Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих

До головы только доходила суть происходящего, все внимание еще было отвлечено на буквально за миг до этого зафиксированный глазами «полет шмеля», а тело само двинулось вперед — в атаку, отдавая аналогичный приказ всем остальным. В следующую секунду в центре лагеря вспухла быстро расширяющаяся полусфера огня и ужас слегка отпустил сердце, которое однако так и колотилось до самого лагеря, не веря, что оно все еще живое.

Сойка, которая, как и положено заместителю, непосредственного участия в происходящем безобразии не принимала, а отслеживала окрестности и эфир с помощью технических средств резервного модуля управления, прибежала на разгромленную позицию что называется «к шапочному разбору». И застала зрелище, которое иначе чем предрассудительным назвать было нельзя — вокруг бродили, непонятно чем занимаясь, бойцы, а командир вместо управления стояла на коленях и гладила покореженную железку, ощупывая пулевые пробоины.

Несколько коротких команд позволили привести всех в чувство. В таких ситуациях лучше делать неправильно, чем бездействовать. Например, выполнять «контроль» не было никакой необходимости, все равно во время сумасшедшей атаки все, что было в лагере, нашпиговали свинцом от души, потратив почти четверть общего боезапаса. Но подчиненные деликатно предпочли «не заметить» оплошность начальства и принялись изображать бурную деятельность.

Сойка же как загипнотизированная смотрела на пальцы командира, путешествующие по сенсорам ПСДАК «Баньши», некоторые из них еле заметно подрагивали. Но осуждающих мыслей в голове не возникло, там вообще бесконечным рефреном крутилась фраза: «Песец подкрался незаметно, хоть виден был издалека…». Видимо она произнесла эту мысль вслух, потому как Фокус перевела на нее задумчивый взгляд, прошептала одними губами: «Это ж надо было так жидко обос-ться…» и, подмигнув, отошла в сторону.

Слова, сказанные командиром, имели под собой веские основания — противоснайперский-противодиверсионный автоматизированный комплекс был вещью о которой не стоит забывать никогда и ни при каких обстоятельствах. Его радар, та самая коробочка в верхней части, вполне мог обнаружить человека за пять километров, а на расстоянии в полтора от него не помогала никакая защита. Пакет из восьми безоткатных сорокапятимиллиметровых гранатометов уверенно на этой дистанции накрывал любую снайперскую позицию, засыпая все вокруг осколками. И перезаряжался очень быстро.

Впрочем, при работе этого устройства в активном режиме никто б и не рискнул приближаться. Заметили б и не пошли, но вот тепловизор, будучи устройством пассивным, позволял обнаруживать и распознавать человека за два километра, а сейсмодатчики на нижних опорах треноги вполне могли услышать сердце лежащего на земле человека не за одну сотню метров. Да, и направленные микрофоны под радаром — тоже, тот еще подарок…

Конечно и эта защита не была абсолютной. В любой системе есть лазейки и слабые места. Иначе б диверсантов давно бы не существовало, но преодолеть этот рубеж было очень непросто.

Сойку начало пробивать на нервное «хи-хи». Их противник имел все шансы выйти из этой передряги живым, но он, имея столь мощное оружие обороны, элементарно забыл его включить. Вот уж действительно — человек самое слабое звено любой цепи.

Впрочем покойников можно понять. Они просто боялись неправильных сработок и ждали окончательного обустройства лагеря. Вон ручеек-то протекает в стороне, и каждый раз проделывать проход для водоносов замаешься, а доверять свою жизнь системе распознавания, это свихнуться надо. Так что сработал «защитник» только когда уже стрельба пошла…

Следом за командиром женщина внимательно осмотрела пробоины, стараясь понять — какое чудо спасло если не всех, то большую часть их группы. Вот пробоины от снайперской винтовки — молодец Барра, стреляла явно на движение, первая пуля легла с краю, зато две следующих — четко в центр. Вот — следы от пулемета, в линейке тепловых сенсоров вокруг пробоин видны еще и оксидные кольца — лента была снаряжена бронебойно-зажигательными пулями.

Но это все не то. Тактический анализ готов и однозначен — у «Баньши» было время на хотя бы один залп. А то и на два. Строчки «вероятных потерь» совсем не радуют. Значит что-то не дало технике нанести удар, но что именно?

За решением этой загадки далеко ходить не пришлось. Чтобы стрелять нужно видеть, а ослепить тепловизор могла только высокая температура, сейсмодатчики и микрофоны (да и радар тоже), можно вывести хотябы временно из строя только перепадом давления. А это значит…

— Машенька, солнышко ты наше, — шипит Фокус, которой и по уставу положено соображать быстрее всех, — ходи-ка сюды.

Перед светлы очи мигом предстало само вселенское раскаяние, наряженное в камуфляж с погонами лейтенанта, ушки полыхают красным, взгляд опущен, того и гляди как в детским саду начнет носом шмыгать и землю берцем ковырять, для полноты картины. Гляди, точно — заметила упущение и начала, но на командира все эти ужимки не сильно повлияли.

— Свет мой, скажи как, а с какого… ты решила по этому… бугорку «Шмелем» засадить? — чтобы понять, что говорит Фокус, Сойке пришлось стать сбоку — губы шевелились, но ни звука командир при этом не издавал, полезное умение, принимая во внимание наличие включенного «объективного контроля». — Только про женскую интуицию мне мозги не…, я выстрел еще до того как этот… встал засекла.

Машенька, зыркнула из под бровей и отведя руку за спину, так что тень от нее гарантировано оказалась вне поля видеозаписи просигналила.

— Тащь майор, заманалась я эту дуру таскать. Вот и подумала — война спишет, скажу — «почудилось», авось сильно не. ут.

Майор шагнула вперед, прижимая пискнувшую от смущения лейтенанта к немалой груди, так что ребра затрещали.

— Товарищ лейтенант, объявляю вам благодарность — за успешные и своевременные действия. — Слегка отстранившись, Фокус развернула разгильдяйку к себе спиной и влепив леща пониже края бронежилета, придала ускорение.

— Тащ. Майор, разрешите просьбу! — тут же продемонстрировала, мигом утратившая все признаки смущения вместе с совестью Машенька, правильность поговорки, что «куда подчиненного не целуй, везде оппа».

— Разрешаю. — В глазах командира отчетливо прыгали веселые чертики.

— Можно взять гитару?

Начальство недоуменно уставилось друг на друга, не зная, что сказать. С трофеями дело было довольно строго. С одной стороны, разрешалось брать только необходимое во время ведения боевых действий, то есть по сути только еду и боеприпасы. Оружие тоже можно, но потом его положено было сдавать. Одежду и обувь — только в случае острой необходимости. Все остальное подлежало либо уничтожению (как «лишнее» оружие) либо просто оставлялось.