Ол Гот - Остров

Лужайка была пропитана смолистым запахом сосновой и можжевеловой хвои, ароматом пурпурных цветов чабреца и желтых головок сантолины. Какая-то первозданная тишина нарушалась только жужжанием пчел над цветами начавшего зацветать вереска и навевала сонный покой и умиротворение. А грусть и замкнутое молчание стали обычным состоянием подруг. Дик старался развлечь заскучавших женщин. Вместе с довольно изысканной снедью он притаскивал вино. Интересовался, какие книги они хотели бы получить, и наконец, где-то добыл для Речел еще редкий по тем временам транзистор, который ловил не только ближайшие арабские и греческие станции, но и принимал Париж, Лондон и даже далекую Россию. Однако расшевелить унылых ему по-настоящему не удалось, хотя и Речел и сестры были искренне благодарны молодому человеку.

Последний день отпуска отведенного лейтенанту катился к закату. Тесс дремала в редкой тени корявой сосны, а Лиз лежала на краю откоса, отвернувшись в сторону моря и казалось, была полностью поглощена тем, что ей бубнил радиоприемник. Речел давно чувствовала какое-то волнение беспокоившее Дика. Наконец он не выдержал и зашептал ей на ухо:

- Реч, отпуск кончается! Завтра же меня могут отправить к черту на рога, и увижу ли я тебя еще, смогу ли попрощаться. Если ты за это время уедешь, я даже не знаю, где тебя искать. Я хочу побыть с тобой наедине. Ну, пожалуйста, пойдем.

Он потянул ее в сторону крепостной амбразуры. Понимая разумом, что не права, что подвергает возлюбленного очевидной опасности, она чувствовала, что не способна отказать, и беспрекословно пошла за ним. Голова почему-то кружилась, а ноги обмякли и она чувствовала, что если он ее не поддержит, то неминуемо упадет. Упасть Дик ей не дал. Как только их скрыл выступ амбразуры. Он подхватил ее на руки и стремительно понес по каким-то закоулкам. Она не помнила, где они остановились, запомнилась только шероховатая прохлада камня стены, к которой она прислонилась, его горячие губы и руки, ласкавшие ее тело. Уже понимая, что уступит ему во всем она только тихо шептала:

- Милый. Не надо. Я больна... Я больна... О! Как я хочу тебя.

Это случилось необычно. Стоя. Быстро. Но острота ощущения запомнилась навсегда. А с души упал камень вины, когда она увидела, что он все же принял меры предосторожности. Слушая слова его благодарности, она подумала, что у нее есть повод благодарить его куда больший. Она окончательно поверила, что нужна ему и будет нужна, несмотря на любой исход приготовленный ей судьбой.

Сколько прошло времени, Речел сказать не могла, но когда они вернулись на лужайку, там как будто ничего не изменилось. Сестры тактично делали вид, что не придали значения отсутствию влюбленных. Солнце было уже низко, и они поторопились со сборами, однако к госпиталю добрались уже в сумерках. И только здесь Дик с грустью объявил сестрам:

- Я вынужден вас покинуть. Сегодня я получил приказ. Мой отпуск окончился. Через час я должен явиться в распоряжение командования. А там... Не исключено, что я не смогу с вами попрощаться. А может быть, и не увижу вас в ближайшие недели. Если вы покинете остров в мое отсутствие, оставьте свои адреса здесь у начальника госпиталя.

Только в этот момент сестры впервые, а Речел окончательно, поняли, что расставание с Диком неизбежно, и до него остались считанные минуты. Юноша, ставший близким другом, опорой и утешителем, покидал их и может быть надолго. Перед девушками вдруг разверзлась пустота. Они осознали, что через несколько минут останутся наедине с малознакомыми, не интересными для них людьми. Лишатся покровителя, помогшего им в самые трудные минуты их жизни.

Речел, уже смирившаяся с расставанием замерла в ожидании последнего поцелуя, горестной минуты разлуки. Но сестры на мгновение оцепеневшие от неожиданного известия, вдруг осознали, что если не сделают, что-то важное сейчас же, то молодой человек может исчезнуть из их жизни, так и не узнав их подлинного отношения к нему.

Тесс бросилась к нему, схватила его руку, прижала к своей груди, бессвязно зашептала:

- Мальчик. Не думай обо мне плохо. Я лучше... Я ничего не забуду... Где бы мы друг друга не нашли ты всегда будешь для меня желанным...

Ей вторила Лиз, прижавшаяся всем телом с другой стороны и не обращавшая внимания на сестру:

- Прости меня за ту боль... Ты единственный мужчина, который заставил меня впервые усомниться в том, чему я служу... Ты, кажется прав... Неужели все же важнее для чего это делается...

Порыв сестер был настолько искренен, что у Речел даже не шевельнулось тень ревности, когда сестры не сговариваясь, ласкали лейтенанта, ведя безмолвный спор за его шею, лицо, за возможность прижаться к нему, за робкое прикосновение его рук к их разгоряченным телам. Не вступая в соперничество, она обняла его плечи сзади и, целуя его голову, зашептала бессвязные обрывки скачущих мыслей. И Тесса и Лиз тоже, что-то шептали ему, не обращая внимания на подругу.

Если, кто видел происходящее в тот момент, у него был бы повод позавидовать молодому человеку. Три девушки, красота любой из которых, привлекла бы толпы поклонников, в странном взаимном согласии, признавались в любви к юноше. Наконец, как будто осознав, что женские руки не в состоянии остановить неумолимость приказа, сестры отдалились от юноши, позволив Речел завладеть его губами. Но и она не могла, что-либо изменить. Дик обречено отступал к своему джипу, еще держа ее за руки, целуя ее пальцы.

С какой-то отчаянной поспешностью машина рванула с места и скоро только синие огоньки удалявшегося автомобиля напоминали о лейтенанте.

Тесс и Лиз тихо подошли к Речел и, не говоря ни слова, обняли ее за плечи. Произошло редкое. Трех девушек связала любовь к одному мужчине. Любовь чистая, без ревности. Любовь сделавшая их ближе с подругой, чем это делают семейные или родственные узы. Любовь, где святым для всех, стал бы любой его выбор. Единое чувство, общая утрата и неожиданное согласие, возникшее между ними, дало неисчерпаемую тему для долгих ночных разговоров на много дней вперед.

На следующий день слабая надежда, что Дик все же улучит минуту и вырвется в госпиталь, не оправдалась. Подруги, по обыкновению после обеда, собрались у Элизабет. Проведя в безнадежном ожидании часа полтора и так и не услышав знакомый гудок джипа, девушки вяло обсуждали возможные занятия на конец дня. Тесс склонила всех к уже испытанному варианту - уединиться до вечера на знакомой лужайке.

День до заката провели в сонной неге полного уединения. Покой укромного уголка сгладил утренние тревоги. В этот раз сестры открылись Речел еще одной стороной, о существовании которой она подозревала, но до этого дня не была в том уверена. В общем, ее удивило только то, насколько покорно, а затем с охотой она сама отдалась наслаждению, когда ее тела коснулись опытные женские руки.