Юрий Валин - Десанты

Отполз в глубь леса наблюдатель Земляков. На четвереньках было довольно устойчиво, но палка какая-то сзади прицепилась. Кашляя, Женька взял левее от свежей вонючей воронки и сообразил, что никакая не палка сзади, а саперная лопатка на манер хвоста съехала. Или сам сдвинул, самое ценное прикрывая? Нет, надо в человеческое состояние переходить.

Посидев у ствола, рядовой Земляков поковырялся в ушах, привел слух и рассудок в относительный порядок. Принял прямоходящее положение и побрел в сторону 'радийно-штабного' пункта сбора.

Несколько поблуждал. Видимо, от бомбового сотрясения способность ориентироваться тоже страдает. Уже думал к опушке свернуть, определиться по деревне, как движение уловил. Вскинул автомат - Попутный манит, показывает, куда идти.

На крошечной полянке сидела радийная группа и успевший вернуться Торчок.

- О, лейтенант! А я уж смотрю - прямо туда бомбы ложат. Думал, кранты переводчику.

- Отож, - согласился Женька и плюхнулся на хвою.

Минут через тридцать прибыл Коваленко взмокший насквозь, распаренный. Отмахиваясь от кровососущих, огляделся и пробурчал:

- Пилотку утопил. Пришлось озером бултыхаться. Там перешеек - переплюнуть можно. И часовой, понятно, торчит. Черт, это озеро Линдоярви - бурда какая-то травянистая. Значит, целы все? Субъективно, все бомбы по вашей стороне легли.

- Именно что субъективно, - из зарослей бесшумным пятном вынырнул майор. - Мероприятие впечатление произвело, но больше психологическое. Насколько я понял, поврежден один самолет. Если учесть, что их здесь аж пять оставалось - противник лишился двадцати процентов боевой техники. Конечно, тоже неплохо.

- Еще избушку разнесло, - сказал Коваленко. - С виду банька была.

- Зрел на конюшне панику, - доложил Торчок.

- Да, моральный урон тоже нужно учитывать, - согласился майор. - Что имеем по нашей части?

Он пожертвовал из своей ценной папки листок с каким-то рукописным списком - на чистой стороне набросали план 'жилой' части аэродрома и схему постов. Женька отметил на плане три 'своих' зенитки, предположительный подъезд к ГСМ и сел в сторонке. Самочувствие было так себе - ощутимо мутило и хотелось лечь. Рядом присела Шведова, подсунула пузырек:

- Нюхни.

Женька дохнул нашатырной гадости, замотал головой:

- Убери его к черту!

Командиры, колдующие над планом, обернулись:

- Евгений, чего орем?

- Контузило лейтенанта слегка, - объяснила Шведова.

- Дома отдохнет. Трофимов, готовь радиограмму на вызов второго отделения концерта. И поработаем, наконец...

Дали полежать. Женька вяло наблюдал дискуссию - старшина не хотела отдавать винтовку. Попутный удивлялся:

- Нет, откуда такие мелкособственнические инстинкты? Ты сознательная комсомолка, Шведова, а вовсе даже не снайпер. Нет, ты в это стеклышко вообще когда-нибудь смотрела? Нет? А я с детства рогатками увлекался. Возьми автомат и успокойся. И вот план изучи внимательно. Вы в резервной группе прикрытия, должны соображать...

Женька прикрыл глаза. Голова слегка кружилась. Опять идти. Фу, паршиво как...

Свернули рацию.

- Не спать, комары зажрут, - призвал майор.

Женька принялся подниматься. Марина сидела, заворожено в бумажку уставясь. Не в план операции, а строчки на обороте.

- Эй, Марина Дмитриевна, такие документы традиционно по прочтению полагается съесть. Или хотя бы сжечь, - ухмылялся Попутный.

Старшина машинально протянула ему листок и майор чиркнул спичкой:

- Служебная информация, товарищ Шведова. Не шибко секретная, но служебная. Лучше забудьте. Если получится.

Марина кивнула и повесила на шею автомат.

Двинулись. Время поджимало - через час вернуться самолеты. Ночь белая, авиационная...

23-24 июня

Олонецкое направление

К 2 часам ночи наши танки с десантом прорываются в Филипповскую и Попово. Удается пробиться в северную часть Карельской. Перехвачена дорога Карельская - Самбатукса. Форсирована река Янгера. Финны яростно контратакуют. К 18 часам наши САУ и пехота, пройдя минные поля, готовится атаковать Самбатуксу. Попытка фронтальной атаки с ходу не удалась. От контратак наши части несут тяжелые потери.

Тулоксинский плацдарм. Обстановка стабилизировалась. Атаки финнов, пусть и ожесточенные, успеха не имели. Канонерки, поддерживая десантные подразделения, подходили ближе к берегу, и огонь их артиллерии был действенен. Авиация работала усердно, порой даже чересчур - в первый день штурмовики несколько раз атаковали собственный передний край и даже обстреляли свой корабль.

За сутки было сделано 347 самолето-вылетов.

В течении дня было принято решение о дополнительной высадке на плацдарм 3-й морской стрелковой бригады. 70-я бригада нуждалась в поддержке - давление отходящих с юга и перебрасываемых с севера сил противника нарастало.. Но прогноз погоды был неутешительным: ожидался шторм, низкая облачность, дождь.

Лес (1,5 км южнее деревни Нурмолицы)

22:17

Штурмовать аэродром силами одного профессионала, усиленного кабинетным шпионом и четверкой иных 'ремб', задача неординарная, и если честно, обреченная на неудачу. Но штурмовать, жечь и взрывать, задача не ставилась. Задача - изъять человека. Знающего и нужного. Еще лучше двух. Тут уже есть некоторые шансы...

Мысль была, конечно, утешительная, но не бодрящая. Мутило рядового Землякова. Не очень сильно, но изматывающе.

Шведова и Леха вновь оставались в тыловой группе связи и контроля. С категорическим указанием в возню не вмешиваться, по окончанию мероприятия дать радиограмму. В случае успеха радировать '007', в противоположном - '200'.

- Раз всем всё ясно, разбегаемся по шухерам, - объявил Попутный. - Но! Как старший по званию и вообще человек пожилой и опытный, вижу повод сказать пару громких слов. Поскольку политически безграмотен и беспартиен, слова будут личные и глубоко безыдейные. Начнем по старшинству. Валера, я тебя искренне прошу не зарываться. Поумерь свою удаль балтийскую. За тобой взвода спецназеров нет, мы все немножко иначе привыкли работать.

- Помню, - Коваленко изнывал, стараясь ни на кого не смотреть.

Мучается морпех, оно и понятно, не привык с практически гражданской командой работать.

- Евгений, на первом этапе, помни, что дома тебя ждет очаровательная рыжая особа и лбом пули не лови. На втором этапе вдохновись идеей, что некоторые лингвистические упражнения доходчивее, если тесно связанны с тактильным воздействием.

- Понял. Переживу, не первый раз.

Старшину Попутный почему-то обошел, сразу обратившись к Лешке.

- Из достоверных источников, естественно, не подлежащих разглашению, известно, что некий комбриг ни в чем предосудительном, вроде японского шпионства или вредительской попытки опалить усы товарищу Буденному, не обвинялся и не обвиняется. Советская власть к нему и его семье претензий не имеет. Вот куда они делись, понятия не имею. Извини, бывает и так.