Даниил Аксенов - Проект «Справедливость»

Надо было что-то делать, и срочно. Но что? Представиться сотрудником спецслужб? Кликнуть И ванну? Сказать правду, в которую никто не поверит? Пригрозить незнакомцу? Нет, скандал поднимать не хотелось, а то еще наш разговор затянется. Этот тип может отвлечь на себя убийцу. Надо действовать иначе.

- Это молитвенник или Библия? - спросил я, кивая на книгу в черном переплете. - Мой дедушка, тот самый, который лежит з^есь, очень хвалил Библию. Говорил, что эта книга удивительно правдивая. Да и я сам, признаться, так думаю.

Незнакомец польщенно улыбнулся:

- Это - великая книга.

- Великая, - охотно согласился я. - И точно знаю, что она правдива в месте, которое касается ада.

- Ада? - нахмурился мужчина. - Ада?

- Ну да, - ответил я. - Все так и будет, как написано. Человек умрет, а потом вдруг очнется, чтобы понять, что попал в ад. Это правда. Я сам там был.

- Где вы были? - Глаза незнакомца загорелись треножным светом.

- Как - где? В аду. Где же еше? Иначе как бы я узнал, что Библия правдива?

Мужчина издал нечленораздельный звук и сделал небольшой шаг назад.

- Только, к сожалению, ад был уже не такой, каким задумывался, - продолжал я. - Что-то и нем сломалось. А раньше, наверное, он очень походил на библейский. Знаете, такой чистый вариант ада Данте? Я читал об этом.

- В чем сломалось? - слабым голосом спросил незнакомец, оглядываясь, словно пытаясь убедиться, что никто не придет на помощь из темноты, если сумасшедший собеседник в моем лице вдруг станет буйным.

- Как- в чем? В аду. Он после поломки уже не такой, как прежде. Действует еще более сурово и цепляется к мелочам, хотя кое-что прощает.

- Что прощает? - осторожно уточнил мужчина, пятясь назад.

- Взятки коньяком, - честно ответил я. - Когда учился в универе, то зачеты по физкультуре оплачивал коньяком. Как выяснилось, это ненаказуемо. И очень хорошо! Зато животных не советую мучить. О, за это воздастся сторицей, как у вас, священников, говорят. Послушайте мой совет: никогда и ни при каких обстоятельствах не мучайте животных! Собачек там, котят всяких… Не мучайте! Это - нельзя!

За время моей речи священник пе переставал медленно отходить назад и наконец, развернувшись, устремился прочь, едва не путаясь в полах черной рясы. Что ж, я достиг своей Цели - территория была очищена самым мирным способом.

- Библия - очень правдивая книга! - крикнул я вдогонку. - Как в ней написано, так и будет. Почти на все сто!

Но, похоже, незнакомец уже не слышал меня.

- Правда, Всевышний тут ни причем, - тихо добавил я, смотря на часы. До встречи с убийцей оставалось четыре минуты.

Со стороны забора раздался шорох. Это была Иванна, привлеченная криками, и тоже с фонариком. Я ей махнул рукой, чтобы она отошла подальше.

Времени почти совсем не оставалось. Я взял саквояж, достал «Серебряную розу» и бросил ее на траву. Цветок раскрылся и засиял мягким белым светом, хорошо освещая вокруг себя небольшое пространство. Я встал рядом и попытался найти положение, в котором могу оставаться некоторое время совершенно неподвижным. По стойке «смирно» не получилось: мое тело слегка покачивалось. Тогда я оперся на трость, выставленную вперед.

Минуты тянулись медленно. Время вообще движется неспешно, если к нему приглядываешься, но стоит забыть о нем, отвернуться, как оно развивает такую скорость, что только держись. Я считаю, от стремительной старости нас спасает только одно: то, что мы иногда все-таки думаем о времени и следим за ним.

Сейчас я следил изо всех сил, не упуская из виду и местность: приглядывался, прислушивался ко всяким мелочам. Поэтому мне повезло: я заметил дверь еще даже до того, как она полностью проявилась.

Сначала мне почудилось, что метрах в пяти от моего носа возникло некое сияние. Будто луч света случайно заблудился и заиграл, отраженный гранью предмета. Но проблема в том, что никакого предмета в том месте не было, а был лишь темный ночной воздух.

Дверь появлялась постепенно, возникая словно ниоткуда и уплотняясь. Сначала она была ярко-желтой, сияющей, но краски постепенно гасли. Я ожидал, что появившаяся дверь полностью утратит свою яркость и превратится в обыкновенную. Этого не случилось. Цвета заметно побледнели, но не потухли. Создавалось впечатление, что в воздухе на расстоянии примерно полуметра над землей висит не настоящая дверь, а ее проект. Будто неизвестный инженер решил спроектировать на компьютере трехмерную схему.

Я стоял неподвижно, даже очень старался стоять неподвижно. В этом был резон. Вероятно, убийца использует что-то ускоряющее его движения, ведь ни одно существо не способно двигаться само по себе с такой скоростью. Моя «Серебряная роза» помешает двери-артефакту, которая тоже похожа на «Серебряную розу». Магия Лима резко ослабнет, и ускорения не получится. Вдруг убийца этого сразу не заметит и неосторожно приблизится ко мне?

Когда появилась дверь, я ощутил, что в присутствии двух «Серебряных роз» мой резервуар словно заклинило. Нет, он готов был отдать энергию и еще работал, но очень вяло, медленно. Получалось, будто я нахожусь не на Земле и не в Лиме, а в каком-то промежутке, на полпути между ними. Похоже, о магических формах придется забыть.

Тускло-желтая дверь плавно отворилась, и оттуда вышли двое. Они оба были одинакового роста, шатены с короткими стрижками и похожими лицами, а их одежда живо напомнила мне одну из гравюр баронета Ирвинга. Гости были одеты в белые обтягивающие комбинезоны, которые я, не задумываясь, назвал бы рабочими.

«Перволюди», - сразу вспомнилось мне словечко Ирвинга.

Один из гостей нес в правой руке длинный нож. Второй гость тоже держал нож, а в другой руке - небольшую темную шкатулку, белое содержимое которой слегка просвечивало сквозь стенки.

Эх, я так старался сохранять неподвижность, но получилось, что зря. Перволюди сразу поняли - что-то не так. Возможно, движение веток, листвы или травы навело их на эту мысль, а может, они почуяли, как плохо работают резервуары, но оба догадались: никакого ускорения нет, они на равных с человеком в черном пиджаке, который стоит неподалеку, опираясь на трость.

На какую-то секунду мы замерли друг против друга, а потом мои губы сложились в нехорошую усмешку. Я долго ждал этой встречи. Еще когда увидел гравюры жертв в кабинете баронета Ирвинга, понял, что свидания с убийцей не избежать: задание губернатора рано или поздно будет выполнено.

- Добро пожаловать, - церемонно и с легкой издевкой произнес я. - Тяжела ли была дорога? Не устали ли вы? Ничего, скоро отдохнете и расслабитесь.

Я приподнял трость, ожидая, что они сейчас же бросятся на меня. Однако ничего не происходило. Оба просто смотрели.

Один из них выступил вперед.

- Вы можете видеть и дверь, и нас? - спросил он хорошо поставленным, но безэмоциональным голосом.