Александр Лидин - Непрощенный

— Похоже, уже обчистили, — озабоченно проговорил Артем, извлекая из очередного «кармашка» моток толстой лески.

Алларт издал негромкий шипящий звук.

— А что ты собирался найти? Металл в слитках? Или шестеренку какую-нибудь древнюю? Мы такое с собой не носим. Безопасность, понимаешь ли…

— Мотив нужен, — Артем спрятал леску обратно.

— А это еще что такое?

— Повод, причина, по которой его убили.

— Ах ты, дудук, — Алларт хмыкнул и снисходительно похлопал его по плечу. — И слово-то какое выдумал — «мотив»! Да разве кромешнику повод нужен? Жрать он захотел, вот и весь повод. Или не хочет, чтобы всякие вроде нас тут шарились. Говорил же Тейсу: нечего сюда лезть. Обошли бы по периферии, время бы потеряли, зато живы остались. «Мотив»…

— Значит, ты точно уверен, что это кромешники ?

— А то не видно…

— И что там стряслось? — поинтересовалась Матильда, когда Артем вернулся.

— Один из наших погиб. Похоже, убили…

— Земля здесь злая, — произнесла паучиха. — Я бы на месте Алларта не приваливалась в каждой дупе, а гнала хэнаков что есть мочи. Мало ли какой дрик приключиться может…

Артем слушал Матильду вполуха. Странное чувство не покидало его: как будто он что-то упустил. Что-то очень важное. И это чувство было ему очень хорошо знакомо.

Все в порядке. Надо просто сосредоточиться, и…

Артем изо всех сил зажмурился, но привычного прояснения не наступило. Вместо этого его ни с того ни с сего потянуло в сон. Он внезапно понял, что векам не дает подняться не его собственная воля, а свинцовая тяжесть, которой они налились. Может быть, сказывается накопленный недосып? Нет, дело не в этом. В угасающем сознании, медленно сползающем в бархатную пропасть сна, тревожно пищал маячок: что-то здесь неладно.

Безумным усилием Артем открыл глаза, и голова тут же загудела, точно колокол. Тело стало грузным и непослушным, словно разбухло от немереного количества жидкости, которую ему неведомо каким образом закачали во все поры. Даже глазные яблоки еле шевелились. Артем все-таки ухитрился скосить глаза и посмотрел на свою руку — поднять ее сил уже не хватило. Рука как рука… Что за фокусы?

И самое странное: окружающие тоже двигались точно в толще воды, преодолевая чудовищное сопротивление. Вот Матильда сгибает сначала одну лапку, потом другую и, кажется, одновременно поворачивает голову — так медленно, что не сразу и заметишь… Вот один из копателей опускается на каменную плиту. Проходит вечность, прежде чем его зад касается поверхности, припудренной черной пылью. И еще вечность, пока он достает из-под лохмотьев фляжку и подносит к губам. За то время, пока он делает глоток, можно выпить море. Медленно, очень медленно угасает солнечный блик в черном, как смоляная капля, глазу. На один бесконечно долгий миг весь мир для Артема сжимается до размеров этого круглого блестящего глаза — или, наоборот, глаз увеличивается настолько, что заслоняет весь мир…

И снова все по-прежнему: копатель сидит на каменной плите, похожий на мокрую кочку, увенчанную облупленным яйцом. Он уже успел опустить руку, когда — непонятно. Потом «кочка» начинает оседать, заваливается на бок…

Артем ожидал звука, с которым тело падает на твердую поверхность. Ничего. Все звуки тонули в тяжелом гуле, который наполнял его голову.

Внезапно наваждение схлынуло. Краем глаза он заметил какое-то движение — слишком быстрое, чтобы вписаться в общую картину. Может быть, неизвестная сила, погрузившая весь мир в полусонное состояние, не действует на тени?

Тени?!

Гул в голове сменился невнятным басовитым жужжанием, сквозь которое проступал звук, похожий на шум далекого прибоя. Нечеловеческим усилием Артем заставил себя скосить глаза. Тени были всюду — тени причудливых арок и гребней, тени щуплых стволиков, торчащих из мертвой земли. И все были неподвижны. Кроме одной.

Она неторопливо скользнула к копателю, лежащему на каменной плите, и слилась с его собственной тенью.

Несколько секунд — или часов? — ничего не происходило. Вдруг тощая рука снова высунулась из тряпья, поднялась, согнулась в локте… Казалось, в неряшливой груде лохмотьев находилось не живое тело, а резиновая кукла, которую можно вертеть и складывать как угодно. Потрясенный, Артем наблюдал за этим, не в силах пошевелиться. Конечности копателя выгибались немыслимым образом, лысая голова перекатывалась то в одну сторону, то в другую, точно крепилась к телу веревочкой. Но не было ни стонов боли, ни хруста выламываемых суставов… только жужжащий звон и шум, нарастающий и стихающий — Артем запоздало сообразил, что слышит собственное дыхание.

Неожиданно копатель замер. Теперь он выглядел в точности как тот, которого обнаружил Алларт. В следующий миг тень отделилась от трупа и поползла дальше.

«Ты единственный, кто не спит. Подъем! Буди остальных, иначе будет поздно…»

Но сказать просто, а сделать куда сложнее.

Мышцы отказывались слушаться. Воздух стал густым и вязким, и руку приходилось буквально проталкивать сквозь него. И когда пальцы наконец коснулись корпуса «вальтера», металл обжег кожу, точно кусок сухого льда.

«Ничего не выйдет, — беспомощной бабочкой билась в висках мысль. — Если не снять глушитель, толку не будет… Никто не услышит…»

Он как-то не подумал, что погруженные в зачарованный сон копатели могут не услышать и громкий хлопок пистолетного выстрела. Его рука снова ползла вверх по бедру, волоча за собой многотонный «вальтер», который чудом удерживали неуклюжие пальцы. И все же курок он нажал ровно в тот момент, когда было нужно.

Гудящая тишина лопнула, точно мыльный пузырь. И по ушам ударил истошный крик. Не крик боли — так кричат влюбленные на пике наслаждения. И все же что-то подсказывало Артему: он не промахнулся.

Едва осознавая, что пистолет снова стал привычно легким, он выстрелил еще дважды. Вряд ли у существа были «конечности», «центр тела» в привычном смысле этих слов, а также «голова», куда надлежало сделать контрольный выстрел. Тварь замерла, но это могло означать все что угодно.

Пальцы скользнули по корпусу пистолета, придавили кнопку рядом с рукояткой, и к ногам упала пустая обойма. Новая волна обморочной вялости накатила как раз в тот момент, когда свободная рука выхватила из кармашка на кобуре новую обойму и со звонким щелчком вогнала на место. Оседая под тяжестью собственного тела, Артем успел заметить, как сгустки черноты гудроновыми пятнами ползут по лагерю.

«Матерное слово… На всех патронов не хватит!»

Каким-то образом он все-таки сумел дотянуться до глушителя. Сползая под собственной тяжестью, его рука провернула гладкий цилиндр. Глушитель упал в пыль и закатился под плиту, а следом упал и сам Артем. За миг до того, как его спина коснулась земли, он повернул дуло и выпалил в воздух.