Дмитрий Старицкий - Путанабус

Патрульные, напоследок, громко хлопнули дверью.

Зарычал на улице дизель.

Потом и этот звук быстро утих, удаляясь.

Мы переглянулись с Ноем.

- У вас всегда тут так? - спросил я.

- Раньше было лучше. Людей сюда отбирали, как на космический корабль, - ответил он, - А в последнее время народ понаехал очень некачественный. И в большом количестве. Будешь? - он приподнял бутылку.

- Наливай.

Утро вышло сурово похмельным.

Вчера, я сначала выпил с Владимирским и Ноем.

Потом только с Ноем.

Потом ещё с Ноем.

Потом поднялся к себе, обнаружив в номере Лупу, Прускайте и Шицгал, которые сидели в рядок на кровати и дружно трескали мой вискарь.

Лупу была уже косая. Остальные гляделись в норме.

Я отобрал у них бутылку. В ней оставалась ещё примерно треть жидкости.

- Это моя мужская доля, - сказал я.

- Да хоть львиная. Мы не претендуем, - ответила Ингеборге, - Нам хватит.

- Мы только тебя ждали. Сейчас спать пойдем, - удивила меня Роза, - Катю не обижай.

Роза и Ингеборге дружно встали и одновременно поставили свои пустые стаканы на тумбочку.

Катя осталась сидеть на кровати, держа свой стакан в руке, внимательно его разглядывая.

Я ждал продолжения и дождался.

Ингеборге, молча, поцеловала меня в щёку и вышла.

Роза, прижавшись, поцеловала меня в губы и прошептала на ухо.

- Кате ты сейчас нужней. Не обижайся, - и слегка прикусила мне мочку.

Я остался в номере с Катей, которая старательно отводила от меня взгляд.

- Ну, что сидишь - раздевайся, - сказал я ей.

- Выключи свет, - попросила она, всё так же на меня не глядя.

После секса Катю пробило на пустой базар и она, прислонившись спиной о мою грудь, и, положив мои ладони на свои соски, долго и подробно рассказывала, как красиво её село Бэлэбэнешь. И какие там живут хорошие люди. Как богато они жили при Советском Союзе. И про ту нищету, в которой они оказались после независимости. И как там у них погибают виноградники, потому что виноградари кладут плитку в Москве, чтобы заработать семьям на жизнь. А девчата разбежались панелям и рынкам. И не знаешь, какой из этих вариантов хуже.

Я её терпеливо слушал, не перебивая, понимая, что ей, после стресса, необходимо просто выговориться. Говорить о чём угодно, лишь бы напрягать голосовые связки. Самотерапия такая. Кстати, эффективная.

Параллельно мы в несколько приёмов добивали виски.

Потом я незаметно для себя уснул.

И вот теперь сижу на кровати один белым утром в жарком номере с дурной похмельной головой и горящими трубами.

Оглядевшись, обнаружил на тумбочке лёдницу, и в три глотка выдул из неё талую воду.

Стал чутко прислушиваться к организму в поисках улучшения состояния.

Тут дверь открылась и вошла довольная жизнью Катя с моей глаженой рубашкой на плечиках.

- Проснулся? - участливо спросила она.

В этот раз она глаз не прятала.

- Мммм... - ответил я, настолько, насколько был способен.

А по Кате даже не скажешь, что вчера она вискарика набралась, чуть ли, не по брови. Что значит юность...

- Пива? - спросила Катя, мило улыбаясь.

- Мммм... - попытался я кивнуть головой, но это было очень больно.

Пока я страдал, и пытался выдавить из себя бурное одобрение поступившего предложения, Катя мухой метнулась к Ною и вернулась, держа в каждой ладони по паре запотевших бутылок лягера.

И даже поднесла горлышко бутылки к моим губам, придерживая голову за затылок.

Божественный хмельной напиток, созданный работящими немцами из Нойехавена, влился в пищевод, разбегаясь по организму панацеей от всех болячек.

Кто знает, как это бывает, тот поймёт.

В том числе и то, что произошло дальше.

Собрание пионерского отряда я назначил на полдень... Тфу на эту Новую Землю. На двенадцать ноль-ноль. Полдень у них ТУТ в пятнадцать ноль-ноль. Думаю, мне к такому никогда не привыкнуть.

Хотя длительная местная ночь пришлась, как раз, кстати. Несмотря на ужасное похмелье, я выспался.

Осчастливленную Катю я напряг собрать всех наших в бигмачной напротив отеля. Не в номере же нам сидеть друг у друга на головах. Тут, всё же, далеко не президентский люкс.

Бабы есть бабы. Ровно в двенадцать была лишь Катя.

Остальные тянулись ещё добрые четверть часа.

К нашему удовольствию, народа в это время в бигмачной было предельно мало. А сама она по планировке больше напоминала советскую столовую, нежели типовую архитектуру американского фаст-фуда.

И официанток тут не предвиделось. Голимое самообслуживание.

С разрешения толстого негра, который в белом фартуке торчал за стойкой раздачи, мы сдвинули четыре квадратных столика в один длинный. И, тут же, все девахи расселись за ним.

И чего-то ждут.

- Номана пошла, - съехидничал я, - Гарем называется? Заботливые жёны? Растудыт вашу кочерыжку!

Девчонки настроили ушки локаторами, откровенно не понимая, чем я недоволен.

Только Синевич отреагировала.

- Ну, вот, свадебное путешествие на автобусе по пампасам у нас уже было, началась семейная жизнь, - почти пропела она, - Мужик похмельный, жен сейчас гонять будет. Традиция и тенденция, однако.

- А чему тут быть довольным? - я оглядел всех, - Где-то тут была моя старшая жена - самоназначенка, - я демонстративно заглянул под столик,- Никто её не видал?

- Разуй глаза, Жора. Тут я, через два человека от тебя, - ответила Ингеборге.

- Тогда заказ кто делать будет, Пушкин?

- Ну, мы думали, что ты сегодня нас угощаешь, раз позвал, - протянула Альфия.

Лично мне не жалко, да и не в лом было их сейчас покормить за свой счет, тем более в этом месте всё стоило какие-то копейки. Но с чего-то надо начинать застраивать коллектив.

- Угостил я вас один раз, вчера, зато по крупному, когда выбил каждой по пять тысяч экю. Это, между прочим, больше шестнадцати тонн баксов, если считать по меркам Старой Земли. Вам мало? Здесь это пару лет безбедной жизни. Плюс жраньё наше вчера у Арама с пивом, и сухие пайки от него же. За просто так?

Все молчали.

Видать, мента рожают.

- Думаю, только за это не я вам, а вы мне шикарную поляну должны накрыть, как минимум.

- Ну, ты бы хоть намекнул, - возмутилась Бисянка, - Мы же не телепаты. Да и не против никто, я думаю. Ну, не здесь же тебе поляну накрывать? Несолидно как-то.

- Намекать, Танечка, вчера некогда было, если помнишь, что творилось, - ответил я ей, и снова повернулся к Прускайте, - Инге, ты, как старшая жена, организуй, пожалуйста, коллектив к питию кофе и поеданию всего, что тут есть.