Крис Райт - Кракен

— Нет признаков взрывов, — пробормотала она, наблюдая за плавающими обломками. — Как будто чья-то гигантская рука просто… развалила его на куски.

— Ты слышала? — сказал Оен, не обратив внимания на ее слова. — Мы возвращаемся. Если хочешь остаться, пересядь на другой флаер.

Ейм посмотрела на него широко раскрытыми глазами. В них читалось удивительно детское отчаяние.

— Что делает это, прокуратор? Почему мы не можем остановить его?

— Думаешь, если бы я знал, то не предпринял бы что-то подейственнее полетов? — улыбнулся он, пытаясь успокоить ее, но понимая, что это ему едва ли удастся. — Слушай, на наш сигнал о помощи ответили. Верь в милость, Ейм. Возможно, сейчас на Никсе высаживается целая рота космических десантников, и, уж поверь мне, во всей галактике Императора нет зрелища более впечатляющего.

Он устало сидел в кресле в приемной, положив руки на единственный стол, источая запах лежалого мяса. Всклокоченная борода лежала на нагруднике гигантских доспехов. В ней были видны седые пряди, из-за чего воин походил на старого больного человека.

« Они могут стареть? » — подумал Оен, пока наблюдал за ним через одностороннее плексигласовое окно из прилегающего коридора. — « Могут ли они умереть от старости, если проживут достаточно долго? »

Из службы управления полетами приходили самые противоречивые сообщения о новоприбывшем. В одной передаче говорилось о том, что корабль без предупреждения прорвался через верхнее оборонительное оцепление, тогда как в другой, поступившей от сервиторной станции более низкого приоритета, сообщалось лишь об безупречных орбитальных маневрах.

Так или иначе, но он был здесь, а его корабль, который приземлился на площадке в пятистах метрах выше, не походил ни на что из виденного Оеном ранее — грязный, угловатый, покрытый плазменными ожогами, украшенный тяжелой бронзовой аквилой на покатом носу. Судно казалось слишком маленьким для внутрисистемных полетов, поскольку его пассажир был явно не с Лизеса.

Судя по внешнему виду корабля, его команда полностью состояла из сервиторов. Это были странные существа с шипами и лязгающими сервомеханизмами, с перламутрово-бледной кожи которых свисали звериные кости. Создания остались на борту корабля, и когда пилот тяжело сошел по рампе, Оен нисколечко об этом не пожалел. Не упоминая уже о том, что и сам пилот выглядел не менее странным образом.

— Я думала, ты говорил… — начала Ейм, заворожено глядя в окно. Ее голос постепенно стих.

Оен знал, что она имела в виду.

— Мне говорили, что они бывают разные, — напряженно сказал он. — Единственные пикты, которые я видел, дал мне вольный торговец, который вел эскадру через Ультрамар. На них они были… другие.

Ейм медленно кивнула, рассматривая огромную фигуру, сидящую за металлическим столом по ту сторону стекла.

Голова у него была выбрита. Узелковая татуировка начинала виться по обветренной коже за ухом, проходила по черепу и спускалась вниз, к глазу. На на лице красовалось несколько разнящихся по форме металлических штифтов. Покрытые гравировками доспехи у него были бледно-серые, словно грязный снег. Слова были не на обычном готике — угловатые и сжатые, покрыты вмятинами и рассечены шрамами, которые, судя по всему, оставили звериные когти.

Оен думал, что доспехи космического десантника должны быть чистые, начищенные и сверкающие, как на молитвенных голоизображениях, которые распространялись Управлением несения истины Эклезиархии. Он представлял себе бронзовые наплечники и ярко-кобальтовые нагрудники, сияющие в белом свете.

Но он не представлял неопрятности и грязи. И уж точно не представлял, что он будет источать такой запах.

— Закончили таращиться?

Оен и Ейм подскочили от неожиданности. Новоприбывший говорил с сильным акцентом, словно низкий готик не был его родным языком, голос казался приглушенным из-за разделяющей их стены. Он даже не поднял взгляд. Его странные желтые глаза продолжали разглядывать стиснутые в кулаки руки.

Оен приготовился, бросил на Ейм ободряющий взгляд и, пройдя поворот, подошел к двери. Едва он вошел в комнату, новоприбывший взглянул на него.

— Прошу прощения, лорд, — сказал Оен и поклонился, прежде чем сесть напротив. — Обычная наблюдательная процедура. Нужно быть осторожными.

Массивный новоприбывший взглянул на него с полнейшим безразличием. Он не улыбался. Казалось, его покрытое шрамами и татуировками лицо было неспособно на улыбку.

— Бессмысленно, — тихо произнес он. — Если бы я хотел убить вас, вы бы уже были мертвы. Но раз уж начал, продолжай изучать.

Оен тяжело сглотнул. Голос новоприбывшего был необычайно глубокий, подчеркиваемый постоянным гортанным рычанием, из-за необычного произношения он казался еще более жутким.

— У вас есть, э-э, звание? То, что я смог бы использовать для отчета?

— Звание?

— Титул, лорд. Чтобы я смог…

Гигантская фигура откинулась назад, и Оен заметил, как металлический стул прогнулся под огромным весом.

— Я Космический Волк, прокуратор Моррен Оен, — произнес он. Пока воин говорил, Оен успел разглядеть мелькнувшие за кустистой бородой длинные желтые клыки. — Ты слыхал о нас?

Оен слабо покачал головой. Его сердце бешено колотилось. Что-то в сидящем перед ним человеке не позволяло Оену оставаться спокойным.

Не считая того, что воин был не человеком . По крайней мере не таким человеком, как Оен.

— Хорошо, — отозвался новоприбывший. — Возможно, это и к лучшему.

Он откашлялся, пытаясь сохранить хотя б остатки профессионализма.

— А как вас зовут, лорд?

— Мое имя Квара.

Оен кивнул. Он понимал, что кивает слишком много, но ничего не мог с собой поделать.

— Я ожидал… что вас будет больше.

Слова прозвучали неоднозначно. Квара с любопытством посмотрел на прокуратора. Его глаза казались золотыми кругами. Звериные глаза, притаившиеся на морщинистом, усталом и изможденном лице.

— Вам не понадобится больше. Одного меня более чем достаточно.

Оен опять кивнул.

— Так и есть, — сказал он и оглянулся по сторонам, пытаясь придумать ответ поумнее.

Квара опять заговорил, устав от запинающихся расспросов Оена.

— Ваше сообщение было предельно понятным, — произнес он, подняв руку и отвлеченно стиснув пальцы в кулак. Оен уставился на него, завороженный столь обыденным и простым жестом. — За пять местных месяцев вы потеряли пять уборочных станций. Ни выживших, ни сведений. Ничего, кроме обломков. В воде что-то водится. Зверь.

Рука Квары с глухим лязгом упала на стол.

— Я охотился на зверей прежде.

— Мы уже отрядили людей, — сказал Оен. — Я надеялся, что…

— Что я к ним присоединюсь? — Квара покачал головой. — Нет. Отзови людей. Здесь, как и всегда, я работаю один.