Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих

В итоге начальство запило горечь поражения и поинтересовалось — «как?».

— Это один из наших самых больших профессиональных секретов, товарищ генерал-майор. «Хочешь, чтобы задача была выполнена вовремя — выполни ее заранее». Мы эту мину еще по дороге в часть заложили. На всякий случай. А вот и наш транспорт. Разрешите идти?

«Какое небо голубое…» — вспомнился незабвенный Витек, интересно — как он там. Никого из ребят я после этого не видел, что впрочем естественно. После возвращения был чудовищный разнос на котором «пубертатные прыщавчики» было самым мягким выражением с объявлением благодарности в личное дело. И Прерия. Семнадцать лет.

Раньше тщил себя надеждой что хоть на пенсии свидимся, теперь видимо придется оставить и ее.

А небо действительно красивое, особенно если рассматривать его рухнув на землю после трех сотен метров вертикального подъема. Можно было подождать своей очереди на подъемник, но находится рядом с морем после пережитого не было никакого желания, вот и рванул на верх ножками вообразив себя молоденьким козликом. Под конец иначе как бараном себя не называл, но при попытке глянуть вниз становилось еще муторней, и оставался один путь — наверх.

И цвет у неба какой изумительный… Впрочем ничего в этом удивительного — оно сегодня просто хорошо умытое. Дело в том что рано выйдя утром наша шаланда (кажется это корыто называется вельбот) умудрилась попасть в шторм прямо в виду нашей цели — острова Полигон. И почти сутки (показавшиеся не меньше Вечности) болталась как… цветок в проруби, стараясь не размазаться по его скалам и в тоже время не удалятся от них слишком далеко, потому как выйдя мы из «тени» этих самых скал туда где гулял настоящий ветер и океанские волны…

Не исключаю что шторм на самом деле был слабенький, так небольшая рябь, но с не слишком высокой палубы утлой скорлупки все смотрится несколько по-другому чем с берега. Команда эту точку зрения тоже разделяла и ходила с зелеными лицами и тоскливыми глазами. Впрочем пассажиры к счастью этого не видели, потому как все были что называется «в лежку» и от «белого друга», по-морскому именуемого гальюном, старались не удаляться. На палубу никого из них разумеется не пускали — там во всю властвовали перекатывающиеся через кораблик волны, по этому дышать внутри трюма быстро стало нечем и появился характерный запашок. От чего «заболели» даже те кто джо этого момента держался.

Через три часа штормования старший помощник обратил внимание на сохранившего естественный цвет и аппетит пассажира. С началом шторма я вспомнил о побочном эффекте взятого с собой «пофигина» и теперь здорово выделялся румянцем на общем зеленом фоне. В итоге меня сунули в рубку «вторым рулевым» с главной задачей работать якорем — удерживать рулевого за пояс, чтобы очередная волна не провернула его вместе со штурвалом.

Вот тогда и удалось полюбоваться на море в его естественном состоянии. Незабываемое зрелище когда видишь перед собой Волну которая возносится не только над тобой но и над верхушками мачт, причем эдак в трое от их длины. И на эту жидкую гору, крича от ужаса форсированным двигателем, начинает восхождение скорлупка с тобой внутри. И что самое удивительное — выгребает, чтобы на самой вершине открыть взгляду просто бездонную водяную пропасть внизу, между волнами куда секундой позже предстоит скатиться, и еще более высокий Монблан следующей волны прямо перед глазами. Свихнутся от впечатлений можно. Вот только некогда — все настолько заняты, что даже на эти красоты любоваться удается только краем глаза.

Как говорится «вся жизнь пролетает перед глазами», Ну, жизнь — не жизнь, а времена молодости вспоминались очень даже живо. Видимо по аналогии с бурлением за иллюминаторами. Потому как все оставшиеся годы были тихими и размеренными, как тоже самое море еще сегодня утром, забавные аллюзии возникают, однако. Судя по всему, впереди всем нам предстоит нечто подобное происходящему, впрочем, до будущего урагана надо еще пережить этот…

А потом привык. Человек он к чему угодно привыкнуть может. Вот только потом находиться рядом со ставшим ласковым и солнечным морем почему-то не было никакого желания, и проще было карабкаться вверх по скале, чем подождать лишних полчаса наедине с этим заснувшим чудовищем.

Ничего так островок этот, «Морковкин полигон». Из-за смены владельца претерпело изменение и название. Был у военных «Полигон», теперь у острова новая хозяйка, и все дружно переименовали его по ее фамилии — «Морковкин». Впрочем, называют и так и так — никто особо не путается.

Сам остров отнюдь не прост. Высота берегов такова, что в большей части мест наверх не забраться и с альпинистским снаряжением. Есть взлетно-посадочная полоса, способная принимать не только самолеты, но и не слишком большие космические челноки. Подземные коммуникации военной базы сохранились замечательно, наземным требуется некоторый ремонт, чем и занимается хозяйка острова — оперативный псевдоним «Джульетта», сменившая имя и фамилию и ставшая, не без помощи извне, землянкой. Ромео ей во всю помогает, когда не занят в собственном проекте.

Словом, живут наши голубки душа в душу. Вполне умело направляя хозяйственные усилия нескольких десятков трудных подростков, между прочим — из разных, совсем не дружных между собой банд, и всех, кто подвернется под руку. Смысл этой кипучей деятельности напрочь терялся в тысячах мелочей. Выяснить — откуда взялся на острове ядерный реактор, так и не удалось. Если военные «забыли», то у меня начинал свербеть орган интуиции от желания заглянуть в «вороньи гнезда» на господствующих на острове высотах — не забыли ли наши бравые вояки там заодно и зенитные автоматы ПВО.

Управляемые минные поля вокруг ВПП и наземной части базы, во всяком случае, в полном порядке. Я проверил. Да и цепи управления заботливо подлатаны, а «исполнительные устройства» установить — дело пары часов, даже если их нет. Впрочем, всё пребывает в полу-законсервированном состоянии, что тоже верно — по острову бродят толпы посторонних, к чему лишний ажиотаж.

Однако, это разгулялось моё воображение. Чтобы эффективно оборонять остров нужен гарнизон численностью в тысячи человек. Найти их при желании можно, а вот зачем? С последним и предстояло разобраться.

Две недели активно вникал в творящееся вокруг, буквально шкурой чувствуя, что не только я исследую новую для себя среду, но и она весьма активно ко мне присматривается. Местные аборигены, а заправляла тут именно эта странная фракция анархо-коммунистов, с охотой объясняли и показывали всё происходящее. Настолько охотно, что чувство опасности просто отмерло, оставив свои попытки о чем бы то нибыло предупреждать.