Дмитрий Старицкий - Путанабус

Девчат привезли сразу на двух машинах. Пятерых привез Фред на "чероки", где четверо вполне нормально уместились на заднем диване, и пятерых - Доннерман на "хамви", где Бисянка с Комлевой ехали в кузове, расположившись на каких-то тюках, так как больше четырех тел в этот огромный американский мобиль никак не влезает.

Вылезли они у "Арарата" на гравий, покрасовались перед нами в военной форме полевой и когда-то белых кедах.

Ну, и чумазые же были девки после занятий. Все, как одна.

А от усталости чуть не шатались.

Щёки впали.

Под глазами тени.

Коленки мелко дрожат.

Как потом прояснилось, сержанту было мало просто всех построить, пострелять из "нагана", и он придумал сначала гонять их по полосе препятствий, а затем сразу стрелять в цель. И так по кругу. Так что Ингеборге права оказалась.

Понятно, что никто никуда и не попал. Кроме Бисянки, которая неплохо отстрелялась из своего укорота. Не в десятку, но что-то близко к этому. И Комлевой, которая раз за разом всаживала все семь пуль из барабана в черный круг мишени.

Стрельбы из винтовок у таёжниц сегодня не было - зря таскали.

Сержант сразу погнал всех мыться и приводить себя в порядок.

Через пятнадцать минут, одетый в новый цифровой камуфляж и черный берет на свежеобритой голове, я встречал свой отряд. (В конце праздника Ингеборге всё же выполнила своё обещание и побрила меня, когда мы вместе отмокали в ванной).

Я кивнул, и сержант, вытянув левую руку в сторону, отдал команду.

- Становись!

Удивительно, но "пионерки" довольно быстро построились в относительно прямую линию.

- Равняйсь! - скомандовал сержант.

И через секунду рявкнул.

- Шицгал, как надо равняться?

- На четвертую грудь, - тут же откликнулась Роза бодрым голосом.

- Не на четвертую грудь, а на грудь четвертого человека. Ясна разница? - Доннерман обвел строй исподлобья тяжелым взглядом и нашел следующую жертву.

- Айзатуллина?

- Так точно, товарищ стаф-сержант-майор, равняться надо не на четвертую, а на восьмую грудь! - попыталась рявкнуть Булька, но у неё вышел только громкий писк, - Тогда получиться грудь четвертого человека.

Девчонки злорадно рассмеялись.

- Отставить разговорчики! Равняйсь! - рык Доннермана был подобен львиному, на грани инфразвука.

Строй всё же выровнялся и больше не напоминал ползущую змею.

Сержант, приложив в русском воинском приветствии руку к своему малиновому берету, сделал два шага вперёд ко мне. Я подобрался и сделал ответное приветствие.

- Товарищ командир отряда. Отряд вернулся с учений. В наличии десять бойцыц. Потерь нет. Больных нет. Арестованных нет. Отряд готов к приему пищи. Инструктор по боевой подготовке стаф-сержант-майор Доннерман.

- Вольно, - ответил я, отпуская правую руку от берета.

Сержант продублировал команду.

На мое новое одеяние "пионерки" внимания поначалу не обратили, но когда подошла звать нас в ресторан одетая в такую же "цифру", Ингеборге, в толпе "пионерок" возникли нотки некоторого недовольства, ревности и зависти.

- Это теперь так командный состав будет одеваться? - ехидно спросила Буля.

- Во всё новенькое, - завистливо вздохнула Сажи.

- Им же по полоске не бегать, - заключила Анфиса, - Вот и ходят, красуются.

- Я тоже такой костюмчик желаю, - сказала Антоненкова.

- И я беретку хочу, - капризным голосом протянула Лупу, - Мне всегда беретки шли.

Роза не сказала ни слова, только злобненько сузила глаза и опустила углы губ.

Пора включаться и гаркать самому. По-армейски. Командным голосом.

- Так. Отставить разговорчики. Смирно!

Надо же, заткнулись, подтянулись. Молодец Доннерман!

- Не надо страдать завистью, девочки, - она убивает человека изнутри, - начал я с отеческих сентенций, - Все получат новую форму, такую же красивую, как и у нас. Мы её только вчера купили на американской базе. И только сейчас привезли. На всех. Просто каждой из вас предстоит подшить комплект по фигуре. Вечером баталёр всем всё раздаст.

Я сделал паузу.

- А вот с беретами будет сложнее. Береты надо будет ещё умудриться заработать. И эту оценку поставит вам сержант Доннерман в конце периода обучения. Будете стараться - будете береткой хвастаться, как полноправный боец отряда "Факел". Кто стараться не будет - те будут, как лохушки в красной косынке ходить. Из пионерского галстука. Ясно всем? Не слышу?

- Ясно, товарищ командир, - пропел нестройный хор.

- А теперь, вольно. Приступить к приему пищи.

- Жорик, а по-человечески это же самое сказать было можно? - не удержалась Роза от подколки.

- Наденешь шпильки, - тогда поговорим по-человечески, а сейчас, когда мы в форме, по-боевому. Привыкай. До Одессы всё будет только так. Это не моя прихоть, а вопрос нашего выживания.

После обеда, пока, под руководством смущающегося и краснеющего среди наглых девиц Билла, ставили столы на заднем дворе, выносили туда оружейные сумки, пулемёт, ящик с карабинами, ветошь и прочие причиндалы, Доннерман вкратце просветил меня, как продвигаются занятия.

Кроме Були и Кати, физические кондиции девчат он оценил хорошо - полоску проходят уже не, как каракатицы, и всего в полтора раза дольше, чем по армейскому нормативу. Погонять ещё пару-тройку дней надо, для закрепления.

- И для твоего сисястого войска, думаю, сойдет, - заключил он, - Но вот со стрельбой из "нагана" полный швах. Кроме Бисянки и Комлевой никто не вытягивает его тугой спуск самовзводом. Пришлось учить, сначала курок отжимать, и только потом стрелять. Но стреляют они ещё плохо, откровенно говоря, - и тут, же соскочил с темы, - Ты "калаши" привез?

- Нет.

- Опять, двадцать пять! - он с силой хлопнул ладонью по ляжке.

- Я привез на всех карабин "ругер-мини". Ща сам увидишь.

- Надеюсь, не гражданский триппер самозарядный?

- Нет, эта модель стреляет очередями.

- Все равно, реально триста метров в огневом столкновении. Не больше.

- А что, с "калашом" больше было бы? Мне так больше и не надо. Я в атаке охреневать с ними не собираюсь, а вот если кому засадить, то и трёхсот метров достаточно. Кстати, ты таёжниц с винтовками проверял?

- Ещё вчера, - сказал сержант и зло сплюнул.

- Что такое? Плохо стреляют?

- Хорошо стреляют. Настолько хорошо, что даже я просрал им. Эта Комлева ещё и издевается, сука, - передразнил он голосом девчонку, - Вам в строчку или треугольником.

- Что треугольником?

- Пули в мишень посадить.

- И посадила?

- Посадила. Три треугольником и две под ними в строчку. Со ста ярдов. А на шестьсот ярдов я ей просрал по очкам. Я! - удручённый Боря замолк.