Роман Злотников - Землянин

Два часа Ник мотался по разным уровням Флинске, пересаживаясь на ветки монорельса и стараясь, чтобы информация о транзакциях с обезличенными терминалами была максимально географически разбросана. Но когда он наконец-то совершил последнюю транзакцию, переведя деньги на свой счет, на его аккаунт пришло сообщение, показавшее, что все его усилия были совершенно бесполезны. Оно гласило: «Я бы посоветовал вам, молодой человек, вернуть мои деньги». Получив его, Ник некоторое время просто сидел, тупо глядя куда-то в пространство и не имея сил даже на то, чтобы обозвать себя хотя бы жадным дебилом, а затем поднялся и подошел к дверям замедлившегося вагона. Деньги уже были у него на счете, только вот Ник не был уверен, что это хорошо. Скорее, наоборот. Если бы он просто ограничился легальным выигрышем, то у него имелся вполне реальный шанс сохранить как минимум сорок три с лишним тысячи лутов. Но, поскольку он бросил вызов «серьезным дядям», они вполне могли решить наказать его за это. Что, как минимум, означало потерю всех денег. А как максимум… об этом лучше было не думать. Черт, уже сколько раз Ник убеждался, что Лакуна всегда прав! И какого дьявола ему надо было поддаваться собственной обиде и жадности? Ведь знал же, что все так и будет…

Когда вагон остановился, Ник встал и вышел на платформу. Черт, неужели все, что он делал до сих пор, — зря? Все, что он прошел — Трущобы, крысиные тоннели, то жуткое отравление, бои, то, как его едва не убил Бесноватый… Ник поднял голову и посмотрел на звезды. Он так до них и не добрался. Звезды… звезды?! Ник ошеломленно огляделся. Это что, он каким-то боком попал на самый верхний уровень? Здесь жили исключительно нри — старые аристократы, сумевшие удержаться наверху в очень резко изменившемся мире. Таковых было немного. Во Флинске — дай бог десятки семей. Впрочем, эти семьи были весьма многочисленны, а их поместья — обширны. Так что уровень, хотя и являлся самым маленьким в городе, раскинулся на сотню квадратных километров. Вот только каким образом Нику удалось до него добраться, было совершенно непонятно. Вся информация, которую он смог найти об этом уровне, утверждала, что доступ на него серьезно ограничен. Нет, на него также вели линии монорельса, потому что, хотя его коренные, так сказать, обитатели, как правило, пользовались флайерами с личным пилотом, обслуживающему оных персоналу, как и всяким там строителям, парикмахерам, ремонтникам, дизайнерам и так далее, нужно было как-то попадать на этот уровень. Для чего им был открыт специальный допуск. Всех же остальных, без наличия оного, судя по той информации, которую Ник накопал в Сети, мягко или не очень, изымали из вагонов на первой же станции уровня и «рекомендовали» вернуться обратно. Обитатели этого уровня очень трепетно относились к собственному спокойствию и безопасности… Он же сейчас явно находился не на первой станции, а где-то в середине уровня, потому что вокруг шикарной, стильной платформы станции монорельса, ничем не напоминающей таковые где-нибудь на Помойке, раскинулся настоящий парк. Почему же его не сняли с монорельса на первой станции этого уровня? Возможно, это как-то связано с тем, что его вычислили «серьезные дяди». Ну что ж, будем считать это некой компенсацией.

Ник спустился с платформы и двинулся по… аллее, ибо никак иначе эту дорожку назвать было нельзя. Черт, впервые за все время пребывания на Сигари землянин почувствовал себя дома. Местность вокруг очень напоминала парк, который был совсем рядом с его домом. Они там часто паслись, а летом, так и вообще пропадали чуть ли не сутками. Сначала, пока были маленькими, играли, а потом просто тусовались с пивом и девчонками. И только сейчас, на контрасте, до Ника дошло, на каких же помойках он до сих пор обитал здесь, на Сигари…

Ник шел, выкинув из головы все посторонние мысли и просто наслаждаясь шумом деревьев, запахами листвы, легким ветерком и звездным небом над головой. Раз уж он сегодня отпустил вожжи разума и наделал кучу глупостей, стоило воспользоваться этим случаем по полной. И как следует развеяться. Впереди показалось озеро, и Нику тут же отчаянно захотелось искупаться. Впервые за столько-то времени… Он тихонько рассмеялся собственному состоянию и, сойдя с дорожки, двинулся в сторону воды. Захотелось — так сделаем! Он уже так давно не плавал, а тут такая возможность. Да еще не в бассейне, а в настоящем озере. И плевать, что все эти «природные» склоны, холмы и косогоры, скорее всего, имеют в основе металлопластиковый каркас, а слой почвы вряд ли толще полуметра. Здесь и сейчас все это выглядит как настоящее. А, как говорил Лакуна, для подавляющего большинства людей: казаться — значит быть. И хотя Лакуна говорил это с очень большим неодобрением, в данный момент Нику было на это совершенно наплевать. Сегодня был вечер нарушения всех и всяческих правил. Даже верных и точных. И в этих нарушениях, несмотря на все грядущие беды, было свое очарование. Ибо эти нарушения дали ему возможность оказаться здесь, по меркам всей жизни Ника на Сигари, — в настоящем раю. Заметим: в котором, если бы он полностью соблюдал все правила, оказаться ему совершенно не светило…

Ник отошел подальше от аллеи, разделся и, спрятав сумку с одеждой и использованными терминалами в кустах, вошел в воду. Несколько минут он просто плескался, наслаждаясь давно забытыми ощущениями, а затем оттолкнулся ногами и неспешно поплыл.

Купался он долго, доплыв сначала до противоположного берега, а затем — где-то метров триста вдоль него, и лишь затем повернул и направился обратно к месту, где спрятал вещи. Он плыл не торопясь и стараясь не плескать водой, наслаждаясь совсем забытыми ощущениями благости и покоя… До тех пор, пока не заметил на берегу, неподалеку от кустов, в которых он спрятал свои вещи, несколько фигур. Его нашли…

Ник стиснул зубы и замедлился. Ну да, нашли — и что? Как бы там ни было, у него есть еще несколько минут. Вряд ли «серьезные дяди» решатся устроить тут нечто громкое. Где угодно — только не здесь. Ибо местные обитатели были еще более «серьезными дядями», которым владельцы всяких там подпольных брокерских контор были на один зуб. Так что потерпят. И Ник еще более замедлился, наслаждаясь последними мгновениями свободы и максимально оттягивая момент, когда хрупкая тишина будет разбита грубым окриком… Но когда это случилось, он от неожиданности едва не плеснул. Потому что вместо слов, обращенных к себе, услышал:

— Ну что сучка, думала, тебе все сойдет с рук?

Ник притормозил и вгляделся. Похоже, это все-таки не за ним. На берегу, рядом с кустами, в которых он припрятал свои вещи, стоял флайер, а рядом с ним торчало четверо. Трое мужчин и одна женщина или, скорее даже, девушка. Впрочем, памятуя возможности местной медицины, утверждать это с твердой уверенностью было невозможно. Двое мужчин, судя по фигурам, были обычными громилами, а вот третий… Третий на их фоне выглядел довольно щуплым, но слегка светящаяся и переливающаяся ткань его одежды, вследствие свечения которой Ник и мог рассмотреть все происходящее достаточно подробно, ясно указывала на то, кто среди этой троицы главный. Впрочем, одежда на женщине не менее явно показывала, что и она принадлежит к местной элите. Интере-есно девки пляшут… Выходит, не такая уж тут у них тишь да благодать… Ник еще больше замедлился и постарался двигаться максимально бесшумно.