Юрий Валин - Война дезертиров. Мечи против пушек

Лорд Маэл дружелюбно улыбался собеседнику. Вождь горцев — его имя из памяти шпионки мигом улетучилось, отвечал такой же ласковой улыбкой, правда, ее с трудом удавалось распознать в зарослях бороды. Высокие договаривающиеся стороны, чтоб им…

И это лишь предварительный этап. Удобный момент, граница открыта, горцы снисходительны. Гибель сегодняшнего бойца будет достойно возмещена. Наскребет серебра казна Ворона. Голова такого врага еще и подороже в «коронах» потянет. Разберутся. Позже приедет лорд-дипломат покрасноречивее Маэла, переговоры продолжат…

Катрин сунула в рот еще одну полоску тягучего, похожего на макароны, сыра. Продукт хороший. Лепешки у горцев тоже недурны. Только наедаться нельзя, и так веки непреодолимо тяжелеют. Катрин размеренно двигала челюстями. Солено-острый сыр таял во рту.

— Выпьешь, леди? — негромко спросил земляк. У костра он говорил только на местной, ставшей уже всем привычной, условно-древнеанглийской смеси. Действительно, русский язык звучал под чужими звездами диковато. Как ни печально признать, в последнее время шпионка употребляла лишь самые энергичные и краткие выражения родной речи.

Катрин покачала головой, хотя жутко хотелось сделать хороший глоток джина.

— Пить не буду, — засну.

— Самому спать охота, никаких сил нет, — согласился горец из Талды-Кургана.

Звали горца — Валерий Николаевич Квелых. Пожилой — аж 44 года. В прошлом линейный электрик районного узла связи, старший сержант запаса, примерный семьянин и заботливый отец. Скрывать Валерию Николаевичу было нечего, так как угодил он в мир Эльдорадо не посредством особо секретных военно-научных экспериментов, а волею слепой судьбы. Задержался дотемна в совхозе, потом «УАЗ» заглох в степи, а пешее возвращение в гостеприимное хозяйство окончилось в неведомых горах. Подробности Валерий Николаевич помнил слабо, поскольку находился на тот несчастливый момент в состоянии глубокого алкогольного опьянения. Под новыми звездами электрику пришлось нелегко, так как иностранным языкам (если не считать бытового казахского) он обучен не был, да и на электромонтажные работы в здешних горах особого спроса не было. Впрочем, все это осталось в далеком прошлом. Ныне Валерий Николаевич жизнью был вполне удовлетворен. Гастрит его совершенно зажил, и вследствие отменного здоровья как-то незаметно родилось трое детей. Правда, вождем клана горец-электрик стать никак не мог в связи с сомнительностью своего происхождения. Зато его ценили как непревзойденного советника в технических вопросах и дивного рассказчика.

Жизнью старого мира Валерий не слишком интересовался, поскольку был не без некоторых оснований уверен, что умер и находится на том свете. У Катрин и у самой имелось схожее ощущение, хотя в целом она отлично помнила Базу и инструкции. Но после Перехода все оставшееся по ту сторону казалось каким-то… неубедительным.

Кстати, почему Наместник не попробовал уйти в последний момент? Не мог? Или не пожелал? Что у самой шпионки в браслете? Ключ или сувенир на память?

— Неужели «Кайрата» в высшей лиге нет? Такие надежды команда подавала, в первую десятку входила…

— Чемпионат другой, — заплетающимся языком объясняла Катрин. — Страна другая…

— Да, забываю все время. Как же вы так… Союз был такой здоровенный. Не так уж и плохо жили.

— Не помню, — пробормотала Катрин. — До меня все кончилось…

Спать хотелось просто чудовищно…

Солнце пригревало правую щеку. Убаюкивающе постукивали копыта. Катрин лишь на секунду прикрыла глаза и тут же ткнулась носом в конскую гриву. Вороной жеребец Наместника, не привыкший к такой манере езды, фыркнул и недовольно мотнул головой. Прав коняга. Вот черт, уже весь нос исколола. Какие сутки дороги? Слилось все…

На девушку смотрел Маэл:

— Может, остановимся? Торопиться некуда.

Катрин помотала головой:

— Нет, башка совсем протухнет.

От мешка, в котором покачивалась голова Наместника, действительно уже попахивало. Остальную часть смертной плоти первосвященника Маэл благородно уступил горцам. Раз у них с покойным был договор, пусть и хоронят своего союзника. Тем более что тело из реки горцы и выловили. Подлинность личности, лишенной головы, всегда можно оспорить. Кстати, горцы религиозной деятельности Наместника особого значения не придавали. Вот на серебро покойник не скупился, этого не отнять. Кстати, леди Гиата у горцев осталась. Выразила такое желание. Собственно, у Короны к девушке претензии не было. Катрин переговорила с воспитанницей Наместника. Хорошая девчонка, не болтливая…

— Крапивы побольше положим, голова не протухнет, — размышлял Маэл.

Катрин неопределенно пожала плечами. Вонь мертвечины ее не слишком беспокоила. Могла бы сейчас и заснуть с этим самым мешком вместо подушки.

Блоод… В полудреме воображение рисовало жуткие ситуации: то ли суккуб оттрахает и летально обескровит изнеможенный шпионский отряд, то ли отдохнувшие воины осмелеют и полезут по собственной воле лишаться ценных эритроцитов, лейкоцитов и прочей плазмы.

— Трофей трофеем, но нам сейчас нужнее навес и охапка соломы. Вот доберемся до хуторка…

Лорд Маэл охотно согласился и завел длинный рассказ о какой-то безумной продолжительной охоте. Что это они все про кабанов рассказывают? Про медведя кто-нибудь бы поведал или про тигра. А лучше про вег-дича. Интересно было бы сравнить ощущения…

Катрин машинально отвечала, но мерное движение начало убаюкивать, и глаза вновь слипались. Сзади двигались такие же сонные воины. Кажется, стоит лошадям остановиться, и все ватными куклами повалятся на дорогу. Послеполуденное солнце светило как медицинская лампа, над дорогой поднималось дрожащее марево. И голос Маэла казался треском цикад. Катрин вытащила трофейную флягу. Обтянутая хорошо выделанной кожей, плоская серебряная емкость, должно быть, стоила дорого, но свойствами термоса не обладала — вода противно теплая. Да, преждевременно Наместник головы лишился. Или это голова лишилась Наместника? Налаживал бы легкую и бумажную промышленность, производство посуды, цены бы пророку не было. А религия, скрещенная с артиллерией, к положительному результату определенно не приведет. Вот, воняйте теперь, талантливые мозги в первобытном мешке.

Крошечные купы степных кустов по обочинам заканчивались. Впереди блекло зеленела опушка настоящего леса. Завтра можно будет выйти к хутору. И полюбоваться на тех, кто там изловчился выжить…

— На первой же поляне — отдых, — категорично пробурчал лорд Маэл. — Вы нас загоните, леди. Представьте, мы все валяемся вдоль дороги, пухнем и благоухаем, подобно башке вашего друга из мешка.