Анастасия Титаренко - Ржавые цветы

Она спала с мужчинами, а те доставали то, что было необходимо ей и Тиге. И они были по-своему честны, они всегда держали слово. У Тиги и ее матери был безопасный дом, была пища – все необходимое для жизни. Но девочке было страшно видеть, как умирала ее мать. Та собирала краски. Меняла их на еду и себя, а потом, когда набиралась сил, разрисовывала комнаты яркими цветами и птицами. Она почти не разговаривала с дочерью, отгораживаясь от внешнего мира. Тига убегала и подолгу шаталась по окрестностям, потому что мать пугала ее. Казалось, женщина погрузилась в свой собственный мир, не в силах справиться с тем, что обрушила на нее жизнь. Но она продолжала молчаливо и трепетно помогать дочери. Тига росла сильной, сильнее матери. Она больше не пыталась ни с кем подружиться и избегала людей. А в городе были люди, много людей, куда больше, чем в башне. Территория вокруг вышки была поделена между тремя крупнейшими группировками, в которые входили сотни людей. У многих были семьи. Все они жили вместе, в хорошо замаскированных убежищах или подземных структурах. Мужчины дрались за власть и припасы, женщины ждали их и рожали им детей. Это были угрюмые женщины. Им не нравилось, когда их мужчины отдавали то, что по праву причиталось им, кому-то еще. А потому, когда мужчины были в очередном рейде, несколько разъяренных девиц ворвались в дом Тиги. Они били ее мать, били долго и жестоко, били чем попало. Сначала она пыталась сопротивляться, а потом…

Она была слишком слабой.

А Тига успела убежать.

Да, она вернулась туда еще раз, когда страх отступил настолько, что она смогла нормально думать. Она вернулась в эту жуткую комнату, где лежал растерзанный труп ее матери, а на стенах цвели невозможно яркие цветы, забрала из тайника все, что могло пригодиться, и убежала оттуда навсегда.

В городе можно было выжить, главное, держаться от людей подальше. И она выжила.

– Если ты так ненавидишь людей, почему пришла к нам? – спросила Лейн. – Кто тебе сказал, что мы лучше?

Тига пожала плечами:

– Я больше не могу оставаться в одиночестве. Я схожу с ума. Я хотела… Хочу быть рядом с вами, и мне плевать, хуже вы или лучше остальных. Потому что если я умру одна, то никто не узнает, что я вообще была. И никто не узнает, как погибла моя мать.

– И тебе не наплевать? – фыркнула Лейн.

– Нет, – прошелестела Тига. – Не плевать. Я хочу спасти свою душу.

– Что за бред ты несешь, – голос Лейн так и сочился насмешкой. – Какая душа? Мы все живем, чтобы умереть когда-нибудь. И если нам повезет, то мы умрем завтра, а не сегодня. Если ты будешь…

– Лейн, – перебила ее Тига. – Ты любишь Стива?

Девушка запнулась и смутилась. Потом с вызовом ответила:

– Да, люблю.

– Тогда ты бредишь не меньше, чем я.

Лейн молчала. Ей было нечего сказать.

– Собери вещи, малыш. Мы все-таки уйдем сегодня.

Стив мягко вытолкнул ее из кухни, смерив Тигу долгим и задумчивым взглядом. Девушка чувствовала себя опустошенной. Воспоминания, которые она пыталась уничтожить, вырвались наружу. И от этого стало немного… легче?

«Я должна отдохнуть», – подумала она.

Когда они вышли на улицу, людей уже стало заметно меньше. Стив решил двигаться по земле, прыгать по крышам не было времени. В конце концов, три человека выглядели более серьезно, чем одинокий путник, и вероятность того, что кто-то решит нарваться на драку, была невелика.

Шли молча. Группы людей провожали их подозрительными взглядами, но никто не окликал.

Накануне штурма город начинал жить особой, упорядоченной жизнью. Самые рисковые мужчины и юноши собирались в небольшие группы и лезли на крыши высоток. Дирижабли, сконструированные с учетом постоянного ветра, всегда шли по одному и тому же маршруту, поэтому предугадать место их появления было нетрудно. Чем ближе находилось здание к проложенному маршруту, тем более ожесточенными были бои за него. Но сейчас город замер в ожидании другого боя.

На улицах витала атмосфера плохо сдерживаемой истерии. Лейн нервно озиралась по сторонам. Она приблизилась к Тиге и прошептала:

– Надеюсь, Бо с его ребятами рядом нет. Они на тебя очень злые. Если нас заметят, то всем крышка.

– Они не показались мне такими уж ловкими, – так же тихо ответила Тига.

Лейн фыркнула.

– Те детишки были новенькими. Только вот один из них был дружок младшего брата самого Бо. Мне надо говорить, что ты его кокнула, или сама догадаешься?

– Вот уж везет так везет, – Тига вздохнула. – Хорошо, будем осторожны.

Сбитые дирижабли падали медленно и неуклюже, их болтало ветром из стороны в сторону, и предсказать место падения было трудно. Самыми удачливыми были те, кто находились ближе всех к упавшему транспорту. Им всегда удавалось спрятать что-то ценное до начала всеобщего дележа.

Сквозь шум ветра начал пробиваться едва различимый гул.

– Что за хрень? – Стив остановился и прислушался. – Дирижабли должны были появиться только завтра! Они слишком медленные…

– Зато танки быстрые! – процедила Тига и побежала. – Нам нужно убираться отсюда как можно скорее – мы слишком близко к башне!

Лейн задрала голову и посмотрела на ближайшую высотку.

– Они разнесут полгорода, – тихо произнесла она.

– Так какого черта мы тут рассусоливаем?

Танки влетали в город. Они держались невысоко, метрах в пятидесяти над крышами, и двигались очень медленно. От их низкочастотного гула начинала зудеть кожа. Люди с улиц мгновенно исчезли – зрелище неотвратимо надвигающихся стальных громад вызывало панический ужас. Стив и Лейн перешли на бег, догоняя вырвавшуюся вперед Тигу. Несмотря на кажущуюся медлительность, танки уже приблизились к башне и теперь курсировали над улицами вокруг нее. Несколько раз над троицей проплывали их массивные силуэты.

Тига гадала, куда же подевались люди с крыш. Их уже должны были заметить, но кроме гула танков не раздавалось ни звука.

А потом кто-то выпустил ракету.

Обычно дирижабли сбивали ракетами с крыш высоток. Было достаточно четырех-пяти попаданий в купол, чтобы воздушная громада потеряла управление и медленно осела на землю. Самое забавное, что чаще всего эти ракеты и добывались из сбитых дирижаблей. Содержимое транспорта было очень разнообразным, и никто не уходил обиженным. Кроме экипажа дирижаблей. Он вообще никуда не уходил.

«Он бы еще из рогатки выстрелил, идиот!» – Тига обернулась на звук. Этот танк висел на другом конце улицы, и его было отлично видно. Ракета не нанесла ему никаких повреждений. Но тот, у кого сдали нервы, подписал себе приговор. Некоторое время танк оставался неподвижным, а потом основной ствол на его брюхе развернулся в ту сторону, откуда был произведен выстрел.