Александр Лидин - Непрощенный

То одна, то другая яма увеличивалась, словно невидимый наблюдатель по очереди осматривал раскопы, хотя все они были похожи друг на друга как родные братья — округлое углубление, вокруг груды серого песка… Кое-где из земли торчали обломки то ли каменных, то ли бетонных конструкций. Неожиданно на дне одной что-то зашевелилось.

— Похоже, мы… того… обнаружили! Злоумышленника, которому не удалось бежать…

Запись прервалась. Серая пустыня исчезла. А в каюте стало очень тесно. Тела поверженных смотрителей исчезли, зато пленника, который по-прежнему сжимал в руке костяной нож, двойным кольцом окружали мрачные мускулистые воины с оружием наперевес.

— А ситуация изменилась, — Старший смотритель лучезарно улыбнулся. — Ты ножичек-то опусти! Тебе он не поможет.

Адъютант появился у Старшего смотрителя за спиной, словно материализовавшись из воздуха. Заметив его, Чаруш довольно кивнул.

— Отлично, — проговорил он, и улыбка стала шире. — Минус десять плетей.

За оставшиеся десять он будет благодарить своего господина до конца жизни. Забавно все-таки мыслят люди низшего сословия…

И все-таки, что делать с этим коротышкой? Он определенно опасен.

— Что ж, копатель, — продолжал он вслух, повернувшись к пленнику. — Я ответил на твой вопрос. А теперь моя очередь спрашивать. Надеюсь, ты ответишь.

Последнюю фразу Старший смотритель произнес так, что вновь прибывшие воины, не дожидаясь нового приказа, угрожающе подняли оружие.

— В первую очередь, хотелось бы узнать, как тебя зовут, с какой части Диска ты явился и почему твои товарищи бросили тебя.

Пленник ухмыльнулся. Он держался непринужденно, словно на него не смотрел десяток лазерных копий, однако с ответом не спешил. Отто Чарушу пришлось несколько раз повторить вопрос, перефразируя его по-разному, прежде чем бородач понял смысл.

— Я нэ коптлэй. Коптлеи — это копты ! [7] Копты — христиане ( араб.).

— Ах, как складно… Я почти поверил, что ты не копатель… Или коптель… Только вот нашли тебя, дружок, в яме на Запретной территории. Не подскажешь, как ты там очутился?

Услышав слово «дружок», пленник хмыкнул.

— Меня завут Мехмед Каты. О какой Диск гаваришь? Разве о тот, что в небе? Я с нэго свалился, гаваришь? Этих, как ты назвал… — Он щелкнул пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.

— Копателей, — подсказал адъютант.

— Коптлей — ничего не знаю.

Старший смотритель печально кивнул.

— Я не есть коптлей. Коптлей — мой враг.

— Значит, это они тебя бросили в яму?

— Я не знай про яму! — гневно воскликнул пленник. — Я дралься с моим врагом — нэверным, что не чтит даже коптский крест! Я служить прававэрным…

— Говори по-человечески! — взвился Старший смотритель. — Что ты мне брень затираешь ! Я и так потерял с тобой массу времени. Освежить тебе память?

— Ты не панимаешь меня. Я не панимай тебя, — невозмутимо ответил Мехмед.

— Правильно. — Старший смотритель чинно соединил пальцы. — А вот с Грагом вы общий язык быстро найдете.

После такого приглашения любой из копателей упал бы на колени и начал молить о быстрой смерти. Славу палача Старшего смотрителя трудно было назвать доброй. Кажется, пленник и впрямь свалился с Диска, и ему отшибло память вкупе с мозгами… Не может быть, чтобы он никогда не слышал леденящих душу рассказов о застенках Пыточной башни.

— Господин, — смиренно пролепетал адъютант.

— Ну что тебе? — буркнул Старший смотритель.

— Я бы не спешил отдавать его палачам, господин.

— Да что ты говоришь?

— Он хорошо дерется. Лучше многих наших. Если он станет гладиатором, то принесет вам большие деньги.

Толстяк поднял брови и недоуменно посмотрел на юношу. И как такая простая мысль не пришла ему в голову? Конечно же. Раз этот парень с такой легкостью расправился с Грагом, на арене ему и подавно не будет равных. А если подлечить его да подкормить, добавить биотов…

— Так что же с тобой делать? — задумчиво спросил Чаруш, разглядывая щуплое тело будущего гладиатора. Вообще-то он уже принял решение. Перед мысленным взором Старшего смотрителя росли стопки кредиток. Сотни, тысячи пако… Этот… как же его… Мехмед… Ну и имечко… Ему заработать Золотой кубок созвездия, как раз плюнуть. А потом… Старший смотритель почувствовал, как его прошибает пот.

— А если я тебе кое-что… — начал он.

— Падажди.

Отто Чаруш умолк прежде, чем сообразил, что произошло. Этот недомерок остановил его одним движением руки, одним словом! Его — без пяти минут звездного дворянина!

Но без пяти минут звездный дворянин сдержался. Шелест кредиток заглушил голос уязвленной гордости.

— Ты хотел что-то сказать? — Одному небу известно, чего Отто Чарушу стоил тот небрежный ленивый тон, которым он это произнес.

— Ты сказать, я быль адзин? — спросил Мехмед.

— Да, — в один голос произнесли Старший смотритель и Зик.

— Савсэм адзин?

— Да!

— А ранше там кто быль?

— Где? — жалобно спросил Зик.

Бородач смерил его брезгливым взглядом.

— В яме? — воскликнул Отто Чаруш, радуясь, что сумел сдвинуть разговор с мертвой точки.

— Да. В яма. Ранше, кто там быль?

— Копатели.

— Коптлей… Где этот коптлей ? Ты знать?

— Откуда же мне знать? — Старший смотритель комично развел руками. — Они мне не докладывают! На Диске, наверно… со всем, что себе накопали.

— Накопаль? — нахмурясь, переспросил Мехмед.

— Ну конечно! — воскликнул Отто Чаруш, словно разговаривал с тупым тешинским дикарем, который после получасового разжевывания наконец-то сообразил, о чем идет речь. — На то они и копатели, чтоб копать! Накопают всякой всячины — и на Диск… Понимаешь?

Пленник погладил бороду и озабоченно посмотрел на толстяка.

— Диск? — переспросил он. — Где диск?

— Да вон он! — Старший смотритель ткнул пальцем в сторону иллюминатора.

«Похоже, он в самом деле не из копателей… — подумал Чаруш. — А может, прикидывается дудуком… Только уж больно хорошо прикидывается».

— Можешь найти?

Старший смотритель наморщил лоб. Он не сразу понял, о чем идет речь.

— Что найти? Копателей?

— Коптлеи ! — требовательно крикнул Мехмед.

— Это вряд ли. Как говорится, ищи комету в межпланетке…

— Коптлеи ! — повторил бородач, угрожающе сжав кулаки. — Найти и убить.

— Тихо, тихо! — возмутился Чаруш. — Незачем так орать. Тихо. Если я тебе сказал «не знаю» — значит, «не знаю». Заруби себе это на носу…

Он с некоторой опаской взглянул на клинок в руке бородача, вполне пригодный для подобной операции. Однако странный пленник больше ничего не произнес и лишь в упор смотрел на толстяка, будто раздумывал, что с ним сотворить, когда кончится терпение.