Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3

Перевод с английского языка – Ushwood

Бета-редактирование – Danholm

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

Я снова был в том месте, которое помню лишь пока сплю.

Сколько же раз я уже с ним (с ней?) встречался? …Ну, неважно, думаю.

Он, как всегда, нес какую-то ерунду, так что я почти не слушал.

Но одна из его фраз продолжала звучать у меня в ушах.

– Верно, вы с Дайей Омине-куном враги.

Когда я впервые увидел его серебристые волосы, я подумал: «А, наши пути никогда не пересекутся».

Уверен, большинство моих одноклассников считали точно так же. Дайя Омине – буквально все в нем бросало вызов окружающим. Думаю, его внушительная манера поведения и забойный стиль были для него лишь способом держаться на расстоянии от остальных.

Но мы с ним отлично поладили. Отчасти благодаря посредничеству Харуаки; но не думаю, что одного этого было бы достаточно.

«…Эмм, ты… Кадзуки Хосино, да? Не могу объяснить почему, но ты странный какой-то!»

Так он обратился ко мне в первый раз.

Но я верил, что мы с ним друзья; в конце концов, он всегда был рад общаться со мной.

И вот он произнес это .

– Ты как-то связан с «0», верно?

Было это в обеденный перерыв за день до начала промежуточных экзаменов. Усевшись с равнодушным видом рядом с Марией, он произнес эти слова.

– …Омине, ты раздобыл «шкатулку»? – спросила Мария вместо меня, потому что я произнести что-либо был не в состоянии.

– Что за риторический вопрос? Разумеется, да. И главное: вообще-то я с Кадзу разговариваю. Так что сиди тихо, вредная церберша.

Мария с силой выдохнула и взглянула на меня, словно давая понять, что предоставляет все мне.

Но что я могу сказать?..

Не обращая внимания на то, что я не отвечаю, Дайя продолжил говорить.

– Мне всегда казалось это странным. Появление Отонаси, твое признание Коконе, ну и еще несколько вещей.

Дайя дотронулся до серьги в правом ухе.

– Все сомнения исчезли, когда я встретил «0». Когда я встретил его – существо, которое нельзя описать иначе как неестественное, – я сразу же понял, что именно он послужил причиной всех этих недавних странных происшествий. И тогда он сказал мне, что его интересует Кадзуки Хосино.

Не в состоянии полностью врубиться в происходящее, я просто сидел и молча слушал.

– Значит, я не единственный, кто чувствовал в тебе что-то странное. …Знаешь, Кадзу? Я больше года на тебя смотрю, и за это время одну вещь я понял.

Обратив на меня пронзительный взгляд, он заявил:

– Ты парИшь.

– …Парю?

Я совершенно не мог понять, в чем смысл этого странного, абсолютно вываливающегося из контекста слова.

– Все выглядит так, как будто ты смотришь на нас из выгодной позиции откуда-то сверху. Ты здесь, но ты никогда ни во что не лезешь глубоко, ты всегда удерживаешь дистанцию. Ты ни внутри, ни снаружи. Ты просто… паришь.

По-прежнему не понимая, что он сказал, я приподнял бровь.

– И в то же время ты заявляешь, что хочешь сохранить повседневную жизнь. Для меня всегда было загадкой, почему. Но когда я говорил с «0»… он рассказал, что ты отказался от «шкатулки», которая выполняет любое «желание», и тогда я наконец понял.

И Дайя объявил:

– Т в о я ц е л ь – р а с т а п т ы в а т ь «ж е л а н и я» д р у г и х.

– Неправда!

Получилось настолько громко, что я сам удивился. Но я должен был выразиться предельно ясно.

– Я так серьезно отношусь к повседневной жизни, потому что… мне кажется, стремиться к чему-то – доказательство, что я жив… поэтому…

– Просто смешно.

Вопреки своим словам, он совершенно не смеялся. Он лишь продолжил жестким тоном:

– Значит, у тебя есть что-то, к чему ты стремишься? Назови хоть одно!

– Разумеется, есть. Это…

Я осекся.

Есть что-то. Не может не быть. Но не могу сформулировать.

…Наверняка это из-за того, что оно не имеет формы.

– Ты хочешь стремиться к чему-то. Пфф, даже если я приму это утверждение, остается еще один вопрос. П о ч е м у т ы т а к и м с т а л?

– …Э?

Почему меня стала так заботить повседневная жизнь?

А кстати, всегда ли я таким был? …Вряд ли. Тогда после какого…

– …

Передо мной возникло видение.

…Кто-то неясный, как в тумане, не могу понять кто именно.

Не могу узнать эту расплывающуюся внешность. Не могу узнать? …Нет, по правде, я знаю, кто это, сколько бы там ни было тумана.

О н а –

– Понял?

Дайя перебил меня, и силуэт растворился в тумане.

– …Чего?..

– На самом деле ты пытаешься защищать повседневную жизнь рефлекторно, как собачка Павлова.

Я пытаюсь сохранить повседневную жизнь рефлекторно? В таком случае…

– Это то же самое, что топтать «желания» других. …Слушай, Кадзу.

Дайя обратился ко мне без своей обычной ленцы в голосе.

– Я заполучил «шкатулку». Я стал тем, кто противоречит этой повседневной жизни. …Итак, твои действия?

Я не знаю «желания» Дайи. Но если оно угрожает моей повседневной жизни, я…

– Ты ведь уже решил, правда?

И Дайя заявил своим монотонным голосом, вновь притронувшись к правой серьге:

– Следовательно, я – твой враг.

Пришли результаты промежуточных экзаменов, и сквозь июль, словно переваривая эти результаты, потянулась череда дней, полных вялой лени.

– Ребят, я категорически запрещаю вам упоминать, что потом мы идем по магазинам!

Так заявила Коконе, волосы которой на этот раз были собраны в пучок, по пути в больницу, где лежала Моги-сан.

– В первую очередь тебе, Харуаки!

– Да знаю я, знаю!

– Ну мало ли? Я тут слышала недавно, что современное значение слова «Харуаки» – «не умеющий чувствовать атмосферу».

– Никогда не слышал о таком значении! Зато я точно знаю, что аббревиатура «К.К.» сейчас означает «приставала».

– Эй! Чего это мои инициалы означают «приставала»?

– Кирино, если Моги услышит твои вопли, вся твоя предусмотрительность пропадет зря.

Услышав предостережение Марии, Коконе хмыкнула и, оттянув одной рукой нижнее веко, высунула язык [1] Жест-дразнилка, аналогичный нашему «показать нос». Здесь и далее – прим. Ushwood. . Последовала реплика Харуаки «Ты думаешь, это симпатично выглядит, или как?»; Коконе хмуро покосилась на него.