Александр Лидин - Непрощенный

У двери в верхнюю боковую ложу евнух остановился и привалился к стене. Он тяжело дышал, по гладкой маслянистой коже градом катился пот. Лутта поморщилась.

«Будто и впрямь пробежался», — подумала она, прикрывая лицо надушенным рукавом платья.

Тяжелая штора рядом с дверью всколыхнулась. Щупленький старичок с вечно испуганным лицом, один из рабов мажордома, выскользнул из тяжелых складок ткани и поклонился так, словно у него внезапно сломалась спина. Не выпрямляясь, он протянул Старшему евнуху ключ-карту, издал невнятное «хлюп!» и снова исчез.

Орди покосился на свою госпожу и сунул в щель ключ. В двери щелкнуло, створки медленно разошлись в сторону. И Лутта решительно шагнула внутрь, попутно — как бы невзначай — вырвав ключ из руки евнуха.

В ложе царил приятный полумрак. Поляризованное стекло надежно защищало тех, кто находился внутри, от посторонних глаз. Впрочем, гладиаторам, которые тренировались на арене, не было дела до того, наблюдает за ними кто-то или нет.

— Это он? — бросила Лутта, указывая на одного из бойцов.

Евнух мог и не отвечать. На стекле-экране появилось прямоугольное «окошко», а в нем — увеличенное изображение воинов. Тот, кто находился в центре, был слишком похож на обычного человека — худощавый, с пышной бородой и длинными рыжеватыми волосами, стянутыми на затылке в хвост. Пожелай он похлопать по плечу кого-нибудь из могучих бритоголовых великанов, тренирующихся вместе с ним, ему пришлось бы подняться на цыпочки.

Схватки еще не начались. Кто-то отжимался, прикрепив на спину груз, кто-то отрабатывал удары по роботу-манекену, который отбивался с показной неуклюжестью.

Лутта коснулась экрана, словно хотела погладить коротышку по голове. Изображение стало крупнее, но она по-прежнему не могла разглядеть лицо нового гладиатора: именно в этот момент он сделал плавный скользящий шаг и повернулся к ложе спиной.

— Я хочу увидеть, хорош ли он в бою, — проговорила она, не сводя глаз с экрана.

— Но, моя госпожа…

— Сделай так, чтобы я это увидела.

В голосе Лутты звучало чуть больше нетерпения, чем следовало. Евнух нерешительно покосился на госпожу, но ответа не получил и покинул ложу.

Лутта даже не заметила, как он ушел. Ее взгляд был прикован к маленькому прямоугольнику на экране, в котором, отделенный от всего мира, кружился странный бородач. Движения коротышки напоминали медленный танец, их ритм завораживал. Потом Лутте начало казаться, что он пытается подражать какому-то животному…

Она скорее почувствовала, чем увидела, что на арене что-то изменилось. На середину вышел Распорядитель арены.

— Пришло время сразиться! — его голос гремел, точно труба. — Пусть новичок покажет, на что годится! Против него — Дуал и Тайгер.

Лутта подалась вперед и нервно облизнула губы. Тайгера она знала хорошо… Куда лучше, чем можно было ожидать, даже учитывая немалый срок его службы у Старшего смотрителя. Казалось, гены Древних в его клетках вспомнили о своем существовании, подавив все признаки, приобретенные человечеством с тех пор, как оно вышло в космос. Остался лишь один, более древний, чем людской род — странная пигментация кожи, чередование темных и бледных полос, которые становились более заметными там, где росли волосы. Именно этим полоскам он был обязан и своим именем — именем легендарного Доисторического хищника, — и вниманием Лутты. Плененная видом его могучих мышц и обманчиво ленивыми движениями, она как-то приказала Орди привести Тайгера к себе в спальню — ей не терпелось полюбоваться им с более близкого расстояния. Неизвестно, что разочаровало ее сильнее — полоски или любовные способности воина, но увлечение продлилось ровно одну ночь и не оставило никаких особенных воспоминаний. Просто еще один роман, который красиво начался и закончился ничем.

Распорядитель приводит воина к ней в ложу, и тот получает… кто-то платочек, кто-то брошку, кто-то ленту с голографической аппликацией — неважно. Прежде, чем воина уводят, она просит распорядителя принять ставку. Она всегда ставит на своего нового избранника, с кем бы ему не предстояло драться — это тоже часть игры. К тому же в день игр Отто выделяет ей несколько мегакусов сверх обычного, и она может позволить себе быть щедрой. Кто-то погибнет, и она будет тешить себя мыслью, что он умер с ее именем на устах. Те, кому повезло больше, удостаиваются ночи любви. Казалось бы, ночь любви с настоящим мужчиной, воином — что может быть прекрасней? Увы, в половине случаев воин оказывался… не то что не мужчиной, но весьма далек от того, что этим словом называют. Таким оказался и Тайгер.

Что же касается Дуала, то он не мог даже рассчитывать, что госпожа когда-либо обратит на него внимание. Подергивающийся уголок рта, из которого иногда начинала стекать слюна, не прибавлял ему привлекательности. Таких, как он, десятками продавали на невольничьих рынках — рослых, мускулистых, с бессмысленными физиономиями и переломанными носами. Скорее всего, и смерть его ожидала такая же, какую встречали большинство гладиаторов — бесславная смерть на арене, на песке, пропитанном его собственной кровью.

Коротышка прекратил свой танец, повернулся к противникам и стал разглядывать их, слегка склонив голову набок и поглаживая бороду — не так смотрят на людей, которых надо будет убить, чтобы они, в свою очередь, не убили тебя. Сейчас Лутта хорошо видела лицо воина: высокий лоб, тонкий прямой нос с горбинкой… Не то лицо, которое она сочла бы привлекательным… Но теперь это уже не имело значения.

— Оружие выбираете сами, — нудно продолжал распорядитель. — Но брать только тренировочное. Удары по голове запрещены. Постарайтесь не искалечить друг друга — хозяину это не понравится… Начало поединка после третьего удара гонга.

Он замолчал и чинно направился к своей кабинке, отгороженной ударопрочным экраном. Разошлись и гладиаторы. Те, кто не участвовал в схватке, собрались в тесной ложе. Тайгер и Дуал, угрюмо переглядываясь, направились к оружейной стойке.

Но Лутта следила не за ними. Она смотрела на маленького воина, который по-прежнему стоял и загадочно смотрел на своих будущих противников.

Тем временем Тайгер, ткнув пальцем в панель, получил перчатки с длинными металлическими когтями. Дуал после недолгих колебаний выбрал секиру с широким лезвием. Распорядитель высунулся из-за перегородки и что-то крикнул — не в динамик, поэтому Лутта не разобрала ни слова. Зато увидела, как коротышка обернулся, забавно поднял брови и пожал плечами, словно взрослый, к которому обратился с вопросом четырехлетний кроха. Лутта почувствовала, как напрягаются мышцы — можно было подумать, что это ей предстояла схватка. Но маленький гладиатор даже не пошевелился.