Борис Громов - Это Моя Земля!

Похоже, что к исходу четвертых суток своего заточения, Женька осталась последним живым человеком на всех пяти этажах бизнес-центра. Снаружи живые еще точно есть: по улице время от времени проносятся куда-то машины, откуда-то слышна стрельба. Но до сидящей в маленьком офисе на четвертом этаже за большим зеркальным окном девушки никому и дела нет. Четвертый — это очень плохо. Намного хуже, чем первый или второй: как ни старайся, даже в окно не выпрыгнуть. Вернее, прыгнуть-то можно, но кончится все, в лучшем случае, сломанной ногой и упырями, которые тут же сбегутся со всех сторон. Представив себе эту картину, Женька нервно передернула плечами. Ну, уж нет. Лучше тут с голоду умереть. Впрочем, это только пока так кажется. Вот когда голод на самом деле прижмет, наверняка захочется прямо в окошко вниз головой сигануть, лишь бы все закончилось побыстрее. От этих невеселых мыслей Женька снова разревелась.

С улицы вдруг послышалось рычание мощных двигателей. Оно нарастало и становилось все громче. Что бы это ни было, оно явно едет по их улице и вот-вот будет проезжать мимо. Была, не была! Второго такого шанса может и не быть. Теперь главное — привлечь внимание. Как? Решение нашлось само — Женька лихорадочно стала выдергивать из гнезд многочисленные провода системного блока своего компьютера и, схватив его подмышку, бросилась к окну. Поворот двух ручек и высокая фрамуга распахнута настежь. Да уж, свежим этот ветер не назвал бы самый заядлый оптимист — в комнате запахло гарью, дымом и еще чем-то непонятным, но мерзостным, словно из протухшего холодильника.

Женька не ошиблась, в сторону их здания со стороны Варшавского шоссе ехали две, одна четырех, а вторая аж восьмиколесная, явно военные и, скорее всего, бронированные, машины с заостренными носами и приплюснутыми башнями, из которых торчат стволы то ли маленьких пушек, то ли больших пулеметов. Странные такие, вроде и страшные, и в то же время красивые. На крокодилов чем-то похожи, или еще на каких-нибудь хищных ящеров. Из двух верхних люков шедшей первой восьмиколесной машины высовываются примерно по пояс фигуры в сине-серо-черном милицейском камуфляже и зеленых шлемах. Наверное, ОМОН, они такую форму носят. Ну, теперь главное, кинуть так, чтоб заметили, но при этом в них не попасть, а то обидятся еще. Размахнувшись посильнее, Женька метнула в окно «системник», который, словно комета с хвостом из проводов, мелькнул над улицей и грянулся на асфальт почти под колеса первому броневику. Тот, клюнув носом, встал, словно вкопанный, так резко, что ехавший следом четырехколесный затормозить даже не попытался, а просто объехал его по встречной полосе и затормозил уже метрах в десяти перед ним. Заметили! Женька, высунувшись в открытую фрамугу почти по пояс, начала отчаянно размахивать руками.

Один сине-пятнистый, тот, что выглядывал из переднего, расположенного перед башней, люка, что-то сказал в висящую у него на левом плече маленькую радиостанцию, а потом поднес к губам какую-то черную коробочку на витом шнуре, скорее всего — микрофон, потому что над улицей разнесся его усиленный динамиками голос.

— Сколько вас? Вы там в порядке?

В первый момент Женька даже испугалась, что если скажет, что она одна, то эти парни просто уедут, но решила, что врать им все-таки хуже.

— Я одна! С двадцатого числа тут! Есть нечего и вода почти кончилась! А выйти никак — в коридорах мертвецов полным-полно!!!

— А упырей в здании много?

Ответить снова испугавшаяся, что услышав ответ «пятнистые» махнут на нее рукой и поедут дальше по своим делам, Женька не успела — из дверей бизнес-центра и со стороны жилых многоэтажек на противоположной стороне улицы в сторону броневиков кинулись сразу несколько зомби. Добежать, правда, не успели — сидевшие внутри начали стрелять через маленькие, даже не замеченные ею сначала, круглые бойницы в бортах. Стреляли хорошо, метко.

— Так сколько? — снова поинтересовался «пятнистый» как только стрельба утихла.

— Много, — честно созналась Женька в ответ. — Все, кто работал, убежать, кажется, никто не успел. Все внутри остались.

— Хреново, — отозвался ее собеседник. — А хотя бы примерную схему этажей нам на бумажке какой-нибудь набросать и вниз скинуть сможешь?

— Я даже лучше смогу! — завопила обрадованная тем, что ее, похоже, не собираются тут бросать девушка. — У нас тут план эвакуации на стене висит, а планировка на всех этажах, кроме первого одинаковая!

— Толково! — успел похвалить ее, «пятнистый» прежде чем на улице снова вспыхнула пальба.

Зомби из дверей бизнес-центра повалили на улицу настоящим потоком, видно, со всех этажей на звуки стрельбы подтянулись. «Пятнистый» снова что-то скомандовал в рацию на плече, и на плоских крышах обоих броневиков распахнулись прямоугольные люки, из которых поднялись новые фигуры в камуфляже и, вскинув свои автоматы, присоединились к тем, кто уже стрелял сквозь отверстия в бортах. Грохотало внизу так, что Женька даже отошла от окна и зажала уши руками.

— Эй, краса неземная, ты где там? — снова донесся снизу голос, когда стрельба, наконец, утихла. — И где обещанная картинка?

— Сейчас! — выглянувшая во фрамугу девушка обнаружила, что на улице произошли кое-какие изменения.

Теперь оба бронированных «ящера» стояли перед самым входом в бизнес-центр, образуя этакие стены на колесах между ступеньками крыльца и улицей. Сразу четверо омоновцев, в их ведомственной принадлежности сомнений у Женьки больше не было — она разглядела крупные прямоугольные нашивки с надписью «ОМОН» на спинах, целились сквозь открытые двери в холл, еще, четверо — зорко оглядывали сквозь свои, наверное, оптические, она не очень хорошо разбиралась в подобных вещах, прицелы окрестности. Разговаривавший с ней «пятнистый» уже выбрался из люка и стоял, выпрямившись во весь свой немаленький рост, прямо на башне.

— Давай, кидай прямо сюда! Только осторожно, чтоб в сторону не улетела. И стекло, если есть, сразу вынь, только порезаться нам тут не хватало.

«Ой, ой, какие мы нежные!», — мысленно съехидничала девушка, но стекло из рамочки послушно вытащила и положила на стол.

— Держите!

«Пятнистый» поймал планирующую рамку с планом эвакуации на лету и, мельком глянув на нее, крикнул:

— Теперь жди. У тебя номер офиса какой?

— Он без номера. У нас большая такая железная дверь, коричневой кожей обитая, и табличка серебристая «Форт-Д». Сразу увидите.

— Угу, — коротко кивнул тот и тут же потерял к Женьке всякий интерес, уткнувшись в схему.

Затем он о чем-то несколько минут переговаривался еще с пятью омоновцами, собравшимися вокруг него в тесный кружок, а те, что их «совещание» охраняли, время от времени постреливали, сбивая на асфальт и грязный газон подбредающих по улице мертвецов. В конце концов, он коротко кивнул и сказав: «Работаем», вскинул к плечу автомат и вошел в холл. Остальные пятеро двинулись за ним следом.