Дмитрий Старицкий - Путанабус

- Пять тысяч экю, которые упали тебе на счет, Аля, это не деньги Ордена, это часть моих личных денег за мою квартиру в высотке. Мой подарок вам на обзаведение. Чтобы вам не пришлось снова на панель идти.

- За квартиры компенсация - я это хорошо понимаю, - ответила прекрасная мищера, - А вот за машины наши: где деньги?

- А тебе, Альфия, за машину ни копейки и не дали. Вообще. Потому, как компенсировали собственность. Никому ничего не дали, у кого автомобили были на генеральной доверенности. Только, если на праве собственности с выплатой транспортного налога.

Из глаз Альфии неожиданно на меня брызнули горячие слёзы.

- Это несправедливо, - взвизгнула она, - Это грабёж. Да я за этот лупатый "мерседес" два года хуй изо рта не вынимала...

Всё остальное, что она хотела сказать потонуло в гомерическом хохоте всего гарема.

А Антоненкова даже запела, глумясь.

Грешно так. Горе у девушки. А я ей в лицо ржу.

Тут Дюля влезла в общее веселье. Повернувшись к нам, встав на сидении на коленки и держась одной рукой за хромированную стойку, спросила.

- Аля, а что ты в Порто-Франко терялась?

- А что в Порто-Франко? - не поняла Альфия, обернувшись к ней.

- Что-что? "Мерседес". Я, к примеру, видела в объявлениях, что продается "лупатый", триста двадцатый. Брабус! Новьё. Муха не сидела. Этого года выпуска. Три месяца, как из-за "ленточки". Без пробега по Новой Земле. Всего три тысячи просили. С торгом. Могла бы сейчас за нами на лимузине рассекать. И не грузить Жору напраслиной.

Вот за это я почувствовал в душе к Комлевой благодарность. Даже Ингеборге, которая полностью в курсе всех наших финансовых дел, промолчала. Стерьвь.

Только Роза, оторвавшись от наушников, бросила через губу.

- Вам всем только бы поржать, кобылы, а у девушки горе. И я её очень хорошо понимаю. Самой своего "астон-мини" жалко, просто сил нет.

Вроде неприятный денежный вопрос иссяк, не набрав силы, а вот веселье осталось.

И девки запели. Что-то такое мне неизвестное. Наверное, модное нынче в молодежной среде.

Забавные пошли песни у молОдежи и пОдростков. Но, всё же, это лучше, чем этот бессмысленный рэп американских черных уголовников. Все же, хоть и стёб, но в традициях родной культуры. Хотя, если разобраться по гамбургскому счёту, то первым в мире репером был Евгений Леонов, озвучивший Винни-Пуха в советских мультиках. А пиндосы, как всегда, жалкие плагиаторы. Хотя, надо отметить, что вечно у них, как с той мартышкой из анекдота получается: "дура, не дура, а тридцатник в день имею".

Автобус подпрыгивал на кочках, но скорость была небольшой, так что никто языка не прикусил. Что подвигло всех на дальнейшие песенные подвиги. И видать, чтобы мне подольстить, завели длиннющую городскую сагу. Родом из годов шестидесятых прошлого века.

Они глотки надрывали, а я за их спинами с Наташкой целовался, как школьник, воспринимая их вокал, как музыкальный фон: АББУ там, или Джо Дасена из магнитофона, пока автобус не остановился.

Как раз на куплете.

Я, вывернувшись из наташкиных рук, встал и прошел к водительскому месту.

С пригорка, раздвинув редкую рощу, поперёк нашего движения лежала лысая полоса в вельде, хорошо накатанная колесным транспортом. Ничего кроме искомой Южной дороги тут быть не могло.

Приехали.

Здравствуйте, девочки.

- Ну, с Богом, - положил руку на плечо Галины и слегка сжал ладонь.

Антоненкова рывком отбросила чёлку со лба, воткнула передачу, играя педалями, и сказала.

- Аминь.

Автобус медленно, постепенно набирая скорость, покатился с пологого пригорка к дороге. В поворот Галка вписалась, как по рельсам, и на самой дороге уже смело, включив третью передачу, прибавила газку. Пока всё шло штатно.

Я обернулся и увидел на холме, с которого мы съехали довольно большое животное, похожее на крупных земных кошачьих. Грязно-зелёного окраса. Оно сидело на заднице, обняв себя по лапам толстым хвостом, и внимательно провожало нас поворотом крупной головы. Бррррр...

Слава Богу, что в гости к нам на шашлыки такая киса не заглянула. Задним умом я очень сильно его испугался. Настолько, что даже не стал никому на него указывать. Проехали!

Дорога впереди нас была абсолютно пустой. Впрочем, сзади тоже. Пыль, очень летучая в саванне около орденских Баз, здесь довольно быстро опускалась на дорогу, и наблюдать за "ретирадной першпективой" особенно не мешала.

Вокруг был холмистый вельд. Правда, холмы были пониже, чем на плоскогорье, и более пологие. Но также не лысые. Встречались и вполне приличные рощи, не колки даже, а вовсе даже гаи. И овраги. Последние, впрочем, наблюдались на приличном расстоянии от дороги. Особо и не разглядеть.

Бегали там, вдали от дороги, небольшие стада копытных, словно спугнул их кто-то. Только самого спугнувшего видно не было.

Падальщики неторопливо парили в небе. А вот бабочек было намного меньше, чем на плоскогорье, да и размером они были помельче - не больше человеческой ладони.

День обещал быть ясным, на бледно-сизом небе не было ни тучки.

По дороге пару раз перескочили через насыпной мост над большими бетонными трубами, из которых, петляя по равнине, вытекали тоненькие ручейки. Не дикое уже тут место.

О том, что и тут живут люди, напомнила и табличка на деревянном столбе виде стрелки, показывающей направо от дороги, на которой было написано "Хай-он-Вай треф".

И вскоре справа промелькнул неплохо накатанный отводной путь, уходящий за холмы.

- Никак показались пригороды? - ухмыльнулась Антоненкова, - Цивилизация, мать её...