Вячеслав Кумин - Цепная реакция

Директор завода на митинге, стоя перед первым экземпляром «стрижа» на невысоком постаменте, говорил, что предприятие, в течение двух-трех недель выйдя на максимальную нагрузку, обязуется выпускать по семь-десять машин в день, а со временем доберется и до пятнадцати штук.

Хорошее начало.

Рабочие аплодировали, что-то выкрикивая радостно и искренне.

Каин и Давид тоже улыбались, даже когда встречались взглядами, хотя последнему в этот момент явно было не до улыбок, но положение обязывало.

Главу местного отделения Комитета федеральной безопасности пропесочили из Центрального управления, и Иннокент получил своих людей обратно кроме одного десятка. Их Сукерман зажал, скорее всего, из вредности. Впрочем, остальные тоже пострадали вследствие довольно грубой промывки мозгов и ходили как пыльным мешком стукнутые, что не могло не сказаться на их боеготовности.

«Интересно, – подумал Каин, – что теперь от него можно ждать?»

Он хорошо понимал, что люди на такой работе, да еще на такие высокие должности пробиваются довольно тщеславные, можно даже сказать сволочные, а значит крайне мстительные. Так что в ближайшее время стоит ждать неприятностей еще и с тыла, в дополнение к тому, что могут принести конфедераты.

«Кстати о конфедератах… Что-то они долго молчат, – заподозрил неладное Иннокент. – А сегодняшнее мероприятие как нельзя лучше подходит для того, чтобы заявить о себе».

Директор завода закончил разглагольствовать, и пришел черед молоть чепуху Каину Иннокенту. Но только он взошел на постамент, как за тяжелыми воротами, ограждающими вход на территорию, громогласно рыкнул двигатель тяжелого грузовика, да так, что к нему прислушались все без исключения. А в следующий момент застучали автоматные очереди. Тут же разразилась паника, и народ в совершеннейшем смятении стал метаться по пятачку в поиске спасительного выхода.

– Господин адмирал! Уходим! – пытались прорваться к Иннокенту охранники, чтобы увести своего подопечного в безопасное место, но через обезумевших людей, в одно мгновение заполнивших все свободное пространство, сделать это оказалось не так-то просто.

Тяжелый грузовик, весь в мелкую дырочку от бесчисленных пулевых попаданий, разворотил ворота и ворвался на территорию завода. Сметая всех на своем пути, он мчался вперед, нацелившись прямо на выход из здания, где стоял первый экземпляр «стрижа».

Каин наконец преодолел ступор и бросился прочь, его тут же подхватила охрана и, укрыв своими телами, увлекла куда-то прочь.

– Бежим!

Грузовик, управляемый зомбированным водителем, накачанным спецпрепаратами так, что он не чувствовал впивающихся в его тело пуль, смял «стриж» и вогнал все, что от него осталось, обратно внутрь завода. И как только многотонная машина остановилась, раздался жуткий взрыв, разваливший часть здания.

Полностью в себя Иннокент пришел в своем доме – особняке на окраине столицы, выбранном из всех прочих жилищ из-за простоты охраны. Собственно, надолго он на планете задерживаться не собирался. В ближайшее время он намеревался перебраться на орбиту к своему Флоту.

В тот же день атаки на завод произвели схожие нападения на склады топлива, вооружения и боеприпасов, а также с запчастями к самолетам и двигателями к ним. Один из грузовиков добрался до цели, и склад с двигателями взлетел на воздух. В прочих случаях охране удалось-таки отбиться.

Что касается непосредственно завода, то разрушения оказались значительными. Мало того, что погибли все изделия, которые уже сделали или в ближайшие дни должны были закончить, пострадала сама сборочная цепь. На ее восстановление уйдет не меньше месяца, а это сотни не сделанных самолетов, десятки не дооснащенных авиаполков и, само собой разумеется, отсутствие реального практического налета у пилотов, что в свою очередь закладывает среди них высокие потери в бою.

В общем, суммарные потери оказались невероятно велики.

С горя Каин в одиночку выхлебал целую бутылку виски и рухнул в кровать без употребления привычной дозы снотворного.

Выполнение «плана максимум» решили в долгий ящик не откладывать. Да, охрану после атаки на складские помещения и завод усилят, вздрючат на предмет повышенной бдительности, но в этом имелся свой резон.

– Остается человеческий фактор, – сказал Альфред, настаивавший на скорейшем добитии недобитков. – Охрану усилят и застроят, но они все же люди.

– И что? – не понял Ферган.

– А то, что они прекрасно понимают, что после такой акции любой нормальный агент затаится и дождется, пока все успокоится, прежде чем вновь высунет нос и провернет очередную акцию. А значит, они как никогда будут работать спустя рукава. Чего напрягаться, если на сто процентов опасаться некого и нечего?

– Значит, мы по твоей логике ненормальные? – хмыкнул Курт.

– Да. Мы должны ломать стереотипы! Мы должны наносить удары там, где их не ждут, и тогда, когда их не ждут!

– И какая наша цель? – спросила Марьям, чуть напрягшись.

– Я считаю, что мы должны ликвидировать адмирала.

– А почему не президента? – снова усмехнулся Курт.

– Президент все же самое охраняемое лицо на планете, и атаковать его резиденцию просто глупо, – серьезно ответил Альфред. – Кроме того, он, несмотря на свой статус, лицо по сути никчемное, подневольное и выполняет поручения так называемого канцлера СНМ. Так что президентом может быть каждый, а вот адмиралом… Убрать командующего Первым Флотом и всей обороной Касабланки, это совсем другое дело. Это сломать стержень, удерживающий всю конструкцию, и внести немалый раздрай в деятельность, пока не вступит в должность новый командующий, а это время.

– Ясно…

В ночи, ползя среди камней, под кустами, в спецснаряжении, делающем человека практически невидимым не то что для человеческого глаза, но даже для электронного, Марьям вдруг поймала себя на странной мысли. На очень странной мысли, о чем она по своей воле раньше в принципе никогда не размышляла. А тут – на тебе…

Агентесса постаралась думать о чем-нибудь другом или вообще не думать, но не получалось. Волей неволей мозг продолжает работать, особенно когда приходится преодолевать жалкий метр пространства за целую минуту. А проползти только до первого охранного периметра нужно еще без малого сто метров, так что нечего удивляться, что в голову лезет всякая всячина на самые неожиданные темы.

Марьям вспомнила странный разговор с тем, кто по сути был ими сегодня приговорен к смерти, и умрет, вполне возможно, именно от ее руки. Тогда он, гуляя с ней под руку в парке, заговорил об… инопланетянах. Заговорил на полном серьезе, что заставило ее усомниться в его психическом здоровье, но нет, Каин Иннокент был здоров.