Борис Громов - Это Моя Земля!

На Триумфальной, вышла небольшая заминка: маленький внутренний двор оказался недостаточно велик для той колонны автомашин, что мы привели. Опять же, в нем уже два наших омоновских «Урала» стояло, «приблудный» бронетранспортер БТР-70, попавший сюда примерно так же, как наша оставшаяся «в наследство» от таманцев «восьмидесятка» да микроавтобус-«реанимобиль» МЧС. Да если приплюсовать ко всему этому две наши «коробочки»… Места оставалось только-только бочком мимо всего этого хозяйства протиснуться. Предложение оставить машины снаружи сначала едва не вызвало маленький бунт среди прибывших. Но тут в дело вступил Антон, который помимо внушительных габаритов обладал еще незаурядным обаянием и талантом дипломата. Всего за несколько минут он уладил едва не разгоревшийся конфликт и часть приехавших, получив на прощание предельно четкие инструкции куда нужно ехать, чтобы спокойно, насколько это вообще в нынешней ситуации возможно, выбраться за пределы Москвы, двинулась дальше. Как ни странно, но кроме спасенных нами студентов и всех «безлошадных», у которых просто не было иных вариантов, дожидаться плановой эвакуации решили и несколько человек, имевших свои машины. В принципе, можно и их понять: ехать за пределы Москвы им некуда и не к кому, рисковать своими жизнями, надеясь на «авось» — тоже не хочется. А тут — надежные стены и крыша над головой, кормежка, здоровенные мужики в камуфляже и с автоматами в качестве охраны… Опять же, Тисов их клятвенно заверил, что когда придет колонна, им расчистят дорогу к машинам, и эвакуироваться в лагеря беженцев они смогут на своих личных авто, но в составе охраняемого конвоя. А там, может, и найдут себе место в новом мире.

Проконтролировав размещение привезенных нами людей и сдав компанию «скубентов» с рук на руки врачам из МЧС, в дружный коллектив которых какими-то неисповедимыми путями влились аж два врача столичной «неотложки» (и как выжить-то умудрились в безумии первых дней всего этого?), я пытаюсь выяснить, где тут, собственно, наши расквартировались. Медики, добрые души, указывают направление. Искренне их благодарю. Вроде и небольшой дом, а планировка сложная, тут с непривычки и заплутать не долго.

К моему нескончаемому удивлению, Тисов с остальными нашими архаровцами засел не в «Ростиксе», «Иль Патио» или суши-баре, а в расположенных на втором этаже над «Американским грилем» помещениях пресс-службы «Интерфакса», Странно, ей-богу, это ж прописная истина: первый вопрос, который задает приехавший на выезд боец ОМОН, еще даже до того, как выяснит, кого именно тут бить можно, а кого — не нужно: «Когда кормить будут?» А тут такое резкое и неожиданное выпадение из образа. Явно предвидя возможные хохмы по этому поводу, Антон сразу отшутился: мол, все вкусное они уже сожрали задолго до нашего приезда, так чего тогда там делать? В пресс-центре кресла намного мягче. Думаю, в другое время народ бы обязательно позубоскалил, но только не сегодня. После того, что произошло, ни у кого желания шутить не возникает. Причины нашего состояния Антон пока не знает и наши угрюмые лица ему явно не по душе.

— Так, парни, хорош брови хмурить. Айда, перекусим чего-нито! Как говорится, чем бог послал…

Ну, да, ну, да. «В тот день бог послал…» Короче, очень быстро выяснилось, что насчет «все сожрали» Тисов мало-мало преувеличил. Запасы в холодильниках фаст-фуда были еще весьма приличные. Все потому, что на гражданских их никто не тратил. Тут места было куда меньше, чем на Житной, и потому спасенные долго не задерживались — их сразу же после обязательного карантина вывозили в подмосковные лагеря беженцев. Соответственно, при такой текучке никто и заморачиваться не стал организацией горячего питания. Смысл? Пока на полевой кухне суп готов будет, те, кому его варили, уже где-то под Софрино или Наро-Фоминском окажутся. Куда проще привезти пару-тройку фур с армейскими «сухпайками». Да, далеко не ресторан «Славянская трапеза», но вполне съедобно и питательно. Многим штатским каша из того же ИРП-П [73] ИРП-П — индивидуальный рацион питания повседневный, одна из разновидностей армейского «сухого пайка». с непривычки даже нравится, особенно перловая. Просто, они ею в горах по шесть месяцев не давились изо дня в день. Да и паштет и орехово-шоколадная паста там тоже вполне ничего. Словом, проблему питания тут решили по методу «дешево и сердито» — враз лишившимся всего: дома, родных, привычного мира вокруг людям было почти все равно, что именно есть. А всевозможные фаст-фудные «разносолы» с наглыми физиономиями зажилили в качестве «оперативного резерва Ставки», в смысле, для себя. Впрочем, ничего плохого в этом не вижу, при том количестве беженцев, что через Триумфалку прошло, холодильники «Ростикса» и «Американского гриля» опустели бы, наверное, максимум за двое суток, а то и раньше. А вот малочисленному гарнизону из бойцов ОМОН и сотрудников МЧС всей этой картошки-фри, кукурузы и прочих нагетсов и куриных крылышек не на одну неделю «автономки» хватит. Главное, чтоб электричество было.

Поздний обед, или ранний ужин, это с какой стороны посмотреть, нам накрыли в зале «Ростикса». Странно, блин! Я ведь тут бывал несколько раз. Сидел на этих самых красных дерматиновых диванчиках, угощал одну симпатичную девушку пивом и острой курицей, ел с другом вареную кукурузу и пил отдающую водопроводной водой «Кока-Колу». И выглядело тогда все вокруг совсем иначе. А сейчас вместо яркого солнечного света за огромными окнами — тусклый, помаргивающий свет запитанных на бензогенератор во внутреннем дворе лампочек. Да и вместо самих окон — толстые листы местами ржавого, с отстающей краской железа, не очень аккуратно сваренные между собой — сварной шов грубый, кое-где даже окалину не отбили. Но главное даже не в этом уродстве, а в том, от чего оно нас отгородило. Как вспомню эти серо-зеленоватые, обвисшие мертвые лица, эти совершенно невозможные, наполненные злобной не-жизнью глаза… Бррр, никогда не считал себя сильно впечатлительным, но от таких воспоминаний кусок в горло не лезет.

Почти не чувствуя вкуса набиваю кишку, молча, кивком, благодарю двоих парней, хозяйничающих в здешнем «горячем цеху». Один из МЧС, а второй, судя по шеврону, из Московского ОМОНа, видать, дежурные по камбузу.

— Ну-ка, брат, — легонько толкает меня кулаком в плечо Антон, — пошли, пошепчемся. Вид у вас какой-то нехороший. Давай, выкладывай, что произошло.

Ну, я и выложил. И про Рыбалкина, и про мутантов, что пост Минюста на Ленинском перебили, и про ушедших таманцев, и про девчонку в ДАСе, и про бойню на Житной. А «на сладкое» — про повешенных по моему приказу «коллег» на Садовом.

— Зашибись! — задумчиво тянет Антон. — Нормально погулял, товарищ прапорщик. Сильно фигово?