Борис Балкаров - Рабы Нового Вавилона

Эта идиллия была прервана появлением Ники, на лице которой отсутствовали даже самые малые следы оптимизма.

- Вылезай. - потребовала она, - Поезд дальше не пойдет. Сдох!

- А? - Айм с трудом перекинул свое нещадно побитое о жесткое дно грузовой платформы тело. - Как это?

- Не знаю! - категорически заявила Ника и добавила, - Очень уж давно этой линией никто не пользовался.

Солнце Нового Вавилона весело играло на невысоких волнах и наводило на идиллические мысли, не совместимые с тем положением, в которое они попали. Айм чуть-чуть подумал и пришел к мудрому выводу, что сейчас проводить "воспитательный час" с Никой не имеет смысла. Тем более, что в голосе ее слышался неприкрытый испуг. И он, решив отвлечь Нику, выдал, - Что-то есть хочется...

Ника оказалась женщиной до мозга костей. Она расстегнула свою куртку и Айм, к своему глубочайшему изумлению, увидел на ее поясе приличных размеров суму.

- Вам, мужикам, - сменила испуганный тон на самодовольный, Ника, - вам только бы пожрать.

С этим словами она раскрыла суму и достала оттуда лепешки и пару пластов вяленной консятины. Кроме этого на свет была извлечена плоская, но объемистая фляжка.

Минут через двадцать оба они, набив животы, все-таки пришли к выводу, что жизнь прекрасна. Правда, оставался один вопрос - как вернуться?

Айм, осоловев от съеденного, предложил выход простой, как палка. - Да что там, из лучевика - в голову, и реинкарнируем, "как новенькие"!

- Не выйдет, - погрустнев, отреагировала Ника. - Я не реинкарнируюсь.

- Ка-а-ак, и ты?.. Но почему? - от удивления Айм даже забыл о своих синяках и ссадинах.

- Понимаешь, я родилась здесь... А ты до сих пор не догадался, что Дракон - мой отец? Ну ты - хазер! Когда папуля, еще, будучи землянином, почувствовал, что ему светит Новый Вавилон, он трансплантировал в себя яйцеклетку своей любовницы - моей матери. Его и "скопировали" сюда со всей начинкой. А когда он стал Драконом, то оплодотворил эту яйцеклетку. Так я и появилась на свет. Папа меня жутко любит. И очень боится за меня - ведь моей атомарной матрицы в памяти телетранспортера нет. Так что реинкарнировать, в случае чего, будет просто нечего...

Айм буквально окаменел, переваривая то, что сообщила ему Ника. Господи, как же теперь? Ее же надо не просто беречь, а, вообще, посадить под колпак и пылинки с этого колпака сметать мя-а-а-а-гкой такой щеточкой! А она, негодяйка, еще такие трюки откалывает...

Негодяйка же, как ни в чем не бывало томно потянулась и промурлыкала, - Мужчина, экий вы не чуткий! Вы там в пути, можно сказать, отсыпались, а я, можно сказать, интенсивно рулила... Так можно теперь девушке слегка вздремнуть?

- Чего? - не понял Айм.

- Вот мутант! Спать хочу! А здесь жестко. И в грузовухе жестко. Мог бы предложить девушке хотя бы свое плечо в качестве подушки!

- Конечно, нет, то есть да, конечно, - смущенно забормотал Айм. - Я сейчас...

И он опрометью кинулся к тому строению, которое было до боли похоже на его, еще недавно бывший таким родным, его Айма, барак. В бараке царило полнейшее запустение. Но один угол показался ему менее захламленным. Он, преодолевая кучи мусора, подобрался к нему и увидел покрытый пылью кокон, в котором не без труда признал палатку-спальник из снаряжения кобольдов. Однако, подняв ее и хорошенько встряхнув, он понял, что палатка-то не такая уж и старая. Не задумываясь над этим в тот момент, он с радостным криком выскочил на пирс, где в очень изящной позе его поджидала Ника. Изящность позы добавляло то, что на ней из одежды ничего, кроме перчаток - ИмПЛов ничего не было. Айм почувствовал, что все в нем напряглось и пришло в боевую готовность. Он едва успел расстелить кокон на пирсе, как оказался обнаженным (не считая наручного ИмПЛа) и сжимающим в объятиях горячее и отзывчивое женское тело.

То, что было потом... Это было... Небо и земля то смыкались, то расходились на недосягаемые высоты... Вода, вливаясь в огонь, не тушила его, а наоборот, еще сильнее его разжигала... Они неиствовствали. Они мучили друг друга и доставляли друг другу божественное блаженство. Они пили друг из друга и отдавали друг другу невиданную энергию, сравнимую разве что с энергией аннигиляции... И когда они в конец изнемогли от этой сумасшедшей череды взлетов и падений, когда они выпили друг друга до дна... Они просто заснули.

Пробуждение было отнюдь не таким идиллическим...

Десяток тварей, напоминающих жаб, вставших на задние лапы, окружали их.

- Рептодиды, - Вспомнил Айм.

На их треугольных мордах с продольными пастями, вертикальными зрачками и генитальными выводами, совершенно не проглядывало гостеприимство. Каждая из "жаб" сжимала в лапе с перепонками копье с, между прочим, титановым наконечниками, даже на вид очень острыми. И еще - они общались между собой. На унилингве...

- Сухие!

- Сухие, но мягкие!

- Но они - сухие! Их надо убить!

- Нет, они мягкие - с этими словами один из монстров схватил своей четырехпалой лапой Айма за ногу и сжал ее.

- Это - дети Доктора?

- Это - плохие дети Доктора. Они нас мучили. Их надо скушать!

- Нас мучили сухие-твердые!

Но тем не менее, предложение "скушать" находило все больше и больше приверженцев среди монстров.

Айм, инстинктивно сжав пусковую скобу своего наручного ИмПЛа, все-таки не спешил открыть огонь. Хотя бы потому, что на его груди лежала голая Ника, и наконечники копий упирались не столько в Айма, сколько в ее спину. И Айм не сомневался что, начни он стрелять, то будет убит всего на долю секунды позже своей возлюбленной. Но он же помнил - Ника не реинкарнирует!

Реплики на предмет "скушать" начали превалировать. И тут Ника не выдержала и сорвалась в истерику.

- Уходите, - Заорала она.

Но ее вопли сколь-нибудь заметного действия на рептоидов не возымели.

- Они - хорошие - они нам дали Знание! - продолжили они свой спор.

- Они плохие - они сделали нас злыми!

- Их нельзя есть; их внутреннее сделает нас еще хуже...

- Их нужно съесть; их внутреннее сделает нас еще сильнее... Мы перестанем бояться триротов [30] Трирот - Нововаилонский глубоководный зверь с тремя щупальцами, каждое из которых оканчивается пастью. Необычайно свиреп и прожорлив. У рептоидов появилась какая-то возможность противостоять триротам только после появления у них металлического оружия. .

Истерика у Ники все ен прекращалась.

- Ну сделай что-нибудь, Айм! Ну что-нибудь... - Умоляла она, а по щекам ее катились слезы.

Айм н мог ничего поделать, кроме как еще крепче прижать к себе ее тело.

Тот же монстр, что трогал Айма за ногу, удивленно приблизился и протянул палец к лицу Ники. Кто знает, почему Айм тут же не нажал на спусковую скобу налокотника... Монстр аккуратно обмакнул палец в слезу Ники, потом внимательно осмотрел его, обнюхал и, в конце концов, лизнул... В следующее мгновение его круглые глаза стали "квадратными"