Юрий Валин - Десанты

Женька стал смотреть на опушку на другой стороне пляжика, слушать лес. Мешал водила: прошел на камни, пристроил ППШ, стеснительно отворачиваясь, стащил гимнастерку...

- Товарищ лейтенант, а вы, если не секрет, где воевали? - негромко спросила Шведова.

- Да в Москве в основном. Специальность такая, тыловая. Ну, в командировках бывал. Харьков, Крым ваш...

- В Харькове вместе с Сергеем Вячеславовичем были? Он про вашу травму рассказывал.

- Небось, как я на бутылку сел? Так я не сел, только руку порезал.

На лице Шведовой мелькнула тень улыбки - Женька осознал, что старшине действительно девятнадцать лет.

- Товарищ подполковник приводил пример, как человек в рукопашной с эсесовцами лишь синяками отделывается, а битой бутылкой едва себе серьезную травму не наносит, - пояснила старшина.

- Да, поучительно, - Женька вздохнул. - Только в рукопашной меня прикрывали, а от бутылки не догадались. Слушай, а у тебя сегодня первый был, да?

Шведова даже не глянула в сторону кустов, куда оттащили убитых финнов. Вяло отмахнулась от зудящей комариной эскадрильи:

- Первый. А что? Думаете, переживаю? Да я их за людей не считаю.

- Не в этом дело. Когда после боя отходишь, все равно колотить начинает. Думаешь, 'вот я его положил, а если бы наоборот?'

- Да мне оно... - материлась Шведова не слишком умело, оттого и гадко получилось.

Женька промолчал.

- Виновата, товарищ лейтенант, - злобно сказала старшина. - Бранюсь неуместно. Но вы-то тоже не сильно переживаете. С финном управились и только руки о песок вытерли.

Женька поморщился:

- Я попозже переживать начну. Глупо вышло. Стоял в одних трусах как дурак...

- Ну это... - старшина замолчала - смотрела на шофера, что неловко полоскал гимнастерку. Тот стоял спиной: поясницу пересекали сползшие бинты с рыжими пятнами, а на левом боку зиял такой огромный шрам с сине-розовой, едва затянувшейся кожей, что Женьке стало не по себе.

Шведова вытерла рот ладонью, кашлянула и приказала:

- Младший сержант, ко мне!

Водила растерянно оглянулся. Женька повесил автомат на шею, полез на камни, отобрал у вояки мокрую гимнастерку:

- Шагай, давай. Нельзя себя так запускать.

Стоящий у воды Попутный опустил бинокль и печально сказал:

- Часовые из вас, как из меня Лидия Русланова . Автомат мне живо передал, товарищ лейтенант...

Гимнастерку Женька простирнул, водила пытался вякнуть, но старшина на него цыкнула. С бинтами она управлялась ловко, видимо опыт был. Бинтов тоже хватало - финны позаботились.

Замерзший Коваленко выбрался на берег, жмурясь подставлял спину солнышку.

- Промерил, там глубина метров двадцать пять. Для меня многовато. Филлипинца бы какого, у них там племя баджау есть. Или, к примеру, японские ама...

- Да, нам здесь еще задубевших папуасов да самураев не хватает, - констатировал Попутный. - Вот что, мы тут осмыслим, выводы сделаем, а ты, Евгений, пообщался бы пока со старшиной. У вас там явно контакт наметился.

- Я, товарищ майор, в таком смысле общаться не умею, - хмуро сказал Женька.

- Не дури. Не 'в таком смысле', а просто поговори. Она, видишь ли, сейчас очень даже запросто может кобуру расстегнуть, да ствол себе в ухо сунуть, - жестко сказал Попутный.

- Товарищ майор... - ужаснулся Коваленко.

- Молчи, Валера. Мы сейчас лишними будем. Она нам не верит, и при всем своем сочувствии я собственное ухо нагану подставлять не собираюсь. Лучше бы ей в жилетку товарищу Торчку взрыднуть, но ефрейтор в этом отношении еще та колода.

Водила сидел, моргал. В свежих повязках он куда более на человека походил.

- Ухо я ему еле прочистила, - сердито сказала Шведова. - Руки бы поотшибать тому, кто обрабатывал.

- Там поток раненых большой был, - пробормотал водитель.

- Еще заступается, лопух, - удивилась старшина, сматывая остаток бинта.

- Вот что, Алексей, ты автомат бери и погуляй часовым. Гимнастерка сушится, начальство совещается, а нам со старшиной поговорить нужно.

Сержант безмолвно подхватил автомат, пошел выше по склону. Со спины на него смотреть все равно было трудно.

- Чем же его так? - пробормотал Женька.

- Осколок. Ребра раздробило, - Шведова смотрела вопросительно.

Женька поправил ворот - пуговицы держались на соплях, через день точно посыпятся. Вот что и как говорить? Понятно кто именно со старшиной мог бы по-женски, по-товарищески поговорить, внушить что должно. Ну, у переводчика как у того специалиста не получится, но лучше все равно напрямую.

Земляков присел на корточки и сказал:

- Выглядишь ты ужасно. Извини, что на 'ты', но если по возрасту и вообще. Комсомолка?

- Билет показать?

- Не глупи. Я к тому, что марку нужно держать. Он был хорошим человеком и командиром. Да, поверить трудно. Черт, надо же чтоб вот так... Но война. Держись. Варварин бы слабость понял, но не одобрил. Он правильный был. Сама знаешь.

- Что, так заметно? - глухо спросила Шведова, глядя в песок.

- Дураки мы, что ли? Но это никого не касается, - Женька смотрел, как падают в желтый карельский песок редкие капли - похоже, старшина и сама не понимала, что плачет.

Женька сел рядом, сунул мягкий, ставший похожим на марлю, носовой платок и принялся смотреть на озеро.

Шведова высморкалась и спросила:

- Что, майор утешать прислал?

- Майор наш в людях разбирается. Особо чутким его не назовешь, но дело свое он делает. А Варварин и нашим командиром был. Чего тут говорить...

- А эта... девица твоя?

- Моя девица в Москве, в институт бегает и меня ждет. А если ты про нашу боевую подругу, так она сейчас на другом участке. Далеко.

- Понятно. Товарищ подполковник рассказывал. В общих чертах.

- Да, полезный у нас был сотрудник и надежный. Кстати, она бы тебе практический совет дала. Мы как-то говорили, она ведь древними обычаями интересовалась. Даже училась на историческом до войны. Короче, есть такое древнее поверье...

Шведова выслушала, комкая платок у носа.

- Поповщина какая-то.

- Ну, скажешь тоже. Это задолго до христианства придумали. Тогда людей мало было, только на себя древние и надеялись. С точки зрения науки вполне разумное объяснение есть. Понимаешь, в волосах вредные вещества накапливаются из атмосферы и вообще...

- Буржуазное суеверие, - неуверенно сказала Шведова.

Женька молчал.

- Ладно, помоги тогда, что ли, - старшина с силой вытерла щеки замусоленой пилоткой. - Сама криво резану, тогда вообще людей пугать буду.

Волосы скрипели под клинком пуукко - Шведова оттягивала косу, Женька резал, стараясь держать нож ровнее. Отчекрыжили. Старшина потрогала затылок, безнадежно махнула грязной рукой, свернула обрезанные косы.

- Ты прикопай сама и камень положи. Часть тяжести под тем камнем и останется. Потом умойся и о деле подумай, - Женька протянул ножны с трофейной финкой. - Вот, на память о малой жертве.