправлять их на Арканус для финального испытания, и должны выдержать ирунаре, хотя, конечно, куда лучше иметь рядом двух настоящих сестер.

– Начинаем, – говорит она, взяв девушек за руки.

Гизли дышит чаще, пульс Данжелы ускоряется.

«Ничего, мы справимся», – думает Валерия и проваливается внутрь себя.

В этот раз настоящее встречает ее не тьмой, как обычно, а пламенем – ревущим и бешеным, похожим на стаю набросившихся со всех сторон багровых чудовищ, липких, горячих и кусачих. Ничего, такое бывает, когда ты не успокоишь разум, войдешь в ирунаре не совсем подготовленным.

Надо идти дальше, нырнуть в черную прохладную воду воспоминаний…

Остаться личностью там, где может существовать лишь безличное, сохранить себя…

Вот они, несущиеся потоки событий, увлекающие обычных людей от того, что все привыкли именовать прошлым, к тому, что называется будущим, и в них можно отыскать любой момент, каждое промежуточное состояние почти всякого объекта, находящегося на линии координат «эмбрион – труп».